Виктор Точинов - Темные игры – 2 Страница 6

Походил еще, обзавелся источником парафина – двумя упаковками толстых свечей. Больше ничего, необходимого для задуманной операции, в голову не приходило. Но Паша бродил и бродил между ларьков, контейнеров и прилавков – возвращаться домой, где в ванной расположилась Лющенко, не хотелось.

Лишь ближе к вечеру, когда продавцы начали сворачиваться, а толпа покупателей поредела, Шикунов волей-неволей отправился восвояси.

Снова втискиваться в троллейбус Паша не стал – в этот час с рынка уезжали слишком многие. Поехал на маршрутке, благо та доходила почти до дома. Но и это средство передвижения не оказалось оптимальным – под вечер Ленинский проспект был забит пробками.

... Микроавтобус полз со скоростью пятьдесят метров в минуту. Жара внутри раскалившейся на солнце металлической коробки стояла несусветная. В открытые окна вместо свежего воздуха врывались выхлопные газы... Но немилосердно потеющего Шикунова охватил вдруг ледяной холод. ЖАРА!!! – чуть не завопил он. Всем известно, что происходит на жаре с мертвецами. В ванную, допустим, солнечные лучи не попадают – зато вдоль стенки там идет змеевик с горячей водой. И что станет с Лющенко за двое с лишним суток при такой температуре? Ничего хорошего. Вонь будет стоять на всю квартиру. Хуже того, может просочиться на лестницу.

В памяти у Паши всплывали истории об одиноко живших людях – и одиноко умерших – обнаруженных мертвыми именно по сочащемуся сквозь неприметные дверные щелки запаху... Хотелось выскочить и побежать к дому, обгоняя ползущие в пробке машины.

Он сдержался.

До дома километров семь, не меньше – а затор наверняка возник не так далеко, на углу Кубинской улицы. Странное там место – вроде и обзор не такой плохой, но много лет с непонятной регулярностью сталкиваются машины. Автомобильный Бермудский треугольник какой-то... Паша буквально заставлял себя размышлять об аномальной зоне на пересечении Кубинской и Ленинского, – лишь бы не думать о том, что ждет его дома. И кто.

4.

На лестнице он остановился возле своей двери. Принюхался. И долго не мог понять – не то из-за двери действительно пахнет, не то шутит шутки взбудораженное воображение.

Входить не хотелось, но он вошел. Первым делом потянул воздух носом – вроде ничего особенного, никакой шибающей в нос вони... Обычный запах квартиры, в которой много курили, а потом не проветрили.

Сразу же – не раздеваясь, не разуваясь – Шикунов прошел в ванную. Лющенко лежала на том же месте в той же позе, только пятно крови вокруг головы спеклось, почернело. Преодолевая брезгливость, Паша чуть-чуть сдвинул в сторону ее ноги, вставил пробку, открыл кран с холодной водой.

Ванна медленно наполнялась. Одежда Лющенко темнела, намокала. От кровавого пятна поползли розовые прожилки. Волосы шевелились в неспокойной воде. Когда-то – в далекие школьные годы – Лющенко была рыжеватой шатенкой. Но в последнее время перекрасилась в блондинку. Светлые, лишь чуть потемневшие в воде волосы у самых корней казались почти черными – словно какие-то присосавшиеся к голове трупа живые червеобразные паразиты с черными головками. Они и в самом деле живые, – вспомнил вдруг Паша, где-то он читал, что и волосы, и ногти растут много недель после смерти; растут, не зная, что принадлежат уже мертвецу.

От мысли, что какая-то часть Лющенко жива, стало мерзко. Шикунов торопливо отвернулся от трупа, протянул руку под раковину, нащупал и завинтил вентиль горячей воды. Помыть руки и холодной можно, а температура сразу упадет. Только до понедельника надо будет несколько раз, по мере нагревания, сменить холодную воду, заполняющую ванну. Хотелось надеяться, что это поможет задержать разложение...

Пожалуй, хватит воды, решил Паша и потянулся к крану. И в этот момент зазвонил телефон.

Он замер.

КТО?

Возможно, это вполне безобидный звонок: коллеги по новой работе, родственники, знакомые... Лариса, в конце концов.

Но почему-то трубку брать не хотелось. Вдруг Лющенко уже хватились? Вдруг уже ищут? Может, пока не милиция, пока лишь родители... Не стоит отвечать. Нет никого дома, и точка. Имеет право человек уехать куда-нибудь в законный уик-энд?

Он стоял, замерев – словно неосторожное движение могло выдать Пашино присутствие неизвестному абоненту. А тот попался настойчивый – телефон трезвонил и трезвонил. Наконец смолк – Шикунов метнулся на кухню, выдернул телефонный штепсель из розетки. Затем повторил ту же операцию со вторым аппаратом, в большой комнате.

Всё, никого нет дома. Все в турпоходе или на даче.

На звонки в дверь тоже не следует реагировать. Лариса, по счастью, запасной комплект ключей принесла, не забыла, – и ее несанкционированных визитов опасаться не стоит... А еще – для полной гарантии – не стоит включать свет, как стемнеет. Не то очень опасная нестыковка может получиться. Благо, ночи сейчас белые, темнеет поздно... И – никаких громких звуков. Чтобы за стеной не услышали звук телевизора или...

Черт!!!

Паша рванулся с места – из ванной донесся плеск льющейся через край воды. Торопливо завернул кран, торопливо бросился за тряпкой. Только этого не хватало! Закапает у нижних соседей с потолка – и будут стучать-звонить в дверь до победного конца, проверено на опыте.

Но вроде обошлось, успел вовремя... Шикунов последний раз выжал тряпку над раковиной, принес из кухни кастрюлю – вычерпать из ванны лишнюю воду. Зачерпнул, неосторожно коснувшись Лющенко – и труп шевельнулся.

Померещилось, конечно же померещилось... Обычный оптический обман. В движение пришла поверхность воды, но никак не скрюченные пальцы мертвой женщины.

Проклятая тварь не осталась на дне, как он подспудно надеялся. Болталась на поверхности – лицо и грудь торчали из воды. Глаза по-прежнему были открыты. И по-прежнему косили в сторону Паши.

Он снова зачерпнул воду – и снова с содроганием заметил легкое движение Лющенко...

Внезапно, без всяких предупреждающих позывов, его скорчила рвотная судорога. Шикунов согнулся над раковиной, издавая омерзительные звуки. Наружу вылетали зеленоватые слизистые капли. Паша с удивлением вспомнил, что ничего не ел со вчерашнего ужина. Но, странное дело, за весь день совсем не почувствовал голода.

И сейчас аппетита не было. Лишь смертельная усталость, да желание – скорее бы наступил понедельник.

ГЛАВА IV. СБАГРИЛ ТЕЛО – ГУЛЯЙ СМЕЛО

Он рыдал кашлем и жалобно спрашивал сквозь спазмы в горле: «Чего это, а? Чего это? »

1.

Разбудил его звонок в дверь. Весьма настойчивый звонок – электронная пташка-канареечка едва успевала завершить одну хриплую трель и тут же снова начинала чирикать.

Паша оторвал голову от подушки. За окном светло, но часы на руке показывают что-то невразумительное. Шесть утра? Шесть вечера? В питерском июне так сразу и не поймешь... Впрочем, судя по тому, что Паша спал одетым, под легким пледом, – все-таки это был вечер... Точно, вспомнил он, прилег вздремнуть после обеда.

Звонок продолжал заливаться.

Не отпирать! Ни в коем случае не отпирать! Только через секунду Шикунов понял и осознал, что таиться теперь ему незачем – неаппетитная органическая жидкость, бывшая когда-то сучкой Лющенко, давно утекла в канализацию, а так и не растворившиеся крупные кости зарыты в надежных местах. И большое количество воды с высыпанной в нее пищевой содой уничтожило любые следы кислоты в трубах.

– Кто там? – сонным голосом спросил он, подойдя к двери. Заглянул в глазок и увидел пожилых лет мужчину с деловито-казенным лицом, украшенным подковообразной бородкой. Мгновеньем спустя обзор перекрыла развернутая книжечка удостоверения.

– Я техник-смотритель из РЭУ, – прозвучало из-за двери. – Плановая проверка.

Какая, к чертям, еще проверка? Открывать совсем не хотелось. Не открывать было нельзя. Ладно, пусть проверяют. Всё чисто, никаких следов...

Едва дверь распахнулась, тут же выяснилось, что техник заявился не в одиночестве. Его сопровождали двое здоровенных парней в спецовках. Один из них держал в руках потрепанный фанерный чемоданчик, другой – здоровенный разводной ключ. Водопроводчики, надо понимать. Шикунову это совсем не понравилось.

– В чем дело? – неприязненно осведомился он, расположившись в прихожей так, чтобы перекрыть подступы к санузлу.

– У жильцов на первом этаже неприятность вышла, – не чинясь, объяснил техник. – Женщина в ванной мылась и обожглась едкой химией. Похоже, фановая магистраль – именно ваш стояк – где-то внизу засорилась. Какая-то химическая гадость поперла… Вышибла пробку стока – и в ванну...

– Какое отношение это имеет ко мне? – еще неприязненнее спросил Шикунов. – Я канализацию не засорял.

Он подозрительно смотрел на техника-смотрителя. Чем-то его лицо показалось знакомым, хотя Паша никогда не видел этого человека.