Илья Деревянко - Бег к смерти Страница 6

– Как настроение? – весело поинтересовался Кошелев.

– О-бал-денное!!! – по-упыриному причмокнул пухлыми пунцовыми губами Лычков. – Здорово порезвились... Между прочим, подобного рода «разрядка» чрезвычайно полезна для психики! Необходимо регулярно выпускать наружу природную жестокость, дабы потом без помех любить тех, кто заслуживает любви[14].

– Какая классная мысль! – придурковато хихикнул Андрей. – Сам до нее додумался или вычитал где?

– Конечно же, сам[15]! – убежденно ответил Тарас. – Мать с раннего детства считала меня исключительно одаренным ребенком. Гы-гы-гы!!!

Последний раз с оттяжкой пнув ногой изуродованное тело, Лычков посмотрел на часы.

– Пора сматывать удочки, хорошего понемножку! – сказал он. – Разбегаемся, Андрюха. Завтра встретимся снова в десять у нас на квартире. Смотри не опаздывай!

– Ни-ни, буду как штык! – заверил Кошелев, старательно вытирая носовым платком забрызганные кровью руки...

Ночью Андрея мучили непрерывные кошмары: сперва его, неподвижно застывшего на постели, окутало ледяное зловонное облако и, причиняя жуткую боль, постепенно всосалось во внутренности. Кошелев пытался кричать, бежать куда глаза глядят... однако голос пропал, а тело наотрез отказывалось повиноваться. Затем Андрея с ног до головы охватили языки черного, безжалостно палящего пламени. Мысленно рыдающий Кошелев не менее трех часов горел в нем, но не сгорал. И, наконец, Андрей ощутил себя запряженным в какую-то расхлябанную, дребезжащую кибитку с жирной отвратительной бабой на кучерском сиденье.

– А ну пошел, бездельник!!! Шевелись!!! – зычно завопила она, усердно охаживая Кошелева по бокам шипастой плетью. Непроизвольно издавая заливистое конское ржание, Андрей пустился вскачь на четвереньках по скользкой грязной дороге, уходящей в багровую бесконечность...

ГЛАВА 4

ДВА МЕСЯЦА СПУСТЯ.

СРЕДА, 21 ИЮЛЯ 1999 ГОДА

Андрей проснулся без пяти шесть утра, взглянул на часы и, чувствуя неумолимое приближение ломки, принялся торопливо готовить очередную инъекцию героина. Начав с «травки», он вскоре почти синхронно с Тарасом пересел на иглу[16], и теперь Кошелеву, дабы нормально функционировать, требовались ежесуточные четыре дозы – по 0,25 грамма в каждой. Обещанный Лычковым «райский кайф» повторился ровно столько раз, сколько потребовалось времени (совсем, кстати, немного!), чтобы поставить Андрея в жесткую героиновую зависимость, и... бесследно исчез! Отныне Кошелев был вынужден регулярно вводить себе наркотик лишь во избежание чудовищной ломки[17], при одном воспоминании о которой кожа покрывалась ледяным потом, сердце порывалось выскочить из груди, а все поджилки начинали одновременно судорожно трястись. Завершив приготовления, Андрей наполнил шприц вожделенной прозрачной жидкостью, отыскал на левой руке «рабочую»[18] вену, сделал укол, бросил шприц в выдвинутый ящик письменного стола и, опустив веки, расслабленно плюхнулся в кресло, с невероятным облегчением ощущая, как отступает, проваливается в глубины ада уже практически настигнувшая его зверская ломка. Посидев без движения минут пять, Кошелев открыл глаза, глубоко вздохнул, закурил сигарету, щелкнув пультом дистанционного управления, включил видеодвойку и, лениво жмурясь, начал смотреть какую-то дебильную американскую комедию (из новых[19]).

Сегодня Лилия Петровна нежданно-негаданно дала Андрею выходной, и Кошелев еще не представлял, чем конкретно займется. Тем не менее сам факт получения выходного радовал. За истекшие два месяца Андрей изрядно вымотался и не только благодаря наркоте. С каждым днем их с Тарасом совместный бизнес шел все хуже и хуже. Крутиться приходилось с утра до поздней ночи, а толку – пшик! Доходы стремительно сокращались. Получалось, как в известной прибаутке про свинью: «визгу много, шерсти мало!» Хорошо хоть на дозы пока хватало... На экране комики из породы «Мade in USA»[20] вытворяли черт-те что: заклеивали друг другу тортами физиономии, блевали на голову соседу по обеденному столу, смачно портили воздух в общественных местах, корчили дурацкие рожи и так далее в том же духе. В промежутках между разнообразными скотскими выходками они щедро сыпали плоскими, вульгарными остротами. Сие непотребное действо сопровождалось периодическими взрывами записанного на пленку истерического хохота за кадром. Так режиссер давал понять среднестатистическому американцу (или американоподобному зрителю), где именнонужно смеяться. Отупевший от наркотиков Кошелев послушно гоготал вместе с фонограммой в указанных местах. Без пятнадцати восемь фильм закончился традиционным хеппи-эндом.

Андрей нажал на пульте кнопку «STOP», закурил новую сигарету и неожиданно ощутил дикий, неистовый приступ темной удушливой злобы. Зубы оскалились, глаза вылезли из орбит, челюсть судорожно затряслась, к вискам прилила кровь, а сердце забилось в два раза быстрее обычного. Грязно выматерившись, Кошелев швырнул в стену пульт, но злоба не ослабла, а, напротив, многократно усилилась. Перед помутившимся взором Кошелева закувыркались аляповато-яркие разноцветные треугольники. Горло медленно сдавливала невидимая петля. Чугунно-отяжелевшие легкие с огромным трудом впускали-выпускали воздух. Спустя несколько секунд откуда-то со стороны к Андрею пришла непоколебимая уверенность – он обязательно должен кого-то убить, иначе попросту задохнется, и вскоре Кошелев понял, кого конкретно– начальника службы безопасности фирмы «Славянка» Федорова Виталия. Едва Андрей уяснил задачу, его самочувствие отчасти улучшилось: взгляд прояснился, «удавка» ослабла, дыхание более или менее стабилизировалось, а прямо в мозгу Кошелева вкрадчиво зашептал гипнотизирующий демонический голос: «Он виновен во всех твоих бедах, из-за него ухудшился бизнес, пошла наперекосяк жизнь. Избавься от злодея, и все наладится! Избавься... избавься... избавься!!!»

– Да-да, верно, так и поступлю! Сегодня же! – заикаясь, бормотал наполовину спятивший наркоман. Самое интересное, что Андрей не считал вышеописанное воздействие на психику чужим вмешательством! С момента завершения «лечебного сеанса» у колдуньи Лычковой голос посещал «подопечного» регулярно, в любое время суток. Иногда давал «ценные» советы (например, у кого из розничных торговцев в настоящий момент подешевле приобрести наркотик). Таким образом, голос давно уже сделался привычным, своим... «Встреться с ним под благовидным предлогом, на правах старого знакомого, – продолжал поучать бес. – Заговори зубы, усыпи бдительность, отвлеки внимание и с ходу мочи! Фактор внезапности сыграет в твою пользу!»

Завершив инструктаж Кошелева, демон умолк. Далее зомбированный Андрей действовал «самостоятельно». Он обшарил квартиру в поисках оружия, сначала хотел взять «на дело» большой кухонный нож, но в конечном счете отдал предпочтение топору. «Против ножа Виталик небось приемчики разные знает, а топор – штука серьезная. Попробуй, хе-хе, заблокируй!» – укладывая в спортивную сумку «инструмент», злорадно думал одержимый. Затем Кошелев позвонил домой Федорову (втайне надеясь, что тот пребывает в очередном запое), но, услышав лаконичный ответ Татьяны: «Уехал на работу», бросил трубку на рычаг, изрыгнул витиеватое проклятье и начал торопливо одеваться...

Центральный офис «Славянки» находился в одном из престижных районов столицы и занимал целых три этажа в высотном, помпезном, но добротном здании сталинской архитектуры, в котором обосновались по крайней мере еще семь-восемь разнокалиберных фирм. Тем не менее вход в «Славянку» был отдельным и постоянно охранялся вооруженным табельным пистолетом секьюрити. Сегодня на проходной дежурил Павел Якушев.

– Андрюха, какими судьбами? – завидев высадившегося из красной «восьмерки» и суетливо подбежавшего к дверям Кошелева, удивленно воскликнул он.

– Я к Виталику, – намереваясь пройти вовнутрь, бормотнул Андрей.

– Зачем? – закрывая грудью проход, поинтересовался Павел.

Якушева сразу насторожили мутные, блуждающие глаза бывшего коллеги, крайне неприятное, злое выражение сильно изменившегося, испитого лица и странно-лихорадочная манера поведения.

– Зачем? – настойчиво повторил он.

Кошелев замешкался с ответом. «Ты раздобыл сверхважную информацию, напрямую затрагивающую вопросы безопасности фирмы, и должен незамедлительно переговорить с Виталием. Конфиденциально!» – прошипел внутри головы наркомана инфернальный советчик.

– Я раздобыл сверхважную информацию, напрямую затрагивающую вопросы безопасности фирмы, и должен незамедлительно переговорить с Виталием. Конфиденциально! – попугайски отчеканил Андрей.