Стюарт Вудс - Корни травы Страница 6

Небольшая гостиная была забита новой, сравнительно дешевой мебелью. Возле телевизора с огромным экраном разместились шикарный видеомагнитофон и портативная стереосистема. В тесноватой столовой стояли тренажеры – сложная конструкция для упражнений, способствующих сбрасыванию веса. Должно быть, Лэрри Муди совершенно погряз во всем этом хламе...

Уилл постоял, пытаясь осмыслить это, и уже собирался переместиться в спальню и подобрать белье для Лэрри, как открылась дверь и вошла молодая женщина, с удивлением уставившаяся на него.

Она была очень привлекательна, почти красива. Волосы ее были еще светлее, чем у Лэрри, – и это был, несомненно, их натуральный оттенок. Огромные ярко-голубые глаза, аккуратный носик, широкий, чувственный рот. Рост не более пяти футов четырех дюймов, но все пропорции так хороши, что она казалась выше.

– Кто вы такой? – спросила она, подняв бровь. Речь ее была твердой и правильной.

– Я – Уилл Ли, адвокат. Представляю интересы Лэрри Муди. Извините, если побеспокоил. Лэрри просил меня заехать и захватить для него некоторые вещи. А вы, должно быть, Чарлена Джойнер?

– Да, – сказала она. – В магазине кто-то сообщил, будто Лэрри попал в беду. Я помчалась домой.

– Боюсь, что так оно и есть. Я приехал из тюрьмы. Суд назначил меня защищать его.

– Что ж, – произнесла она, повышая голос, – не объясните ли, что случилось?

– Послушайте, – замешкался Уилл, – вам лучше войти и на минуту присесть.

Она села на диван, и он рассказал ей о выдвинутых против Лэрри обвинениях. Когда он закончил, она встала и скинула парку. Она была в желтом нейлоновом комбинезоне с эмблемой «Мэджимарта».

– Это же безумие, – сказала она. – Лэрри не способен на убийство. Что, черт возьми, происходит? – Она расстегнула молнию на комбинезоне и сбросила его на стул, оставшись в тонкой рубашке, не достававшей до пояса ее низко сидевших джинсов. Шелковисто блестела полоска, смуглой кожи.

Уилл был слегка смущен. Груди ее были полными, а соски торчали, натягивая тонкую ткань. Лифчика на ней не было.

– Утром в понедельник будут предварительные слушания. Хорошо, если бы вы пришли к десяти часам, – сказал Уилл, стараясь дышать помедленнее.

– Конечно, приду, – ответила она, снова садясь рядом с ним на диван.

Он невольно отодвинулся.

– Но поскольку я здесь, мне нужно кое о чем вас спросить, – сказал он.

– О'кей, – произнесла она. – Все, что могло бы помочь Лэрри.

– Что бы вы ни сказали мне, это останется в тайне и не может быть использовано против Лэрри.

– Правильно, – ответила она, тронув языком верхнюю губу, что показалось Уиллу поразительно чувственным.

Он прокашлялся. Присутствие девицы расстраивало его мысли. Надо было выяснить все о ее передвижениях вечером в четверг.

Ее рассказ соответствовал рассказу Лэрри. Правда, по ее словам, они ели ребрышки, а не цыпленка. И она была откровеннее Лэрри при описании дальнейшего.

– После кино, – сказала она, – мы трахались. – Она повела бровью, как бы желая быть во всем точной. – Два или три раза.

Уилл кивнул, избегая ее взгляда.

– Мне не хотелось бы, чтобы вы подумали, будто я сую нос в интимные дела из любопытства, – сказал он, – но много ли времени у вас уходит на эти... занятия?

У нее поднялись брови.

– Траханье? О да. Мы любим это. Нам хорошо. – Она улыбнулась. – Советник, я не смущаю вас?

– Совсем нет, – солгал Уилл.

Разницы в их положении не чувствовалось. Она обращалась к Уиллу как к равному, все вопросы ее были разумны и направлены в точку. Она казалась старше и опытнее Лэрри.

Уилл встал.

– Мне пора. Если соберете пару смен белья и бритвенные принадлежности Лэрри, я завезу их ему в тюрьму.

– Я сама. Хочется, повидать его.

– Боюсь, часы посещения уже прошли. Можете поехать завтра между двумя и пятью.

Она исчезла в спальне и вскоре вышла с пакетом, наполненным вещами.

– Там его просмотрят, – сказал Уилл. – Нет ли в пакете чего-нибудь, что вы не хотели бы показывать?..

– Нет, – сказала она, затем протянула руку. – Спасибо, Уилл, за то, что вы делаете для Лэрри. Могу я называть вас Уиллом?

– Конечно, – ответил он. Ее рука была мягкой и прохладной, пальцы длинными, а рукопожатие крепким. – Шериф пока задерживает фургон. Лэрри хотел, чтобы вы могли его использовать. Звоните, если возникнут вопросы. Мой номер есть в телефонной книге Делано – офис «Ли энд Ли». Домашний – на У. Г. Ли Четвертый.

Она все еще не отпускала его руку.

– Так ваш отец Билли Ли? Который был губернатором?

– Совершенно верно. – Он отнял у нее руку и сунул в карман. Ладонь была влажной.

– До свидания, – сказала она. Уилл покинул дом и забрался в машину. – Боже мой, – сказал он вслух. – Не удивительно, что Лэрри хочет выбраться из тюрьмы.

Глава 5

Уилл получал удовольствие от поездки на семейную ферму по сельским дорогам, лишенным каких-либо указателей.

Старый дом, выстроенный прадедом, сгорел в тридцатых годах, а нынешний был построен после войны.

В 1945 году отец Уилла вернулся со службы в военно-воздушных силах – он летал на бомбардировщиках – с молодой женой англо-ирландского происхождения. Патриция Уортс-Ньюенам Ли захватила в Америку несколько картин из георгианского дома своей семьи в графстве Корк. По ее инициативе на красных глинах Джорджии было выстроено подобие ирландского дома. Но не из камня, как в зеленой Ирландии, а из кирпича. Дом получился удобным и хорошо смотрелся.

Уилл проехал мимо парадной двери к группе деревьев у озерка, что в сотне ярдов за домом. За ним увязалась собака – золотистый Лабрадор Фрэд.

От озерка дорога вела через рощицу к дому Уилла – аккуратному коттеджу. Он сам выстроил его с помощью двух работников фермы. Ему тогда было ровно двадцать пять лет, и он полноправно вошел в отцовскую фирму. А строение это на каменном фундаменте, собранное из толстых кедровых брусьев, вписалось в лес над водой, как будто всегда там было. Кстати, озеро было искусственным: собственно, пруд, устроенный матерью в пятидесятые годы.

Он вышел из машины, и собака восторженно прыгнула ему на грудь.

– Эй, Фрэд! Как поживаешь, старый проказник?

Собака лизнула его в лицо. Он дал ей нести портфель, поднялся по ступенькам с остальным багажом и вошел в дом. Фрэд осторожно положил портфель на кровать.

– Какой хороший мальчик! – Уилл почесал Фрэда за ушами-Мари из супружеской пары черных, которая ухаживала за его родителями, оставила на кухне тарелку шоколадных пирожных. Проглотив их, Уилл вернулся в спальню. Затем он принял горячий душ и поблаженствовал, растянувшись на постели. Солнце садилось за озеро.

В большом доме командовала мать. Значит, к обеду требовались пиджак и галстук. При восходившей луне он прошел вместе с Фрэдом сквозь рощу, затем по лужайке. Было прохладно, но теплее, чем в Вашингтоне.

Младшая сестра отца, тетя Элоиза, вышла из кухни. Они обнялись.

– Ты чуть похудел, – сказала Элоиза, критически оглядев его.

В войну она овдовела и больше замуж не выходила. Она еще управляла магазином женской одежды, который когда-то основала бабушка. Теперь, когда тете Элоизе было за семьдесят, она в одиночестве жила в Делано, но иногда приезжала к обеду.

– Мне это необходимо, – засмеялся Уилл. – К Рождеству надо быть в хорошей форме.

Патриция Ли встретила сына у двери библиотеки. В свои семьдесят она оставалась красивой женщиной – высокой, тонкой и стройной, хотя волосы поседели. Она взяла в ладони лицо Уилла.

– У тебя усталый вид, – сказала она. – Но ты всегда так выглядишь, приезжая из Вашингтона.

Ее выговор немного смягчился, но в нем все еще чувствовалась западнобританская жестковатость. Шутя или сердясь она переходила на говор графства Корк.

Отец, Билли Ли, вышел из кабинета, где он работал среди полок, уставленных книгами в кожаных переплетах.

– Хэлло, мальчик! – почти прокричал он. Билли Ли было уже около восьмидесяти лет, а выглядел и вел он себя как семидесятилетний. Его волосы не потеряли густоты, а то, что они стали совсем седыми, лишь добавляло ему благородства. Отец в большей мере выглядел сенатором, чем лысоватый Бенджамин Карр.

– Как насчет того, чтобы немного выпить? – спросил он. – Бурбон годится?

– Конечно, – ответил Уилл.

Он взял стакан виски и погрузился в диван напротив родителей, сидевших в креслах возле горящего камина. Он любил эту комнату.

– Хорошо долетел? – спросил отец.

– Вполне. Над Вашингтоном была облачность, но на юге – чистое небо.

– Это хороший образ для характеристики нашего нынешнего положения, – усмехнулся отец.

– Что потребовалось судье Боггсу? – спросила мать. – Полагаю, он загрузил тебя делом, от которого все, кто мог, отказались?

– Вероятно, – сказал Уилл, – Но он представил дело так, будто не мог доверить его никому другому. Втянул в эту историю и Элтона Хантера из Гринвилла. Притом, хитрец, заручился согласием сенатора, и у меня не осталось выхода.