Брижит Обер - Карибский реквием Страница 53

Черт возьми, да этот мальчишка просто идиот! Даг ударил его по плечу, чтобы тот повернулся. И почувствовал, как у него подкашиваются ноги. Мачете расколол лицо мальчика надвое, и вытекшие мозги запачкали его щеки. Даг рывком обернулся, выпустив из рук еще теплый труп, сердце бешено колотилось. Он бросился к двери, забыв про пистолет. Они не заставят его убегать, как трусливого зайца. Он прислушался, прижав ухо к двери. Только шум прибоя и стук дождя о железную крышу. Машины он не услышал, но спуститься сюда можно и с выключенным мотором. Зато, чтобы уехать, мотор нужно завести. Значит, «он» все еще здесь. Он приоткрыл дверь. Никого. Затаив дыхание, он шагнул за порог.

Берег под проливным дождем казался пустынным и угрюмым. Под порывами ветра гнулись кокосовые пальмы. А колеса его автомобиля оказались проколоты.

Даг упал на землю и подполз к своей машине, каждую секунду ожидая пули в голову. Этот ублюдок проколол все четыре шины! Большие порезы, шириной с ладонь. Не вставая, он огляделся вокруг: на песке никаких следов колес. «Он» приехал не на машине. Тогда как? Даг резко выпрямился и бросился бежать к берегу: на песке выделялись четкие и глубокие отпечатки ласт, следы тянулись к морю и исчезали в серой воде. Ну конечно, они поимели его во всех позах. Оставалось только возвращаться пешком… Разве что… Он сделал крутой поворот и побежал обратно к клубу, увязая ногами в размокшем песке. Стараясь не смотреть на безжизненное тело мальчика, он быстро скинул тяжелую от мокрого песка одежду, оставив только черные трусы, натянул водолазный костюм стального цвета, подобрал маску и снаряжение, прихватив заодно рыбачий нож с широким лезвием и ружье-гарпун.

Дождь барабанил по теплой воде, и, когда Даг удалялся от берега, продвигаясь в открытое море, он видел расходившиеся концентрические круги. Похоже, негодяй опередил его не намного.

Он заметил большой темный силуэт и решил, что это, должно быть, корпус яхты. Он обогнул его и крепко ухватился за якорную цепь. Парусник. Почему бы и нет? Внезапно корпус сильно вздрогнул, и цепь в его руках натянулась. Это поднимали якорь. «Он» был здесь! Прямо над ним! Даг крепче ухватился за цепь и зарядил ружье.

До чего жалок этот убогий Дагобер! Он что, действительно думал, будто никто не видел, как он тяжело бежал к воде, словно шпион в старых комедиях? Инициатор нажал на кнопку, которая приводила в действие механизм подъема якоря, одновременно разворачивая паруса. Судном, с носа до кормы оснащенным электроникой, без всякого труда можно управлять из кубрика. Вообще-то все маневры он предпочитал осуществлять сам, но именно в данный момент ему необходима была полная сосредоточенность. В клуб он пришел буквально за несколько минут до Дагобера, ему как раз хватило времени, чтобы забрать приготовленный для Хуарес конверт с деньгами и оставить небольшое, но весьма трогательное послание, как велел ему Распорядитель.

Затянутый в водолазный комбинезон, Инициатор вышел на палубу и бесшумно стал пробираться к левому борту. Он поднырнул под корпус, верткий, как угорь, выставив прямо перед собой подводное ружье. Его жертва висела спиной к нему, держась за медленно поднимающуюся якорную цепь и задрав голову вверх. Дагобер, надо отдать ему должное, мог бы и впрямь стать очень хорошим детективом. Но сейчас он станет очень хорошим утопленником. На него, разумеется, повесят убийство четы Го и мальчишки, а заодно и Луизы, когда он закончит с ней играть. Как все-таки забавно, что он наконец-то сможет осуществить свою давнюю мечту: содрать с женщины кожу, не опасаясь, что его станут разыскивать, ведь это преступление припишут Леруа. Приступим…

Инициатор прицелился и выстрелил.

Стрела гарпуна легко пробила правое плечо Дага и застряла в одном из звеньев цепи, отчего та резко дернулась, затем подъем якоря возобновился. Еле сдержав крик боли, Даг опустил глаза и смог различить лишь смутный силуэт человека, стремительно бьющего вокруг себя ластами. Он переложил ружье в левую руку и выстрелил наугад, промазав в цель, которая исчезла в облаке песка. Внезапное резкое натяжение цепи заставило его дернуться, он ударился лицом, и зубы лязгнули о металл. Цепь продолжала подниматься, и он неожиданно для себя оказался на поверхности, продолжая цепляться левой рукой за цепь, к которой был безжалостно пригвожден зазубренным концом стрелы, плотно застрявшей в одной из ее ячеек. Нож находился у его правой лодыжки. Он постарался дотянуться до него, но это движение вызвало приступ невыносимой боли, и он, задыхаясь, прекратил попытку.

Инициатор вскарабкался на борт по лестнице наружного трапа и нажал на кнопку спуска якоря. Даг почувствовал, что цепь снова начала разматываться, и над его головой вновь сомкнулись волны. Что за игру затеял этот ублюдок? Прижавшись маской к цепи, избегая лишних движений, он почти ничего не видел. Сколько кислорода оставалось в баллоне? Он сможет продержаться еще полчаса? Толчок, и новая волна чудовищной боли. Ему казалось, что у него отрывают руку. Якорь остановился на полпути. Раздался гул мотора, и в неприятной близости от него начал крутиться винт. Дага волокло за яхтой, как огромную резиновую куклу. Эта скотина утопит его, затем отцепит и бросит тело в воду. Несчастный случай: неловкий пловец случайно поранил себя из своего же ружья.

В конторе автомобильного проката Франсиско взглянул на записи в журнале и подскочил от неожиданности: оказывается, Леруа арендовал машину. Он повернулся к одному из служащих, Мо:

– Ты сдавал старую «двухсотку»?

– Ну да, парень еще очень спешил.

– А разрешение у него было? Ты не запомнил номер?

Чтобы водить машину на острове, нужно было купить местные права (7,5 американских доллара).

Мо пожал мощными плечами.

– Да ладно тебе. У него была наличка, и он спешил, ясно? Ну чего ты злишься, будто он бомбу подложил во дворец?

– Кретин, – отворачиваясь, пробормотал Франсиско. На любую критику Мо реагировал приблизительно так, как тяжелый китайский танк на взбунтовавшегося студента.

Зачем Леруа понадобилась машина? Он что, собирался прочесать весь остров? Может, он что-нибудь знал про Луизу? Франсиско вытер залитое потом лицо. Любое упоминание имени Леруа вызывало у него желудочные колики.

Даг попытался шевельнуть правой рукой: никаких ощущений. Он был абсолютно обездвижен, а в светлой воде виднелась тянувшаяся за ним широкая кровавая полоса. Чтобы держаться покрепче, он обхватил цепь ногами: не хватало еще соскользнуть. Мотор заглушили, и теперь парусник довольно быстро шел, удаляясь от берега и подскакивая на волнах. Даг старался дышать спокойно и медленно. Нужно было экономить силы и кислород.

Как только яхта окажется в открытом море, на него набросятся акулы, неминуемо привлеченные запахом крови, которая окутывала его розоватым шлейфом. То-то будет пиршество для акул и барракуд. Он пропал. С самого начала он вел дело как последний идиот, вот и примет вполне им заслуженную идиотскую смерть. Как глупо, тем более что его цель была близка.

Черенок стрелы рассчитан на груз в несколько сотен килограммов. Нечего и думать переломить ее. Единственным возможным решением было попытаться продвинуть ее еще глубже, чтобы она вышла вся целиком, тогда за ней потянется нейлоновый шнур. Затем нужно будет взять нож и перерезать шнур. Детская забава.

Парусник скользил довольно быстро, вода стала заметно холоднее, глубина увеличилась. Даг различал уже коралловые рифы. Через несколько минут он окажется в открытом море. Он дрожал всем телом, ему было очень холодно: последствие шока и потери крови. Так он в два раза быстрее израсходует оставшийся у него кислород. Быстрая смерть. Все лучше, чем акульи челюсти. Но нет, нет, ни о какой смерти и речи быть не может.

Он крепко уперся ногами в звенья якорной цепи, положил левую руку на черенок стрелы и глубоко вздохнул. Когда Лестер был в Мауи, ему пришлось встретиться с «Джоус», легендарной волной; выжить после нее можно было лишь чудом. Когда Даг спросил его, что он почувствовал, когда оседлал это чудовище, тот ответил: «Ничего. Когда встречаешься с „Джоус", ты не думаешь. Ты действуешь». Главное, не думать. Вытягивать. Он боли он чуть было не потерял сознание, на какое-то мгновение в глазах у него потемнело. Потом он увидел свою правую руку, всю в крови, и нейлоновую нить, выходящую из плеча. Он с трудом поднял правую ногу так, что колено коснулось груди, и, нащупав левой рукой рукоятку ножа, схватил его.

Даг позволил себе несколько секунд отдыха. Сердце колотилось слишком сильно, и перед отяжелевшими веками порхали черные бабочки. Сейчас терять сознание было никак нельзя. Он судорожно вцепился пальцами в резиновый черенок, приложил заостренное лезвие к нейлоновой нити и резко надавил. Ничего. Еще попытка. Нужно как следует натянуть. Пальцы дрожали, и он с трудом опять приладил лезвие. Внезапно нить поддалась, вызвав новое кровотечение. Дага отбросило назад.