Илья Бушмин - Ничейная земля – 2. Погружение в Яму Страница 6

– В рейде участвует 20 оперативников угрозыска из Промышленного отдела и УВД города, – продолжал Шмаков, – а также четыре экипажа ДПС и почти 50 сотрудников патрульно-постовой службы. Итого 80 человек личного состава. Координировать группы будет штаб, который располагается здесь. Наша с вами задача – окучить как можно больше объектов и лиц за как можно меньший промежуток времени. Стремительная атака. Пришел-увидел-победил. Всем понятно?

Катя вздохнула. А в президиуме слово взял Заволокин. Прочистив горло, он угрюмо заговорил:

– Хотел обратить внимание на специфику поселка Замаячный, где мы сегодня будем проводить рейд. Я просто напомню случай, который произошел на этой территории 18 лет назад. Времени прошло много, но актуальность не потерялась. Тем более, что то ЧП имеет прямое отношение к нашей сегодняшней работе. Те, кто не в курсе, должны иметь это в виду, выдвигаясь сегодня в Яму, простите, в Замаячный.

Катя уже знала, о чем пойдет речь. О дне, после которого Яма стала для сотрудников тогда еще милиции проклятой территорией. Практически запретной зоной.

– Участковый уполномоченный Промышленного РОВД, закрепленный к поселку Замаячный, проверял информацию. Он работал в составе группы, расследовавший двойное на тот момент убийство молодых девушек, жительниц Замаячного. В итоге на инспектора напали. Прямо на пороге дома, куда он пришел, чтобы просто задать несколько вопросов… – Заволошин вздохнул. – Кто-то из местных жителей все-таки услышал неладное и добежал до магазина, откуда позвонил 02. На место выехали сразу два наряда ППС. Когда в дом ворвались наши, убийцы участкового продолжали пить. Тело сотрудника эти… – Заволошин хотел выдать крепкое словцо, но сдержался: – …эти граждане просто выбросили во двор. Понимаете? Просто выбросили во двор.

Катя не удержалась и обернулась на Полякова. Тот уже освоился в зале и к этому моменту заметил ее. Поляков встретился с ней взглядом и еле заметно кивнул. Катя поняла это как «Все будет хорошо».

Хотелось бы верить.

А в президиуме актового зала Шмаков перебил своего подчиненного:

– За прошедшие годы все стало хуже. Намного хуже. И сегодня нам предстоит разворошить это осиное гнездо. Нужно, чтобы все вы поняли: засевшие там уголовники готовы разорвать любого из вас, потому что они привыкли к тому, что в Яме можно скрываться от кого угодно и сколько угодно. Некоторым отморозкам, обосновавшимся в Замаячном, ничего не стоит прибить любого из вас – любого! – а потом поселиться у какого-нибудь своего кореша на одной из несуществующих на карте улиц, зная, что наши шансы найти если и не равны нулю, то очень и очень невелики. Поэтому слушаем внимательно. Работаем мы группами по 4—5 человек. Действуем стремительно. Врываемся, вяжем человека, если он не один – остальных кладем на пол – после чего сразу уходим. Вот наша тактика на сегодня.

7

Один экипаж ДПС занял позицию у гравийной дорожки, ведущей через железнодорожный переезд вниз, к Яме. Еще один наряд дорожной полиции отправился на улицу Котова и застыл напротив автобусной остановки, сразу за которой сквозь дебри кустарника и мусора и вереницы разбросанных в беспорядке, прижавшихся друг к другу покошенных домишек начинался спуск к Замаячному поселку. Третий и четвертый автомобили ГИБДД были отправлены на условные посты на восточной и западной границах Ямы. Сотрудники были облачены в кевларовые бронежилеты, спрятанные под желтыми накидками со светоотражающими элементами, и вооружены автоматами.

Только после этого в Яму выдвинулись группы оперативников и работников ППС, переодетых, как и опера, в штатское – чтобы не привлекать к себе лишнего внимания. Всего 15 групп на автомобилях без опознавательных знаков, которые, как муравьи, приникали на территорию поселка со всех сторон. Каждая группа «заходила» в Яму в тех квадратах, где был максимально короткий путь до порученных им объектов. Главным их преимуществом была скорость и напор.

Халилов работал с одним из оперов, совсем молодым парнишкой, и с двумя ППСниками в штатском. Они притормозили прямо перед заброшенным домом. Пустые окна, за которыми чернели облезлые стены и развалившаяся давно мебель. Несмотря на это, дверь в строение-призрак была заперта.

– Вот интересно, а если хозяин нарисуется и претензии предъявит? – озадачился молодой опер. – У нас ведь ни постановления, ничего.

– Этой улицы нет на карте. Этого дома тоже, – отозвался Халилов. – По документам, его в природе не существует. Если хочешь, можешь даже оформить его на себя.

– Ничего хуже придумать нельзя, – поежился молодой опер. А Халилов отступил на шаг и мощным ударом ботинка по замку выбил дверь.

Тем временем на северо-восточной границе поселка появились трое. Высокий и сутулый хмырь лет 30 и двое его приятелей спускались на территорию Ямы по грязной и скользкой тропинке, петляющей вдоль зарослей колючего кустарника. Кепки спасали от постоянно моросящего дождя – кажется, этим летом небо напрочь забыло о существовании солнца или просто постоянно оплакивало кого-то. Троица, увлеченная своим разговором, лишь покосилась на незнакомого им мужика в джинсовке, проходящего мимо. Мужик старался ступать на траву, чтобы не поскользнуться на рябящей от бьющих по ней капель скользкой коричневой жиже под ногами.

– …Да я ему все зубы повыбиваю, б… дь, утырок, б… дь, – сопел один из троицы, когда мужик проскользнул мимо.

Завернув за заросли около серой сутулой землянки, мужик в джинсовке достал сотовый.

– Идут к вам. Клиент и с ним еще двое. Сейчас повернут из-за угла.

Поспешно спрятав сотовый, мужик поплелся назад, матерясь сквозь зубы, когда подошвы ботинок норовили скользнуть по грязи и опрокинуть его в месиво под ногами.

Троица завернула на улочку, покрытую лужами и грязными комьями земли, взбитой недавно проезжавшими автомобилями – в этой части Ямы, на относительном взгорье, еще можно было проехать, не опасаясь увязнуть в местной трясине навсегда. Одна из таких машин пыхтела впереди, громыхая и подскакивая на заполненных серой жижей рытвинах.

– Чтоб кровью харкал, б… дь, в натуре! – не унимался участник процессии, махая перед собой кулаком.

Машина внезапно замерла прямо перед ними, подняв фонтан грязных брызг и преграждая путь. Из салона выпрыгнули двое крепышей с пистолетами наизготовку.

– На землю! Руки, б… дь! Стрелять буду! Быстро, сказал!

Опешившие от внезапной атаки, все трое плюхнулись на колени в грязь. Появившийся словно из ниоткуда мужик в джинсовке подхватил высокого сутулого хмыря, заламывая ему руку, и затолкал в распахнувшуюся перед ними дверцу автомобиля.

– Валим!

– Лежать, а то мозги, сука, вышибу! – пролаял один из крепышей. Уже через секунду машина дернулась с места, забрызгав стоявших на коленях парней, и умчалась. Смазывая грязь с лиц, двое на земле переглянулись.

– Че это было вообще?

Коротов и сотрудник патрульно-постовой службы в штатском осторожно пробирались вдоль покосившегося, в зазорах и сколах, старого бревенчатого забора к фасаду притаившегося в зарослях кустарника домишки. Одновременно еще двое сотрудников перебрались через соседский забор в огород домика и крались к черному ходу. Задняя дверь домишки отсутствовала в принципе, и зияющая черная пасть дверного проема вела в мрак и неизвестность. Коротов приблизился к заляпанным сажей, грязью и потеками не бог весть какой природы и прищурился, пытаясь разглядеть что-нибудь внутри.

Он вздрогнул неожиданно для самого себя, увидев за почти непроницаемым оконным стеклом мелькнувший силуэт.

– Там кто-то есть! – и, прыгая во двор, рявкнул в рацию: – Работаем, быстро и громко! Внутри люди!

Чертыхаясь, двое сотрудников прыгнули в черноту задней двери. Коротов с напарником выбили дверь, придавленную изнутри каким-то поленом, и ворвались внутрь. Прямо перед ними мелькнул, исчезая за ведущим неизвестно куда дверным проемом, голый по пояс мужчина.

– А ну, стоять! Полиция, ёпте!

Коротов и его напарник метнулись следом и успели перехватить человека, когда он уже был наполовину в оконном проеме, норовя исчезнуть за расстилающимися за ним зарослями кустарника. Он отчаянно брыкался и матерился, брызжа слюной, когда полицейские за ногу заволокли его внутрь.

– Пасть заткнул! Руки расставил!

Это был жуткого вида тип, явный постоялец колоний и зон. Голый по пояс, сморщенный, бритый, в наколках, покрывавших его руки, плечи, спину и грудь. Несмотря на свое положение – он барахтался на полу перед двумя рослыми мужиками с оружием в руках – зек вопил и размахивал руками и ногами, норовя отбиться.

– Завалю, б… дь! Пасть, б… дь, порву! Я отмороженный, б…!

Коротов не выдержал и двинул ему рукояткой пистолета по носу. Хлынула кровь, тип в наколках булькнул и затих, обхватив лицо кривыми пальцами.