Марк Вайнгартнер - Месть Крестного отца Страница 6

В гостинице «Мирамар» имелся даже швейцар как некий символ респектабельности.

У Трамонти хватило присутствия духа сказать:

— Вы забыли мой паспорт.

Лукаделло покачал головой.

— Сожалею.

— И вы вот так бросите меня здесь? Без денег, без паспорта, вообще без каких-либо документов? Я не говорю по-исп…

— Bisteca. Бифштекс. Произносится точно так же, как и по-итальянски. Дошло? Можете заказать его в номер. А сейчас будьте любезны выйти из машины.

Трамонти кивнул — приходилось подчиняться. И вышел.

Швейцар закрыл за ним дверь и не убил его.

Коридорный тоже не убил его — он даже не удивился, что у Трамонти нет багажа.

Портье изъяснялся на сносном английском. Номер и вправду был зарезервирован, однако правила отеля требовали оплаты вперед.

Трамонти нахмурился.

— Я что, похож на бродягу? На человека, который не платит по счетам?

Вообще-то он был похож именно на бродягу — небритый, в мятой одежде, распространяющий ароматы пота и блевотины.

— Никак нет, сэр. — Портье опасливо протянул ему ключ.

В гостинице не было одежного магазина, и Трамонти поднялся в номер. Велел почистить костюм и заказал рыбу — лучше уж маяться животом, чем дать им шанс подсыпать яду в стейк. Попытался позвонить домой, но оператор понимал по-английски или по-итальянски не лучше, чем Трамонти по-испански. Он попросил бутылочного пива, чтобы не рисковать с местной водой, а потом провел ночь, ворочаясь на продавленной кровати и время от времени отправляясь в ванную проблеваться — желудок и рыба так и не поладили.

Утром в дверь постучал менеджер и потребовал оплаты счета. Трамонти в трусах подошел к двери и посмотрел в щель, не открывая цепочки. Менеджер привел полицейских, но, к счастью, не забыл и вычищенный костюм.

Они терпеливо ждали, пока Трамонти приведет себя в порядок и оденется. А потом препроводили его в тюрьму, в одиночную камеру — чистую и современную. Как и в его офисе в Новом Орлеане, в камере отсутствовала мусорная корзина. Через зарешеченное окно открывался великолепный видна горы. Киту не предъявили никакого формального обвинения.

Первым посетителем был представитель правительства, который на безупречном английском поинтересовался, не желает ли Трамонти, как самый процветающий выходец из Санта-Розы, пожертвовать сто тысяч американских долларов на строительство новой начальной школы. Нынешняя ютилась в старом гараже.

Трамонти, не поднимая головы, разглядывал носки своих ботинок.

Газеты, заявил представитель правительства, вовсю муссируют слухи о происхождении и деятельности Трамонти. Он достал экземпляр «La Impartial». На первой полосе красовалось фото Трамонти в наручниках в аэропорту Нового Орлеана рядом с фотографией довольного Дэниэла Брендона Ши.

Трамонти с каменным лицом вернул газету.

— Любая помощь, которую я мог бы оказать вашей школе, — проговорил он, — невозможна, пока я нахожусь здесь. Я — жертва несправедливости, какая и в страшном сне не приснится. Без моих адвокатов, советников или моего брата Агостино… — Голос сорвался, и Трамонти пожал плечами.

Аги Трамонти нашел его только через три дня. Трамонти удалось почистить ботинки, поплевав на них, а еще тюремщики поставили перед решеткой камеры мусорное ведро. Парашу ему разрешили отделить от остальной камеры занавеской.

Братья обнялись. Разрыдались. Дышать обоим было тяжело — даже Аги, которому доводилось бывать в Колумбии, никогда не забирался так далеко от побережья. Они привыкли жить на уровне моря, а иногда и ниже.

Аги, с полными карманами наличных, сообщил брату, что все под контролем. У него в Колумбии есть связи, и адвокаты уже работают над тем, как выдернуть его из этой дыры и вернуть домой. Камера Карло была не такой уж и дырой, однако он не стал поправлять брата. Газеты по всей Колумбии, сказал Аги, возмущены тем, что правительство позволило привезти такого опасного гангстера в страну, да еще столь мошенническим способом. В Штатах, даже в Новом Орлеане, шумиха улеглась. Во-первых, американцев никогда не интересует то, что происходит за пределами страны, а во-вторых, Аги предпринял кое-какие шаги. А то, что здесь, в Колумбии, газеты подняли вой, так это просто дар Божий!

Понизив голос, Агостино Трамонти сообщил брату, что два дня назад в заливе южнее Нового Орлеана с агентом иммиграционной службы, который отвечал за депортацию Карло, произошел несчастный случай — загорелся его катер, и агент погиб. В новостях об этом практически ничего не было — так, крошечная заметка в «Пикаюне», и никаких сведений о том, чем агент занимался в последнее время.

Карло стиснул зубы и прошептал на сицилийском диалекте, что если хочешь убить змею, руби ей голову, а не хвост.

Аги кивнул — ему не надо было объяснять, о чем идет речь.

Охранники принесли кушетку, и Аги расположился в камере, словно любящий родственник у постели больного в больничной палате.

На следующий день Аги и Карло Трамонти набили башмаки наличными и стали ждать, когда колумбийские военные депортируют их в Гватемалу.

Это часть плана, заявил Аги. Из Гватемалы ВВС Доминиканской Республики доставят их в Санто-Доминго, а оттуда сенатор США, старый друг семьи Трамонти, переправит братьев в Майами. Вот тогда можно будет наконец заняться Майклом Корлеоне.

В 1960-м именно поддержка Майкла Корлеоне помогла Джимми Ши стать президентом. Другие Члены Комитета — особенно южные доны, Трамонти и Сэм Драго, — предпочли бы человека, который сейчас вице-президент. Именно Майкл Корлеоне переубедил Комитет. Его поддержали покойный Луи Руссо и Черный Тони Страччи из Нью-Джерси. Но именно Майкл Корлеоне был зачинщиком, именно он тянул за все возможные ниточки, чтобы посадить Джимми Ши в Белый дом. Чему удивляться, семья Корлеоне всегда испытывала слабость к ирлашкам. У них даже consigliere ирлашка — парень по имени Том Хейген. Он для Майкла Корлеоне вроде брата. Consigliere не из итальянцев — неслыханное нарушение традиций, недопустимое для таких, как Карло Трамонти, — а ведь его организация считалась одной из старейших в Америке и управлялась скорее как сицилийский клан. Долгие годы семья Трамонти действовала совершенно независимо от других семей, и даже сейчас ее законы резко отличались от других. Например, пожелай Карло Трамонти инициировать нового члена, он, единственный из двадцати четырех донов Америки, не нуждался в одобрении Комитета. Если член любой другой организации собирался сунуть свой нос в Техас, Луизиану, Алабаму, Миссисипи или Флориду, он должен был прийти к своему боссу и попросить его получить разрешение у Карло Трамонти. Любые другие действия Трамонти расценивал как оскорбление. Испрашивать разрешение следовало по самым разнообразным поводам. Даже разрешение на брак, если парень был из другого штата, а девушка принадлежала к семье. А если кто-то из другой семьи хотел приехать на Марди-Гра в качестве туриста? Можно не сомневаться, что его босс велел бы ему забыть об этом, и как можно скорее.

Место Трамонти в Комитете было постоянным и в некотором роде почетным. Он редко присутствовал в Комитете лично, поскольку не привык решать что-либо голосованием. Люди вроде Майкла Корлеоне готовы все на свете превратить в совет директоров. Но Карло Трамонти совсем другой.

Что ж, да будет так. Корлеоне исполнили свое желание, и теперь, что совершенно логично, Господь наказывает их. И все же Майкл Корлеоне, при всех его недостатках, показал себя человеком чести, иото di panza. А у человека чести не остается выхода — он должен действовать.

Братья Трамонти вылетели в Медельин на самолете, официально принадлежащем субподрядчику Колумбийской почтовой службы. На самом деле самолет был частью воздушного флота, доставлявшего марихуану, кокаин и героин на приватные посадочные полосы в болотах Флориды и Луизианы. Несколько безумных минут, и они взмыли в безупречно-голубое небо высоко над горами и джунглями Колумбии и едва не задохнулись — не от нехватки кислорода, нет — от безумной, нелепой красоты.

Самолет неожиданно начал снижение, и братья Трамонти забеспокоились, все ли в порядке с двигателями. Пилот покачал головой и показал на сопровождающий их обтекаемый, несомненно американский истребитель.

Спустя какие-то мгновения братьев Трамонти выгрузили на заброшенной американской базе на заросшей лесом горе бог знает где, предварительно освободив от всех наличных, кроме тех, что были спрятаны в башмаках.

Открыв рты, они смотрели, как самолеты разбегаются по полосе и улетают прочь.

Братья рассовали оставшиеся деньги по карманам. Им предстояло идти пешком через джунгли. Вскоре дорогие костюмы Трамонти превратились в лохмотья, каменистая тропа не пощадила и остроносые туфли. На каждом шагу братья сыпали проклятьями и придумывали планы мести один изощреннее другого, обходя стороной незнакомых животных и каждую секунду ожидая смертоносного укуса какой-нибудь ядовитой твари.