Майкл Ридпат - Хищник Страница 52

— О каких качествах вы говорите?

— Ну, если вы учились на курсах, то сами можете догадаться. Агрессия, например. Желание одержать верх любой ценой. Способность лгать, глядя в глаза. Умение манипулировать людьми. Определённая безжалостность и даже склонность к насилию.

— К насилию? — переспросил Крис.

— Многие банковские агенты очень агрессивны и способны к насилию — разве вы сами этого не замечали?

— Да, должно быть, такие есть, — неопределённо сказал Крис.

— Цивилизованное общество пытается сублимировать склонность к насилию разными способами. Самые известные из них — это спортивные игры и другие зрелища, когда толпа собирается, чтобы поглазеть на что-нибудь такое, что повышает выброс адреналина. Продажи и покупки на фондовом рынке тоже один из видов сублимации. Вы же сами банковский агент! Неужели у вас никогда не появлялось желания доминировать на рынке ценных бумаг? Занять ведущее положение?

— Готов признать, что появлялось, — сознался Крис.

— Что и требовалось доказать, — сказала доктор Хорват.

— Почему вы перестали сотрудничать с «Блумфилд Вайсом»?

— Боюсь, этого я вам сказать не смогу.

Доктор Хорват смотрела на Криса стеклянными глазами, выражения которых он не мог расшифровать.

— Позвольте мне вам в таком случае предложить свою трактовку. Вы проводили психометрическое тестирование слушателей, все больше углублялись в это дело, и в один прекрасный день вам вдруг пришло в голову, что эти люди могут быть опасны — по-настоящему опасны для общества. Вы докладывали об этом начальству, но оно не разделяло вашей тревоги. После того, как Стиви Матцли — один из тех, кого вы тестировали, был обвинён в изнасиловании, вы запаниковали и стали задавать себе вопрос: а нет ли среди служащих банка других столь же опасных для общества людей? Потом, естественно, вам пришёл в голову другой вопрос: если такие люди есть, то кто они?

— Я этого не отрицаю. Люди такого склада в «Блумфилд Вайсе» имелись, — сказала доктор Хорват. — Но я не стану называть вам их имена. Кроме того, мне непонятен ваш интерес; по-моему, в «Блумфилд Вайсе» вы уже не работаете?

— Да, я ушёл из банка три года назад. Но я был свидетелем гибели одного из слушателей. Его звали Алекс Леброн. Он упал с борта яхты и утонул. Вы, кстати, его не помните?

— Почему же? Помню, — сказала доктор Хорват. — Если не ошибаюсь, его смерть произошла при странных, подозрительных обстоятельствах.

Крис понял, что сейчас ему надо тщательно выбирать слова. Доктор Хорват не обязана хранить в тайне их встречу, и он понимал, что все им сказанное может быть в дальнейшем использовано против него, или Дункана, или любого из тех, кто находился тогда на яхте.

— Я ничего подозрительного тогда не заметил, — осторожно сказал он. — Но полной уверенности в этом у меня всё-таки нет. Дело в том, что студентка по имени Ленка, которая тоже находилась тогда на борту, была убита две недели назад в Праге.

При этом известии брови доктора Хорват удивлённо взлетели вверх.

Крис, глядя на неё в упор, сказал:

— Меня не оставляет странная мысль, что всё, о чём мы с вами сейчас говорили, как-то связано с тем, что произошло на яхте.

— И каким же образом?

Крис вздохнул:

— Если бы я знал…

— Так чего же вы хотите от меня?

— Ну, например… если я вам назову имена людей, которые были на яхте, могли бы вы сказать мне, кто из них беспокоил вас в профессиональном отношении?

— Ответ короткий — «нет». В силу тех причин, мистер… э… Шиповски… о которых я уже упоминала ранее.

Крис продолжал говорить, хотя знал, что все его слова бесполезны.

— Нас было на яхте семь человек. Я, Ленка, Алекс, Дункан Геммел, Йен Дарвент, Эрик Эстли и ещё одна женщина, которую вы не знаете. — Крис называл имена медленно, тщательно вглядываясь в глаза доктора Хорват. Напрасно. Она не выдала себя даже взмахом ресниц. — Ну как, эти имена вам что-нибудь говорят?

— Да, говорят. И мне, и моим помощникам. Но данные тестирования этих людей представляют собой конфиденциальную информацию, которая не может быть разглашена ни при каких обстоятельствах.

— Но, доктор Хорват, — сказал Крис, — представьте только, что недавно убили мою подругу. Да и на меня самого вчера вечером напал человек с ножом. — Тут Крис машинально коснулся порезанной щеки. — Уж если вы не можете сказать правду, скажите хотя бы, входил ли кто-нибудь из этих семерых в группу риска?

Доктор Хорват подняла глаза к потолку, после чего так же медленно перевела взгляд на Криса. При этом она продолжала хранить абсолютное молчание.

— Тогда, может быть, согласно вашим тестам, никто из нас не отличался агрессивностью? Скажите хотя бы это!

И снова ответом ему послужило молчание.

Крис сделал шаг вперёд и впился в неё глазами.

— Не хотите говорить? Ну так я вам скажу! Среди нас был один стажёр со склонностью к насилию. Это я точно знаю. Кто он? Ведь вам, чтобы ответить на этот вопрос, даже не надо лезть в свои файлы. Вы и так отлично знаете! Вы ведь всех их можете перечислить — этих сдвинутых по фазе, разве нет? Наверняка одно из имён, которое я сейчас назвал, что-то вам говорит! Вспомните, что было десять лет назад, очень прошу вас!

Доктор Хорват посмотрела на часы.

— Я полностью отдаю себе отчёт в серьёзности затеянного вами расследования, но помочь ничем не могу. Это вне моей компетенции. А теперь прошу меня извинить. У меня на девять часов назначена встреча, и перенести её я не могу.

Крис понял, что большего из неё не выжать. Тем не менее кое-что эта встреча для него прояснила.

— Что ж, — сказал он, — мне остаётся только поблагодарить вас за беседу, доктор Хорват. Если же вам вдруг захочется сообщить мне нечто важное, вот вам моя визитка. И ещё. — Тут он с минуту помолчал. Он знал, что его слова прозвучат мелодраматично, но чувствовал, что сказать это необходимо: — Если в скором времени вы вдруг узнаете, что со мной случилось несчастье, вспомните наш разговор и то, как вы отказались отвечать на мои вопросы.

Доктор Хорват посмотрела на него в упор. Крис понимал, что его речь смахивает на паранойю, но он знал также, что доктор Хорват не посчитает его психом.

— У меня хорошая память, мистер… э… — сказала она.

Когда Крис выходил из комнаты, он заметил, что доктор Хорват подошла к полкам с папками и принялась торопливо их перебирать.

Крис поехал в аэропорт Ньюарк, потолкался в зале международных рейсов, после чего незаметно выскользнул из здания аэропорта и взял билет на монорельсовый поезд до Берлингтона. Теперь он был уверен, что оторвался от слежки.

В Вермонте дул ледяной ветер, над горами висели мрачные тучи. Крис взял напрокат джип и поехал по известному ему адресу. Было скользко, на колёсах у него не было цепей, и он рисковал сорваться с обледеневшей горы в пропасть глубиной не меньше сотни футов. Ехать ему помогали отпечатки шин другого джипа, вившиеся перед ним по дороге. Видимо, кто-то не так давно тоже проехал по избранному им маршруту. Крис решил, что если неизвестный водитель смог одолеть эту жуткую дорогу, то и он сумеет.

Свернув в сторону от шоссе и проехав ещё четыре мили, Крис наткнулся на обнесённые забором поля фермы. За четверть мили от края поля начинался пологий холм, на вершине которого стоял выкрашенный в белый цвет дом. Рядом с домом находился большой красный амбар. Из трубы дома призывно клубился дымок. В стороне от входа стоял внедорожник, очень похожий на тот, что был у Криса. Крис припарковал свою машину рядом и вылез из салона. Похолодало. Крис посмотрел на небо — похоже, скоро снова пойдёт снег.

Крис пошёл к дому. Дверь распахнулась, когда ему оставалось до неё несколько шагов. В дверях стояла высокая седая женщина, она с подозрением рассматривала его.

— Здравствуйте, — сказал Крис. — Можно войти? Уж очень холодно на улице.

— Что вам угодно?

— Я хотел бы видеть Маркуса.

Женщина заколебалась. Наконец приличный вид Криса поборол в её душе колебания, естественные при виде незнакомца, и она впустила его в дом. Женщина провела Криса в натопленную гостиную и предложила присесть. Крис так и сделал, то есть присел, воспользовавшись для этого странной формы стулом, оказавшимся, впрочем, на удивление удобным. Женщина тоже села — на пол, рядом с печью. Гостиная была отделана всякими индейскими побрякушками, мебель полностью соответствовала декору, а общий вид комнаты напоминал театральные декорации в духе прошлого века — здесь не было даже телевизора.

— Один из стульев Маркуса? — спросил Крис, проводя рукой по спинке стула, на котором сидел.

Женщина кивнула. У неё были гладкое, чистое лицо и ясные глаза. Несмотря на седые волосы, она вряд ли была намного старше самого Криса.

— Маркус здесь?

— Вышел на минуту. Скоро будет.

В следующее мгновение Крис услышал щелчок взводимого курка. В дверях застыл высокий человек в длинном, по щиколотку пальто. В руках он держал винтовку, нацелив её на Криса.