Анжелика Лавицкая - Лоботомия. Роман Страница 6

Мы идем по заснеженному тротуару. С какой-то стати снегу приспичило сегодня лететь хлопьями на скользкие дороги, быть мокрым и тяжелым, налипать на одежду и тут же таять. Пуховик мой сначала был будто в пятнах из-за снега, а потом он просто-напросто намок и стал темнее обычного, с Димкиным пуховиком случилось то же самое.

– О, вот табличка! Это здесь! – на голубом фоне много золотых букв, а здание… Оно совсем не совпало с моими представлениями – обыкновенный жилой дом, на первом этаже которого и расположились литераторы.

– Этот кошмар? – вырвалось у меня. Наверное, я так и продолжила бы разочарованно смотреть на то, что пришлось увидеть, но Димка снова дернул за руку и повёл за собой.

– Если они поймут, что эта бумажка ненастоящая, они вызовут ментов и нас посадят, – начинает тараторить он, прежде чем открыть дверь.

– Так, улыбайся и не говори чепухи! Говорить буду я! – для верности мне приходится его остановить, зачем-то поправить на нем шапку и шарф. Поправляй не поправляй, привлекательнее он от этого не станет, у такого как он точно ничего не купят.

Обитель литераторов встретила нас серым цветом, это случилось от того, что на улице из-за снега слишком много белого, а в коридоре, в который мы зашли, не горел свет.

Единственные две вещи, которые оправдали мои ожидания, – тишина и бумага на полу. Серьёзно, лист истоптанной белой бумаги сразу на пороге. Тишину можно было бы назвать зловещей, но она пугала только Димку, который готов был замереть на пороге, если бы я не повела его дальше. В остальном обитель писателей – это бесцветные обои, вышарканный линолеум, под которым скрипучий пол.

– А что потом? – Дима перешел на шепот. Мне нечего ответить, я сама не знаю, что будет потом и зачем мы сюда явились, а потому смело иду к дверному проёму, который, скорее всего, куда-нибудь приведёт.

– Чем могу помочь, молодые люди? – перед нами возник человек в сером свитере. Человека этого старым не назвать, вполне сойдёт за молодого – темные волосы, очки на носу, запах от него приятный, но он им злоупотребил, вылил, наверное, полфлакона.

– Что у Вас за туалетная вода? – он уставился на меня непонимающим взглядом, как и Дима, который сейчас всё засыплет. – Серьёзно, Вы не хотели бы приобрести что-нибудь из нашего каталога? – пока его внимание не привлёк Димка, я сую в его руки каталог, который нашла в своей сумке.

– Нет. – Можно подумать, что он на меня обиделся, но взгляд его не обиженный, а больше злой, по выражению его лица ясно только одно – слушать он меня не станет, а потому и возвращает каталог обратно.

– Хорошо, может, у вас есть те, кого заинтересует наша продукция? – я заглядываю через его плечо, в надежде, что в коридоре, который он нам загородил, кто-нибудь прошмыгнет и я под предлогом продажи, пройду вместе с Димкой дальше.

– Навряд ли, – он стоит стеной и не собирается нас пропускать, отпуская свои односложные словечки с таким тоном, как будто если мы не уберёмся, он нас сожжёт своим взглядом.

– Послушайте, я представитель… – остановившись на этих словах, я полезла в сумку за бумажкой, которую мы с Димкой нарисовали сами. Зная, что её вряд ли кто-то будет читать, мы написали туда бог весть что, а потом нашли штамп в картинках гугла и приляпали его туда, вместе с чьей-то подписью.

– Вы не найдете здесь клиентов, – продолжает настырный человек в сером свитере. Жаль, что ни у меня, ни у Димки не хватит сил, чтобы треснуть эту преграду как следует и пройти дальше.

– Вот смотрите! – а потому, я не сдаюсь и махаю перед его очками на носу нашей липовой бумажкой. – Мы представители косметической фирмы…

– Это не важно, – перебивает он меня, скрещивая руки на груди.

– Это очень важно! – я смотрю на него в упор, больше не для убедительности, а потому, что он меня достал, у меня не было этого в планах. – Мало ли кто может прийти к вам вот так просто с улицы и что-то предлагать? А у меня вот – всё… это самое… – я запинаюсь, но тут же нахожусь: – законно!

– Я вам таких бумажек сколько угодно нарисую. – Снисходительная ухмылка, которая скользнула по его лицу, дала понять, что сдаваться он не собирается. Димка начинает дёргать меня за руку, видимо, из соображений, что бумажкой этой надо махать поменьше.

Конец ознакомительного фрагмента.