Джеймс Роллинс - Алтарь Эдема Страница 54

— Это что-то вроде генетического обмена, — заметила Лорна.

Малик в недоумении посмотрел на нее, и она пояснила:

— Этот вирус запускает механизм скачкообразного развития прогрессивных неврологических изменений, но чтобы скомпенсировать этот скачок, запускается и эволюционный регресс.

Брови Малика полезли на лоб.

— Мне это не приходило в голову.

— Хассан, возможно, вы правы касательно доктора Полк. — Беннет кивнул. — Она способна привнести свежую струю в ваши исследования.

— Согласен.

Они оба посмотрели на нее.

— Ну, если вы чувствуете в себе силы прогуляться, — сказал Беннет, — то пора вам узнать, что такое Эдем в действительности. И познакомиться со змием, который преследует нас.

Глава 47

Вслед за Маликом Лорна прошла в его кабинет. Ноги ее на каждом шагу подгибались — когда она сползла с процедурного стола, то едва не упала лицом вниз, но Беннет подхватил ее и предложил руку. Ей не хотелось принимать это галантное предложение, но еще меньше ей нравилась альтернатива: в противном случае ее просто отнесли бы. К тому же движение пошло ей на пользу — в голове стало яснее.

Когда она добралась до кабинета, у нее уже хватило сил отпустить руку Беннета и самой подойти к стулу у стола Малика. Жжение в нижней части живота тоже прекратилось и перешло в слабые судороги. Она села, а Малик взял пульт дистанционного управления и направил на стену с экранами.

— Это трансляция высокого разрешения из резервации, которую мы оборудовали на соседнем острове. Заповедник для животных связан с нашей частью острова тоненькой перемычкой, но мы установили ограждение и подвели к нему электрический ток, а кроме того, там круглосуточно дежурят охранники. Тот другой остров — идеальный полигон для выявления того, как этот новый разум проявляет себя в реальных условиях.

Центральный плазменный монитор ожил. Четкость изображения была такова, что Лорне показалось, будто это просто окно в другой мир. А может, так оно и было. Ей открылась полянка в первобытном лесу: по периметру стояли примитивные хижины с кровлей из пальмовых листьев, а в центре посверкивало углями кострище. Возле него сидели на корточках две обнаженные фигуры, размером с подростков, с шерстью на большей части туловища. Словно почувствовав, что за ними наблюдают, особь мужского пола поднялась на ноги, оглянулась. Нос у нее был плоский и широкий, а высокий, выступающий лоб нависал над глазами. Нижняя челюсть несколько выдавалась вперед, словно ее собирались сделать обезьяньей, но остановились на полпути.

Преодолевая слабость, Лорна поднялась на ноги и смотрела как зачарованная, несмотря на неприятие всего того, что здесь происходило. Она узнала это существо — точно такое же она видела на операционном столе. Разновидность первобытного человека.

Будто почуяв опасность, мужчина помог подняться женщине. Груди у той свисали чуть не до колен, а руку она прижала к торчащему животу.

— Она беременна, — удивленно сказала Лорна.

— Последние дни дохаживает, — подтвердил Малик. — Нам повезло, что мы ее увидели. Обычно она прячется и выходит только ночью.

— Я назвал ее Евой, — сказал Беннет, и в его голосе Лорна услышала какое-то подобие отцовской гордости.

Малик слегка закатил глаза, выражая свое отношение к подобному выбору имен.

— Она первая зачала в реальных условиях. Обычно мы осуществляли искусственное осеменение в лаборатории. Очень любопытно увидеть, что у нее будет за потомство.

— Сколько им лет?

— Мужской особи восемь. Женской — семь.

На лице Лорны появилось выражение ужаса.

— Образцы здесь созревают очень быстро, — пояснил Малик.

За спинами этих двоих из леса появились неясные очертания какого-то животного. Неслышно ступая на широкие лапы, прильнув к земле, — хвост вытянут, уши прижаты, — зверь подкрадывался к не замечающей его паре. Это была черная разновидность саблезубого ягуара, сородича убитого в дельте. Судя по виду, зверь был еще молод, но весил свыше сотни фунтов, большая часть которых приходилась на мышцы. Глаза его были устремлены на добычу. А потом будто взрыв бросил его вперед — ягуар метнулся к тем двоим.

Лорна в ужасе отпрянула.

Мужская особь резко развернулась. Внезапно ягуар остановился, перевернулся на спину, вытянул шею и принялся радостно извиваться на земле. Женская особь нагнулась и с улыбкой почесала кошке подбородок. Чертами лица она напоминала своего партнера, но в более мягком варианте.

— И тогда лев будет жить вместе с ягненком…[21] — произнес Беннет, встав рядом с Лорной.

— Они все связаны между собой. — У Малика имелось менее возвышенное объяснение. — Мы создали этот заповедник около года назад. Поначалу случилось несколько смертей, но со временем образцы сжились в некое подобие семьи. Видимо, их связывает умственное родство, они общаются на уровне, который нам пока не понятен.

Лорна услышала сожаление в его голосе — ему хотелось поскорее понять и использовать загадочное явление.

Затем на полянке появились еще три фигуры. Одна держала примитивное копье, две другие тащили небольшую свинью.

— Мы заселили остров оленями и свиньями, чтобы им было чем питаться, — сказал Беннет.

— А еще там есть кокосы, манго и родниковая вода, — добавил Малик. — Но в остальном, если не считать самодельных шалашей, они предоставлены сами себе. Мы хотим увидеть, как они приспосабливаются, сосуществуют и используют свой необычный разум для решения проблем. Еженедельно мы устраиваем им проверки и испытания, чтобы оценить их возможности.

Следом за тройкой охотников из леса выскочила собачья свора. Поджарые, с пушистыми хвостами, остроухие псы напоминали миниатюрных волков размером с кокер-спаниеля. Они высыпали на открытое пространство, но прыгали не кто во что горазд, а с какой-то удивительной скоординированностью движений. Пробежав через всю полянку, они резко остановились, потом одновременно сели, словно стая птиц на провода.

Из хижин появилось еще несколько гоминидов, привлеченных шумом. Лорна пересчитала их — не меньше десяти.

— Во многих отношениях, — заметил Беннет, — это место — настоящий рай. Все твари Господни, малые и великие, живут здесь в гармонии.

Малик придерживался иного взгляда:

— Здесь наблюдается проявление фрактального разума, где целое больше суммы отдельных составляющих. Мы полагаем, что у этой группы развился разум, подобный разуму пчелиного роя. Индивидуумы в сообществе действуют как одна живая единица. Может быть, поэтому у них не развивается речь: они знают мысли друг друга.

— И возможно, таким был когда-то весь мир, — добавил Беннет. — Прежде чем нас изгнали из рая.

Малик кивнул, на этот раз не отвергая библейские аналогии:

— Вероятно, мистер Беннет прав. Возможно, мы видим источник мифа о рае, когда-то существовавшем на земле, пресловутом саде Эдема. Различные варианты этой истории встречаются почти у всех цивилизаций. Почему? Возможно, они восходят к генетической памяти, сохранившей это первичное единение. Поскольку у нас в мозгу все еще присутствуют кристаллы магнетита — осколки древней невральной сети, — может быть, мы каким-то образом храним воспоминания об этом древнем рае.

— А может, это больше чем воспоминание, — сказала Лорна, которую неожиданно захватило чудо, возникшее перед глазами.

Малик повернулся к ней в ожидании разъяснений, и она кивнула на экран:

— В течение последнего десятилетия исследователи животного мира и психологи изучали связь между человеком и животным, это странное и глубинное чувство, что человек питает к меньшим братьям. Никто по-настоящему не знает его источника. Однако известно, что оно выходит за пределы простой привязанности и желания избежать одиночества. Новые исследования показывают, что присутствие животных оказывает положительное воздействие на физическое состояние человека.

— Что вы имеете в виду, говоря о положительном воздействии? — спросил Беннет.

— У людей, имеющих дома животных, более низкий уровень холестерина и меньше опасность сердечно-сосудистых заболеваний. Погладишь кошку — и у тебя тут же приходит в норму кровяное давление. Допуск животных в больницы и хосписы ускоряет выздоровление и усиливает иммунные реакции пациентов. Но почему так происходит, остается загадкой. Может быть, вот он — ответ. — Лорна показала на экран. — Вероятно, в нас живет нечто большее, чем воспоминания о рае, и наши тела таят генетическую память о нем.

— Интересная мысль, доктор Полк. Возможно, вы правы. Не исключено, что сохранились какие-то слабые связи, остаточные вибрации от фрагментов магнетитовых кристаллов, которые объединяют нас всех. — Малик вздохнул и нахмурился, разглядывая фигуры на мониторе. — Но именно телесная часть составляет нашу проблему.