Джеймс Роллинс - Печать Иуды Страница 7

В это мгновение ему открылась правда. Послание предназначалось не для другого члена ордена дракона, не для другого предателя вроде префекта Альберто. Оно предназначалось для человека, тесно связанного с историей ордена дракона, для человека, который поймет его значение.

Это послание было оставлено для него самого. Но зачем? Каков его смысл?

Вигор медленно поднялся на ноги. Он знал одного человека, который, вероятно, сможет ему помочь, но которому он упорно не звонил вот уже на протяжении целого года. До сих пор в этом не было необходимости, особенно после того, как этот человек разорвал помолвку с племянницей Вигора. Но священник сознавал, что в значительной степени нежелание поддерживать отношения объясняется не разбитыми сердцами. Этот человек, как и эта башня, напоминал Вигору о кровавом прошлом, которое он хотел забыть.

Однако теперь у него не было выбора.

Изображение дракона стояло у Вигора перед глазами, наполненное зловещим предостережением.

Ему нужна помощь.

4 июля, 23 часа 44 минуты

Такома-Парк, штат Мэриленд

— Грей, ты не мог бы вынести мусор с кухни?

— Уже иду, мама.

Коммандер Грей Пирс забрал в гостиной еще одну пустую бутылку из-под виски, еще одного солдата, павшего на праздновании Дня независимости, устроенном его родителями, и запихнул ее в полиэтиленовый пакет под мышкой. Слава богу, праздник постепенно затихал.

Грей взглянул на часы. Уже почти полночь.

Взяв две пустые бутылки из-под пива с журнального столика, Грей задержался в дверях, наслаждаясь ветерком, дующим с улицы. Ночной воздух был насыщен ароматом жасмина, к которому примешивался стойкий запах дыма от петард, взорванных во дворе. Вдалеке темноту со свистом и треском разрывали огни фейерверков. Жалобно выла собака, напуганная громким шумом.

Почти все гости уже разъехались. Лишь несколько человек на крыльце нежились в шезлонгах или стояли у перил, наслаждаясь ночной прохладой, которая наконец сменила испепеляющий зной, обычный для Мэриленда в это время года. После шумного застолья гости запускали фейерверки, затем стали постепенно исчезать в ночи. Остались лишь самые стойкие.

И среди них начальник Грея.

Директор Пейнтер Кроу стоял у перил рядом с молодым преподавателем, работающим у матери Грея. Этот угрюмый уроженец Конго учился в аспирантуре Университета имени Джорджа Вашингтона. Пейнтер Кроу разговаривал с ним о гражданской войне, раздирающей его родину. Похоже, даже на вечеринке директор отряда «Сигма» держал руку на пульсе мировых дел.

Именно поэтому он был таким хорошим руководителем «Сигмы».

Отряд «Сигма» представлял собой секретное оперативное подразделение в составе УППОНИР, Управления перспективного планирования оборонных научно-исследовательских работ. Сотрудники «Сигмы» оберегали или, наоборот, устраняли новые технологические разработки, имеющие жизненно важное значение для безопасности Соединенных Штатов. Отряд состоял из бывших бойцов сил особого назначения, прошедших строжайший отбор и получивших блестящее техническое образование. Таким образом, это было военизированное формирование инженеров, каждый из которых при этом являлся опытным оперативным работником. Или, как любил шутить Монк, друг и напарник Грея, это был отряд «ученых-убийц».

Понятно, что при таком грузе ответственности единственным послаблением директора Кроу в этот праздничный день был стакан виски, который, до сих пор не опустошенный, стоял на перилах крыльца. Пейнтер смаковал его весь вечер. Словно почувствовав на себе взгляд Грея, Пейнтер обернулся и кивнул ему.

В бледном свете фонарей директор казался высеченным из камня. Он был в черных брюках и наглаженной льняной рубашке. Резкие черты лица выдавали его наполовину индейское происхождение.

Грей всмотрелся в лицо начальника, пытаясь найти хоть какие-то отметины того напряжения, в котором находится в последнее время директор. Как раз сейчас АНБ[6] и УППОНИР проводили строгую ревизию внутренней структуры группы «Сигма», и на это наложилась эпидемия, разгорающаяся в Юго-Восточной Азии. Поэтому Грей был рад видеть Пейнтера Кроу за пределами подземного комплекса «Сигмы».

Хотя бы всего один вечер.

И все же мысли о работе никогда не покидали директора. В доказательство этого Пейнтер потянулся и, оторвавшись от перил, шагнул к двери.

— Мне пора, — бросил он Грею, взглянув на часы. — Думаю, заскочу в управление и выясню, как дела у Лизы и Монка.

Двое ученых, Лиза Каммингс и Монк Коккалис, были направлены в Индонезию, чтобы на месте ознакомиться с положением дел. Работающие под прикрытием Всемирной организации здравоохранения, они вылетели в Джакарту сегодня утром.

Выйдя на крыльцо, Грей пожал директору руку. Он знал, что Пейнтер переживает за Лизу и Монка не только как начальник за своих подчиненных. В его глазах Грей прочитал беспокойство любящего мужчины.

— Не сомневаюсь, с Лизой все будет в порядке, — заверил Пейнтера Грей, поскольку ему было известно, что в последнее время они с Лизой почти не разлучались. — Если только, конечно, она не забыла захватить затычки для ушей. Храп Монка способен заглушить рев реактивного двигателя. А что касается новостей, если у вас что-нибудь появится, немедленно дайте знать Кэт…

Пейнтер остановил его, подняв руку.

— Она уже дважды звонила мне сегодня, проверяя, нет ли у меня каких-либо известий. — Он залпом допил виски. — Как только что-нибудь будет, я сразу же позвоню ей.

— Подозреваю, Монк вас все равно опередит, поскольку теперь ему приходится отчитываться перед двумя женщинами.

Несмотря на усталость, Пейнтер улыбнулся. Три месяца назад у Кэт и Монка родилась девочка, очаровательная малышка весом шесть фунтов и три унции, которую назвали Пенелопой Энн. Получив новое задание, Монк пробовал отшучиваться, что это поможет ему сбежать от пеленок и ночных кормлений. Однако Грей видел, как трудно его другу расставаться с женой и крохотной дочерью.

— Спасибо за то, что приехали, господин директор. До встречи завтра утром на работе.

— Пожалуйста, передай от меня наилучшие пожелания своим родителям.

Эти слова побудили Грея перевести взгляд налево, в сторону полосы света, выбивающейся из ворот отдельно стоящего гаража. Его отец удалился туда уже больше часа назад. Сегодня вечером взрывались не только петарды. В последнее время отцу Грея, страдающему прогрессирующей болезнью Альцгеймера, становилось все труднее находиться в обществе: он забывал имена, по многу раз повторял одни и те же вопросы. И вот сегодня, злясь на самого себя, Пирс-старший поссорился с сыном и в гневе закрылся в гараже, где также находилась его мастерская.

Это происходило все чаще и чаще. Грей подозревал, что отец не столько бежит от окружающего мира, сколько старается наедине обрести опору в знакомый вещах, находя утешение в кольце стружки, выходящей из-под рубанка, и повороте и без того затянутого винта. Но несмотря на эту странную форму медитации, Грей видел в глазах отца растущее чувство страха.

— Обязательно передам, — сказал он.

После отъезда Пейнтера за ним последовали и остальные задержавшиеся гости. Кто-то заходил в дом, чтобы попрощаться с матерью Грея; другие просто пожимали ему руку, благодаря за вечер. Вскоре на крыльце никого не осталось.

— Грей! — донесся из дома голос матери. — Мусор!

Вздохнув, Грей поднял пакет с пустыми бутылками, банками и пластиковыми стаканчиками. Он поможет матери убрать в доме, после чего вернется на велосипеде к себе, благо ехать совсем недалеко. Захлопнув за собой дверь, Грей выключил свет на крыльце и, скрипя деревянными половицами, направился на кухню. Оттуда доносились гудение посудомоечной машины и стук сковород в мойке.

— Мама, я закончу, — сказал Грей, заходя на кухню. — Ложись спать.

Мать повернулась от мойки. На ней были темно-синие хлопчатобумажные брюки и белая шелковая блузка, прикрытая влажным клетчатым фартуком. В такие моменты, как сегодня, когда мать была измучена бурным вечером и обилием гостей, Грею особенно остро бросался в глаза ее возраст. Что делает эта незнакомая седая старуха у матери на кухне?

Но тут мать махнула в его сторону мокрым полотенцем, нарушая иллюзию.

— Просто убери мусор. Я здесь уже почти закончила. И скажи своему отцу, чтобы возвращался в дом. Эдельманны не любят, когда он занимается столярными работами по ночам. Да, кстати, остались жареные цыплята, я их завернула в фольгу. Ты не отнесешь их в холодильник в гараже?

— Придется ходить два раза. — Грей схватил в руку два пакета с мусором и зажал под мышкой коробку с пустыми бутылками. — Сейчас вернусь.

Толкнув бедром заднюю дверь, Грей вышел на темный двор. Осторожно спустившись с крыльца, он прошел к гаражу и выстроившемуся рядом с ним ряду мусорных баков. Грей поймал себя на том, что старается двигаться как можно бесшумнее и придерживает бутылки, чтобы те не звенели. Однако его присутствие выдал поливальный шланг. Грей споткнулся, наскочив на него в темноте, и, стараясь сохранить равновесие, зазвенел бутылками. У соседей недовольно залаял разбуженный черный шотландский терьер.