Олег Дивов - След зомби Страница 7

— Мастер! — тихо позвал Боцман.

— Да! — отозвался Мастер.

— На хрена я тут бдю? — поинтересовался Боцман. — Ведь тихо все, сам посмотри. У меня аж Сильвер заснул. — Тут Боцман поперхнулся и сконфуженно умолк. Ясно было, что с ответом Мастер не промахнется.

— Вот он спит, а ты бди!

— А если я его разбужу? — робко спросил Боцман.

— А зачем?

— Ну, допустим, чтобы он бдел, а я спал.

— Бдеть — это по твоей части, — веско сказал Мастер. — Тут ты во Второй рекордсмен. А вот бдить ты, я вижу, разучился. Раньше вроде бы умел, а теперь прямо и не знаю…

— Я же не нарочно…

— Тут лужа была на полдвора, — объяснил Мастер Доктору. — Через двор тварь бежала, а он по ней стрелял. Она знай себе бежит, а он, значит, стреляет. Говорят, светло было, как днем. Лед плавится, тварь скачет, а он в окне торчит, орет дурным голосом и из пульсатора молотит так, что дым столбом… — Боцман пытался что-то возразить, но Мастер просто слегка повысил голос: — Батарею посадил, ты не поверишь, до половины! Воды из снега вытопил цистерну! Чуть вот этот сарай, — Мастер ткнул пальцем в склад, — пополам не распилил. А может, и распилил. Как сейчас навернется стена нам с тобой на голову…

— Ладно, не заливай, — вступился за Боцмана Доктор. — Во всяком случае, растопить снег он не мог даже теоретически.

— Так я же не о том жалею, что ему снег растопить не удалось! Бог с ним, со снегом! Я тебе говорю, что он умудрился ни разу в эту погань не попасть!

— А где же остальные были?

— Представь себе, вот тут стояли, в углу, и тоже промазали!

— И долго это продолжалось? — спросил Доктор. — Двор узкий, особо не разбежишься. Как она двигалась?

Боцман хотел было объяснить, но Мастер его опередил.

— Отсюда — сюда, — показал он и тяжело вздохнул.

— Так это же секунды две…

— Меньше, меньше! — раздраженно сказал Мастер. — Но это наши лучшие стрелки. С полусотни шагов попадут в глаз летящей мухи. Все промазали. А грохот стоял — уши заложило. Пушки на максимальный разряд поставили. У каждого лазерный целеуказатель и отличный подствольный фонарь. Обстреляйся! Не попали. Что бы ты дал за вскрытие этой твари?

Доктор закусил губу. Видно было, что сейчас он соврет.

— Ну, у нас все-таки есть кисть руки… — протянул он. — Это совсем не плохо.

— Хочу целиком, — сказал Мастер. — Это была не обычная ходячая деревяшка. Эта гадость была почти живая в нашем понимании этого слова. Вопрос — зачем? Если у врага понятия о жизни и смерти никак не соотносятся с нашими — зачем ему такая живая штука? Во-первых, очень подвижная. Во-вторых, я так думаю, котелок у нее варит — будь здоров.

— Допустим, насчет «никак не соотносятся» — это ты хватил, — не согласился Доктор. — А потом, слушай… а если они в нее все-таки попали?

Мастер вопросительно посмотрел на Боцмана, который потихоньку, мелкими шажками, приближался, развесив уши и делая вид, что по-прежнему несет караульную службу. Сильвер с места не сдвинулся. Он дрых.

— Нет, — сказал Боцман. — Тут не ошибешься. Попал — упал.

— Принимая во внимание строение ткани… — начал Доктор.

— Ты хочешь сказать, — перебил его Мастер, — что такую квазиживую зверюгу пульсатор может и не взять?

— Как с тобой все-таки тяжело! — сказал Доктор. — Вечно ты все заранее обдумал!

— С каждым днем все хреновей и хреновей, — пробормотал Мастер очередное свое заклинание, опуская глаза. — Прости, но у меня есть совершенно четкие данные о воздействии пульсатора на живой организм.

— Что значит «живой»?! - Доктор ощутимо повысил голос.

— Человек. Не охотник, конечно. Посторонний человек.

— Ну?

Мастер обвел глазами присутствующих, криво улыбнулся и, повернувшись к Доктору, произнес четко, как на докладе:

— Точечный импульс стандартной мощности. Дистанция около пятидесяти метров, зона поражения — голова и плечи. Несколько минут — шок, около часа — нечто вроде сна. Затем пришел в себя, координация движений ощутимо нарушена, но в трезвом уме и, что самое обидное, в здравой памяти.

— Как же так вышло? — пробормотал Доктор.

— Пытался ночью на улице сфотографировать экипаж одной нашей машины. Ребята домой ехали, с оружием. Сразу после охоты. Сам понимаешь — условный рефлекс…

— Боже мой! — почти простонал Доктор. — И где он сейчас?

— Я думаю, в Штабе. И уверен, что скоро его тебе подсунут для промывания мозгов. Его и еще одного деятеля. Но, чую я, утечка будет.

— Ну, вы даете, мужики! — покачал головой Доктор. — Что ж ты молчал?!

— Тебя Штаб вызывал?

— Нет, пока нет…

— Ничего, скоро вызовут. Убивать этих двоих резона нет. Значит, блокада памяти. — Мастер говорил легко и спокойно, будто лекцию читал. Доктор нехорошо глядел на него исподлобья. Лицо пожилого мужчины кривилось, как от зубной боли.

— Боже мой… — снова простонал он.

— Придется, — сказал Мастер. — Заставят. В конце концов, ты же не настоящий врач. Ты не связан клятвой Гиппократа…

— Я связан клятвой идиота! — рявкнул Доктор. — Я связался с бандой шизофреников и вот только сейчас начинаю понимать, как же я с вами со всеми попал! Ты думаешь, это очень весело — блокада памяти? Да это хуже, чем резать по живому без наркоза… Я себе, если надо, руку зубами отгрызу. А в другого нож воткнуть — нет уж, увольте. А такая агрессивная терапия — это хуже любого ножа! Сердце кровью обливается… Как же вы так, ребята, а? — Доктор посмотрел на Боцмана, потом на Китайца, потом отчего-то на обрез у Бенни на коленях.

— Он сам нарвался, — сказал Мастер. — И поверь, он знал, на что шел. Только он рассчитывал, наверное, на пулю. А огреб кое-чего похуже.

— А ты-то с чего взял, что похуже? — спросил Доктор.

— Додумался.

Доктор снова обвел взглядом присутствующих. Он уже вроде бы успокоился, и в его глазах загорелся огонек пристального и не очень приятного интереса.

— Только ты додумался или кто-то еще?

Мастер скрежетнул зубами и сунул Доктору под нос кулак. Правой рукой он на всякий случай продолжал обнимать Карму, зная ее манеру приходить на помощь, даже когда не просят.

Высказаться Мастеру помешали. В недрах технички снова зажужжал моторчик, и кабель начал сматываться. Это было так неожиданно, что люди вздрогнули. Собаки даже ухом не повели.

— А?! - гневно вопросил Мастер, тыча пальцем в сторону фургона. — Каково?! Вот отсюда мы поняли, что внутри кабеля есть и канал связи. Причем остаточный фон дырки его не колышет. Наши рации до сих пор хрипят и пукают, а этим — хоть бы хны! Черт знает что такое. О собственном оружии ничего не можем выяснить… Хоть на собаках эксперименты ставь.

— На собаках нельзя, — сказал издали Китаец.

— Да это я так… — смутился Мастер. Он уже остывал. — Сгоряча. Действительно, зачем на собаках, когда людей навалом. Бегают, понимаешь, всякие с фотоаппаратами…

— Послу-ушай, — протянул Доктор. — Так ты это нарочно устроил! Экс-пе-ри-мен-татор! Да?

— Боже упаси! — Мастер конвульсивно перекрестился, чего за ним в Школе никогда раньше не замечали. — Но не нужно было этому репортеришке лезть куда не след, понимаешь?

— Это ты мне говоришь или себя уговариваешь?

— Вот уже… — Мастер посмотрел на часы, — двадцать один час я занят только тем, что себя в этом убеждаю. Я обязан защищать своих людей, даже если они совершают ошибки. Иначе конец охоте… Китаец! Ты что, обезумел?!

Китаец, который в этот момент крепил за край транспортера альпинистский шнур с узлами, затрясся всем телом, как пудель в ожидании взбучки.

— А-а что? — пробормотал он, поворачиваясь к Мастеру. В глубине тоннеля зашуршало — ползла вверх по ленте транспортера лучевая пушка. Шериф бросился к люку и, тихо завывая, вновь принялся исполнять свой приветственный танец, немилосердно колотя хвостом Бенни, который плевался и заслонял лицо руками.

— Когда Абрам туда спустился? — спросил Мастер тоном, от которого поежился даже Доктор.

— Д-двадцать минут…

— Когда ты ему шнур бросил?!

— Ой… — только и выдохнул Китаец. Он допустил одно из страшнейших нарушений техники безопасности. Независимо от наличия радиосвязи или присутствия экстрасенса, способного засечь местоположение и эмоциональное состояние находящихся внизу людей, первое и главное, что должен был сделать Китаец, отправив Абрама в подвал, — бросить ему веревку. Китайцу стало так нехорошо, так больно, так стыдно, что он даже и не понял, как очутился задом в сугробе, с расстегнутым воротом, а Доктор делал над его головой какие-то замысловатые пассы руками, и Бенни, тоже в нарушение инструкции бросивший пост, сыпал ему пригоршнями за шиворот снег. Подбежавший Мастер оттолкнул Бенни к люку, склонился над Китайцем и сунул ему в зубы горлышко фляги. Лицо у Мастера было такое, будто он вот-вот заплачет. Китаец испугался и послушно глотнул. Во фляге был коньяк, да еще какой!