Крейг Расселл - Вечная месть Страница 6

— Я каждый день общаюсь с людьми. — В серых глазах пациентки сверкнул вызов. — Или вы пытаетесь сказать, что мое состояние сказывается на эффективности моей работы?

— Возможно, пока нет… Но если мы с вами не начнем изгонять призраков, то в конечном итоге это так или иначе отразится на вашей работе. — Минкс помолчал. — Судя по тому, что вы мне рассказали, у вас проявляются нарастающие признаки афенфосмофобии[3]. Учитывая род вашей деятельности, могу предположить, что это повлечет за собой большие проблемы. Вы не обсуждали это с вашим руководством?

— Как вам хорошо известно, именно руководство помогло мне с лечением. — Мария чуть откинула голову назад. — Но нет. Нынешние… проблемы я ни с кем не обсуждала. — В ее голосе вновь прозвучал вызов.

— Что ж, — проговорил доктор Минкс. — Вам известно мое мнение по этому поводу. Я считаю, что ваши работодатели должны знать о ваших затруднениях. — Он помолчал. — Вы упоминали о мужчине, с которым у вас возникли отношения. Как обстоят дела с ним?

— Нормально. — Нотки вызова исчезли, она словно сбросила с плеч напряжение. — Он мне очень нравится. А я ему. Но мы пока… пока не были близки…

— Вы имеете в виду, что у вас не было физического контакта? Ни объятий, ни поцелуев? Или вы имеете в виду секс?

— Секс. Или что-то, ведущее к сексу. Мы прикасаемся друг к другу, целуемся… Но потом я начинаю чувствовать… — Мария передернула плечами, словно пыталась сбросить оковы. — Потом у меня начинается приступ паники.

— Он понимает, почему вы его отталкиваете?

— Немного. Мужчине — да любому человеку — нелегко ощущать, что его прикосновение, его близость вызывают отвращение. Я кое-что ему объяснила, и он пообещал больше об этом не говорить. Хотя я и так знала, что он будет молчать. Но он все понимает. И знает, что я хожу к вам… ну, не именно к вам… Он знает, что я обратилась к кому-то со своей проблемой.

— Хорошо. — Минкс снова улыбнулся. — А как насчет снов? Они продолжают возвращаться?

Мария кивнула. Окружавшие ее защитные щиты начали трещать, поза стала чуть свободнее. Рука по-прежнему лежала на колене, но ухоженные ногти начали теребить ткань.

— Все те же? — уточнил Минкс.

— Да.

Доктор Минкс подался вперед:

— Нам нужно туда вернуться. Мне необходимо побывать в вашем сне вместе с вами. Вы ведь это понимаете, верно?

— Снова?

— Да, — кивнул Минкс. — Снова. — Он жестом предложил ей располагаться поудобнее. — Мы вернемся в ваш сон, в котором вы видите напавшего на вас человека. Я начинаю считать, Мария… Один… два… три…

09.00. Шанценфиртель, Гамбург

Кристина оставила дверь открытой, заклинив ее пылесосом и лотком с чистящими средствами. Так она обеспечивала себе путь к бегству. Давно забытая тревога восстала от-куда-то из внутренних глубин. Кристина услышала вдруг какой-то ритмичный глухой звук и поняла, что это кровь пульсирует в висках. Наклонившись, она взяла с лотка спрей и крепко сжала в дрожащей руке, как пистолет.

— Герр Хаузер? — крикнула она в глубину коридора, нарушив тишину, и напряглась, прислушиваясь, нет ли каких-либо звуков или движения. Но нет — никаких признаков жизни в квартире. Кристина вздрогнула, когда мимо дома по улице проехала машина. Донесшиеся оттуда грохочущие басы громкой американской танцевальной музыки били в одном ритме с пульсацией у нее в ушах. В квартире же по-прежнему царила тишина.

Кристина с опаской прошла по коридору к гостиной, держа перед собой в одной руке спрей с чистящей жидкостью, а другой хватаясь за книжные полки в коридоре. И при этом невольно отмечала, что на полках скопилась пыль, требующая особого внимания.

Ее тревога чуть улеглась, когда, войдя в яркую гостиную, она не обнаружила там ничего плохого, если не считать того, что герр Хаузер оставил помещение в полном беспорядке: возле кресел на столе стояла бутылка виски и полупустой стакан, а на софе валялись книжки и журналы. Кристина всегда поражалась тому, что человек, озабоченный проблемами окружающей среды в целом, может быть столь неаккуратен в своем доме. Кристина Драйер, старательная уборщица чужих домов, окинула помещение взглядом профессионала, мысленно прикидывая, сколько времени уйдет на уборку. Но Кристина из прошлой жизни орала где-то внутри ее существа, что тут царит смерть. Что запах смерти витает в душном воздухе квартиры.

Она вернулась в холл и замерла возле своего лотка, словно малейшее движение могло помешать ей услышать что-то важное. Вот он, какой-то звук. Из спальни. Стук. Кто-то стучит. Кристина приблизилась к двери ванной.

— Герр Хаузер! — опять позвала она и застыла. Никакого ответа, не считая зловещего стука в спальне. Сжав покрепче баллон с чистящей жидкостью, Кристина толкнула дверь с такой силой, что та ударилась об стенку и тут же захлопнулась обратно перед ее носом. Кристина снова распахнула ее, на сей раз аккуратнее. Спальня была большой и светлой, со стенами цвета слоновой кости и полированным деревянным полом. Окно оказалось чуть приоткрыто, и ветерок качал вертикальные жалюзи, стучавшие по стеклу. Кристина, прежде неосознанно затаившая дыхание, выдохнула, издав полусмешок-полувздох облегчения. Но все же тревога не до конца оставила ее, вынуждая снова вернуться назад.

Коридор в квартире был Г-образной формы. Кристина чуть более уверенно прошла теперь до угла и свернула в направлении второй спальни и ванной комнаты. Едва шагнув за угол, она тут же заметила, что дверь во вторую спальню открыта и льющийся из окон солнечный свет падает на закрытую дверь ванной комнаты. Кристина застыла. Ее окатила волна ужаса.

К дверям ванной было что-то пришпилено. Это оказалось нечто похожее на шкурку животного — какого-то маленького зверька, но Кристина никак не могла сообразить, какого именно. Мех был влажным, спутанным и ярко-рыжим. Неестественно рыжим. Выглядело все так, будто шкуру только что содрали и кровь еще текла по белой поверхности двери.

Кристина осторожно приблизилась к двери. Дыхание ее стало быстрым и прерывистым, она не могла отвести взгляд от кровоточащей шкурки.

Остановившись в полуметре от двери, она продолжала таращиться на мех, пытаясь сообразить, что к чему. Протянула было руку, чтобы потрогать непонятный клочок, но пальцы замерли буквально в паре миллиметров от лоснящихся рыжих волосков.

На осознание того, что увидели глаза, ее разуму потребовалось лишь неуловимое мгновение. И вывод оказался простым. Всего лишь констатация факта. Но именно в этот миг хорошо организованный мирок Кристины разлетелся вдребезги. Нечеловеческий вопль ужаса разнесся по коридору и вылетел в по-прежнему открытую входную дверь. Каким-то образом, в грохоте разрушения ее хрупкого мирка, Кристин Драйер поняла, что это кричит она сама. Запретные воспоминания вдруг обрушились на нее всей своей тяжестью. Из-за одного лишь осознания увиденного.

То, на что она смотрела, было вовсе не мехом…

09.10. Эппендорф, Гамбург

Мария стояла посреди поля. Все тут было отмечено печатью чрезмерности, как всегда в ее сне. Висящая в небе луна слишком большая и слишком яркая, как огни рампы. Трава ласкала голые ноги, причудливо колыхаясь на неслышном ветерке. Тут не было никаких звуков. Никаких запахов. Восприятие мира упростилось для Марии, ограничившись двумя чувствами: зрением и осязанием. Она посмотрела через поле. Тишину нарушил голос с легким швабским акцентом. Голос, который она слышала в другом месте, он не имел отношения к окружающему ее сейчас миру.

— Где вы теперь, Мария?

— Я здесь. На поле.

— На том же поле, в ту же ночь? — прозвучал бесплотный голос психотерапевта.

— Нет… Не совсем. То есть да… Но тут все иное. Больше. Шире. Будто место то же, но в другом измерении и времени. — Вдали виднелся направляющийся в Гамбург галеон. Его огромные паруса раздувались на слабом ветерке. Казалось, он плывет не по воде, а по траве. — Я вижу корабль. Древний парусный корабль. Он удаляется от меня.

— Что еще?

Повернувшись, Мария посмотрела в другом направлении. На краю поля, словно на краю мира, находилось какое-то строение, небольшое и темное, похожее на развалины замка. В одном из окон горел неприятный холодный свет.

— На месте разрушенного амбара вижу замок. Но я далеко от него. Слишком далеко.

— Вам страшно?

— Нет. Не страшно.

— Что еще вы видите?

Мария повернулась кругом и даже слегка подскочила. Он был тут. Все это время стоял прямо у нее за спиной. Она уже видела этот сон много раз и точно знала, что он там будет, но все же вздрогнула, снова оказавшись с ним лицом к лицу. И опять, как в предыдущих снах, она не ощутила того жуткого, беспомощного ужаса, который его лицо вызывало у нее в период бодрствования: когда она смотрела на его фотографию или когда его лицо внезапно возникало из темных уголков памяти, куда она пыталась его загнать.