Аджи Диас - Торговец счастьем Страница 6

«Они дети дьявола», с призрением говорила мадам Врабие.

«Но разве Отец-Создатель не сотворил всех живых существ на земле?», имел глупость спросить когда-то Коул.

«Полукровок он создал, уже сойдя с ума. Они искаженные версии нас. Людей. Истинных его детей. Благо, Светлейший Люциэль вовремя остановил его и низверг в геенну».

Религия. Фанатизм. Ксенофобия. Коул усмехнулся про себя, представив выражение лица старой монахини, увидь она, как по улицам бок о бок с людьми ходят полукровки.

Прямо, как сейчас. Двое лампочкоголовых в засаленных комбинезонах шли с толпой рабочих-людей, в такой же одежде. Видимо, строители или ремонтники. На крышах домов сидела парочка шестилапов – медлительных и немного пугающих существ, обожающих лакомиться голубями. Уже при въезде в саму столицу Коул заметил смешанную группу детей иглоликих, дымников в громоздких скафандрах и олирков еще с неокрепшими крыльями, играющих в кости в глубоком переулке меж двух пятиэтажных домов.

Полукровки Манселя жили в пригородах, в закрытых гетто и выходили из них нечасто. Но здесь они были повсюду. Серокожие кураи верхом на ездовых петухах, рыбоголовы в своем истинном облике и в человеческом, крохотные миники на плечах людей-носильщиков и шестилапы передвигающихся исключительно по стенам домов. Все они и многие другие, столь не похожие друг на друга, разные и неповторимые, жили и работали здесь, бок о бок в этом громадном, почти живом городе.

Их было так много, что Коул таращился в окно вагона, как мальчишка, пришедший в какой-то музей посмотреть на кости драконов.

– Непохож на Мансель? – спросила женщина.

Коул бросил на нее короткий раздраженный взгляд и продолжил любоваться городом. А посмотреть действительно было на что. В сотне метров от железной дороги раскинулись многочисленные заводы и фабрики промышленного района, где работа шла круглыми сутками. Громадные трубы торчали вверх, но из них не валил ядовитый дым, как в предприятиях Манселя. Всякого рода отходы проходили через многочисленные очистительные фильтры и перерабатывались. Как именно все это работает, для Коул оставалось тайной.

Следом шел небольшой лес. За деревьями ничего не было видно, но среди них, по аккуратным дорожкам гуляли горожане и какие-то непонятные существа.

– Это ксилемы. – пояснила женщина.

Коул не стал оборачиваться и к своему удивлению заметил, что кусты под деревьями передвигаются с места на место. Какие-то почти, как человек, на двух толстых конечностях, заканчивающихся корнями, другие на четвереньках, словно собаки или кошки. Странные создания с виду напоминали растений, с ветками и бледно-зелеными листьями по всему телу. Коулу они показались жутковатыми. Лес ксилемов являлся их кварталом и в то же время парком для остальных горожан. Два раза в год – в день весеннего и осеннего солнцестояния – весь Лес окрашивался светящими спорами самых невероятных пестрых цветов, превращаясь в некое подобие замершего фейерверка. Два раза в год тысячи горожан и туристов собирались в Лесу ксилемов полюбоваться этим прекраснейшим процессом.

Историки говорили, что ксилемы, ныне безобидные и дружелюбные, некогда были созданы в процессе неудачного эксперимента одного могущественного мага, лет так пятьсот назад. Маги тех временен, все как один, мечтали о безмерной власти и могуществе. И каждый пытался захватить власть в стране своими методами. Так и создатель ксилемов мечтал об армии живых деревьев, однако план провалился. Первые из этого рода были слишком дикими и тут же убили своего создателя, чье имя даже не сохранилось в истории.

Через несколько минут за окном появилось непрерывное полотно жилых многоэтажных домов из красного и серого кирпича, с черепичной и шиферной крышей, с множеством подъездов и стоянок для машин или карет. Все дома казались разными, но объединяло их присутствие громадных человеческих лиц на фасадах, сразу выдававших их принадлежность к инсуломам.

Интересно, какой он мой дом, подумал Коул, глядя на физиономии стариков, девушек и мужчин из кирпича.

Тут везде были вывески, всякого рода лавки, магазинчики и уличные кафе. Горожане шли по широким тротуарам, а рядом проезжали многочисленные виды машин: странные двухместные шагоходы, обычные паромобили на четырех колесах, гусеничные автобусы и кареты, запряженные конструктами-конями с большой сферой вместо ног. Машины разнились своими формами, строением и размерами, но почти все они были выпущены с многочисленных заводов Гильдии купцов, которая чем только ни занималась.

Коул присвистнул, когда вдалеке над крышами домов показались шпили Солнечного дворца, а мгновение спустя и само здание. Некогда обитель императора, а ныне резиденция правительства Республики Серра, возвышалась над всем городом, не стесняясь своего величия. Многие годы в стенах этого древнего сооружения, которому не было равных и ныне, принимали послов соседних стран, рождались и умирали почти все императоры, объявлялись войны и издавались новые законы.

Дворец, сильно пострадавший во времена гражданской войны, ныне был отреставрирован, и лишь отсутствие одной из шести башен свидетельствовали о той жуткой бойне, случившейся пару десятилетий назад.

Внимание Коула быстро переключилось на множество кружащихся над городом летательных аппаратов. Столько дирижаблей Коул в жизни не видел. Тут были и громадные грузовики, только-только поднимающиеся в небо с Вадмарпорта; туристические баржи, на которых гостям Арраса с высоты птичьего полета демонстрировались красоты города; частные канонерки, шныряющие туда-сюда, словно воробьи и хлипкие на вид винтолеты. Одни были громадными и неспешными, другие- совсем мелкими и шустрыми. Здесь имелись почти все известные Коулу виды воздушного транспорта. Он удивился, увидев несколько парящих в небе домов и мельниц, привязанных толстыми канатами к подобию воздушного шара. Небо Манселя никогда не было таким «оживленным», оно, всегда затянутое в серые тучи, веяло хмуростью и некой грустью. А здесь, небо напоминало один большой авиационный парад.

Патрульные фрегаты жандармов с прожекторами, готовые в любой момент спустить на канатах роту бойцов, сейчас кружили недалеко от Ночи – самого мрачного района столицы. Другой фрегат плыл вблизи Острова, увидев который, Коул буквально потерял дар речи. Огромный квартал, почти пятьсот квадратных метров площадью, парил в сотне метров над городом! Десятки многоэтажных обычных домов тянулись ввысь, и столько же зданий потолочников, словно корни, свисали вниз.

– Я хочу туда! – тонким голосом заговорила девочка.

– Мы уже туда ходили, – ответила ей мама, улыбнувшись. – И ты плакала.

– Тому дяде руку отрезали…

Коул, немного отойдя от шока, присмотрелся и увидел большое белое здание с колоннами у входа и какими-то статуями на крыше. Оно было гораздо меньше Солнечного дворца, но в архитектуре узнавались знакомые черты.

– Вам стоит туда сходить, – посоветовала женщина, обратившись к Коулу. – Арена Доблести, там проводятся гладиаторские бои, гонки и прочее. Истинно мужское развлечение.

Коул снова проигнорировал ее.

Вскоре, замедление поезда стало гораздо более заметным. Впереди появился вокзал, напоминающий приземистую круглую гору с десятью пещерами.

– Господа, мы прибыли в Аррас. Добро пожаловать, – заговорил проводник, стоявший в конце вагона. – Прошу быть внимательными со своими вещами, не оставляйте багаж без присмотра. В свете последних событий, все, что останется после вашего выхода из вагона, будет отправлено на осмотр и уничтожено. Хозяева оставленных вещей будут найдены и наказаны в соответствии с новым указом Сената.

– Из-за чего это? – тихо спросил мужчина, сидевший за спиной Коула.

– Из-за бомб! – тут же ответил его сосед. – Из-за этих чертовых анархистов. Совет масок, будь им не ладно! Чего же им не хватает? Империю развалили, теперь и против Республики гавкают! Жили бы себе нормально. А не взрывали дома. Придурки!

– Кажется, вы ошибаетесь, революция начали Освободители, а не Совет.

– Много ты знаешь, сопляк.

Коул, слушавший этот разговор, удивленно поднял брови: ведь в Манселе нет никаких анархистов, и про взрывы ничего не было слышно. В тамошних газетах наоборот писали, как все хорошо, о новых достижениях в науке, о росте населения и прочей ерунде которой кормят простой народ.

Значит, дела не так хороши, как нас в этом уверяет правительство, криво усмехнулся Коул. Неисправимые лжецы. Хотя какое мне дело?

Поезд, наконец, остановился, пыхтя паром и громыхая множеством поршней. Пассажиры один за другим направились к выходу. Коул шел одним из последних, накинув на плечо сумку и опустив козырек кепки пониже. За ним следовала приставучая женщина с девочкой.