Призраки - Эван Хантер Страница 6

Точка. Финиш. Занавес.»

«С призраком…?»

«Хиллари.»

«И когда он… стал с ней встречаться, мисс Крейг?»

«Вскоре после публикации „Теней“, из ниоткуда стали вылезать вселенские твари с их собственными призраками.»

«Вы имеете в виду „Мёртвые тени“?»

«Шедевр моего отца по зарабатыванию денег», — сказала.

Эбигейл и затушила сигарету.

«Когда она была опубликована?»

«Издание в мягкой обложке? Полтора года назад.»

«И вскоре после этого он познакомился с Хиллари Скотт?»

«Я не знаю, когда он с ней познакомился. Я узнала о них только на День благодарения год назад. Бог знает, как долго они к тому времени жили вместе. Пригласили меня на большой ужин с индейкой. „Привет, дорогая“, — сказала она, широко улыбаясь, — „познакомься с Хиллари Скотт, моей подругой.“ Его подруга!» — сказала она, сверкнув глазами. «Долбаная маленькая двадцатидвухлетняя охотница за страшилками.»

Карелла моргнул. Он привык к разным выражениям в отделении и на улицах; нельзя было быть полицейским столько лет, сколько он им проработал, и ожидать, что люди будут говорить только «проклятье» и «дерьмо». Но в этой празднично украшенной гостиной на Холл-авеню непристойности звучали совершенно неуместно. Хоуз же наблюдал за Эбигейл со всевозрастающим вниманием, граничащим с мгновенной одержимостью; ему нравились те, кто говорил ругательства через прикус.

«Итак, в последний раз вы видели своего отца», — сказал Карелла, — «это было…»

«День благодарения в прошлом году. Когда он познакомил меня с призраком. Это было всё. Последняя капля.»

«Какие ещё были поводы?»

«Главным событием стал развод.»

«И когда это было?»

«Семь лет назад. Сразу после публикации „Рыцарей и кавалеров“.»

«Это один из его романов, не так ли?»

«Его лучший роман. И последний.» Она взяла из эмалированной коробки ещё одну сигарету, поднесла к ней зажигалку и выпустила струю дыма в сторону Хоуза. «Критики разгромили его. Естественно, он сорвал злость на матери. Решил, что Стефани Крейг, бедняжка, каким-то образом виновата в том, что критики сказали о его книге. Так и не поняв, что книга действительно была чудесной. О, нет. Если критики сказали, что она ужасна, значит, она и должна быть ужасной. И обвинил маму. Винил её за образ жизни — одно из его любимых выражений, — который заставил его написать роман, не получивший всеобщее одобрение. Сказал, что хочет уйти.»

Эбигейл пожала плечами. «Сказал, что ему нужно „открыть себя заново“ — ещё одно любимое высказывание Грегори Крейга.»

Она снова затянулась сигаретой. «И вот он открыл себя заново с таким куском дерьма, как „Тени“.»

«Ваша мать ещё жива?», — спросил Хоуз.

«Нет.»

«Когда она умерла?»

«Три лета назад.»

«Как?»

«Она утонула. Они сказали, что это был несчастный случай.»

«Они?»

«Офис коронера в Хэмпстеде, штат Массачусетс.»

«Массачусетс», — сказал Карелла.

«Да. Она утонула в Бухте, в двух милях от того места, где мой отец арендовал свой знаменитый дом с привидениями.»

«Это было через сколько лет после развода?»

«Четыре.»

«И они проводили свои летние каникулы в одном и том же городе?»

«Она так и не смирилась с этим», — говорит Эбигейл. «Она хотела быть рядом с ним. Куда бы он ни поехал…» Она покачала головой.

«Минуту назад, мисс Крейг, вы сказали, что офис коронера…»

«Да.»

«Вы не считаете, что смерть вашей матери была случайной?»

«Она была в команде по плаванию в университете Холмана, когда училась там», — категорично заявила Эбигейл. «Она выиграла три золотые медали.»

Отчёт из передвижной криминалистической лаборатории лежал на столе Кареллы, когда они вернулись в отдел. В нём говорилось, что замок на двери в квартиру Крейга был с засовом Вейзера (Weiser, американская фирма, производящая как дверные, так и кодовые замки для сейфов — примечание переводчика), то есть его можно было отпереть с обеих сторон, изнутри и снаружи, только ключом. Ключа в замке с внутренней стороны двери не было. На косяке не было ни следов отмычек, ни царапин по периметру замка или вокруг замочной скважины, ни следов взлома. Служебный вход в квартиру — открывающийся на кухню из небольшой ниши, уставленной мусорными баками, — также был оборудован засовом Вейзера. И снова никаких следов взлома. Проверка замка на большой двери, ведущей на задний пандус здания, также не выявила следов взлома. Кто бы ни убил Грегори Крейга, он либо жил в этом здании и был знаком с дежурным охранником, либо был знаком с самим Крейгом. Если об убийце сначала сообщил охранник, который в это время где-то катался на лыжах, то Крейг дал добро на то, чтобы отправить его наверх. В комплексе «Харборвью» было шестьдесят квартир.

Карелла сделал пометку начать опрос жильцов от двери к двери и ещё одну — попросить лейтенанта Бирнса выделить дополнительную рабочую силу для этого дела — хотя мало шансов получить оную за три дня до Рождества.

В 12:20 того же дня он позвонил в квартиру Крейга, надеясь застать там Хиллари Скотт. Он дал телефону прозвонить ещё дюжину раз, поставил трубку на место, отыскал номер Парапсихологического общества в Айзоле и набрал его.

«Я пыталась связаться с вами», — сказала Хиллари.

«Каким образом, мисс Скотт?»

«Разве вы не получили моё сообщение?»

«Нет, простите, я только что вернулся.»

«Я передала сообщение кому-то с таким же итальянским именем, как у вас.»

Карелла посмотрел в другой конец комнаты, где Дженеро ел сэндвич за своим столом, причмокивая в такт «Deck the Halls» (в переводе «Украсьте залы», традиционная рождественская песня — примечание переводчика).

«Простите, по какому поводу вы звонили?» — спросил он.

«По поводу вскрытия. Я так понимаю, они хотят провести вскрытие.»

«Верно, вскрытие обязательно в любом случае подозрительной смерти.»

«Ни в коем случае», — сказала она.

«Мисс Скотт, боюсь, это не то…»

«Что произойдёт, когда сущность Грега перейдёт в другое состояние?», — сказала Хиллари. «Если разрезать его и вынуть внутренности, что произойдёт, когда он попадёт в мир духов?»

«Я ничего не могу с этим поделать», — сказал Карелла. «Вскрытие является обяз…»

«Да, я вас услышала. С кем мне надо поговорить?»

«О чём?»

«Об отмене вскрытия.»

«Мисс Скотт, медицинская экспертиза, вероятно, уже начала работу над телом. Нам крайне важно установить причину смерти, чтобы, когда дело дойдет до суда…»

«Очень важно, чтобы дух Грега перешёл в целости и сохранности!»

«Мне очень жаль.»

На линии повисло молчание.

«Я слышала о слишком многих искалеченных духах», — сказала Хиллари.

«Простите», — повторил он. «Мисс Скотт, причина, по которой я звонил…»

«О слишком многих», — сказала она, и на линии снова повисло молчание. Карелла ждал. Продолжать спор не имело смысла.

Вскрытие будет проведено, что бы ни сказала или ни сделала Хиллари Скотт. Как он только что сказал ей, судмедэксперты, вероятно, уже приступили к работе. В морге тело Грегори Крейга вскроют, как говядину, извлекут жизненно важные органы и проверят их, а череп приподнимут, чтобы обнажить мозг. Когда потом труп выставят в похоронном бюро, никто из скорбящих не поймет, что перед ними полая оболочка того, что когда-то было человеком.