Деон Мейер - Кобра Страница 7

— Я очень горжусь тобой, — сказал он.

Надя тряхнула длинными черными волосами. Она сидела у большого рабочего стола. Стол Тейроне обменял на краденый айфон в магазине подержанных вещей на Альберт-стрит в Вудстоке.

— Спасибо, братик.

— Не волнуйся, к концу месяца деньги у меня будут, — сказал он и достал бумажник. — А вот плата за квартиру.

— Нет, мне нужна всего тысяча, я получила очень хорошие чаевые!

— Как раз об этом я и хотел с тобой поговорить. Чаевые или нет, ты приехала сюда для того, чтобы учиться.

— Братик, мне нравится моя работа.

— Понимаю, но ты должна заниматься.

— Не могу же я целыми днями сидеть и зубрить!

— Ходи гулять. Общайся с однокурсниками.

— Нет. В ресторане мы еще и питаемся бесплатно в конце смены, я здорово экономлю на еде. И потом, скажи, где можно получать больше пяти тысяч рандов в месяц?

— На Роуз-стрит собираются ремонтировать целый квартал, им нужны маляры. Я стал одним из субподрядчиков для Донни Фиша. Мы и внутренней отделкой тоже займемся, так что заработаю неплохо. И потом, экономика Кейптауна снова на подъеме, туризм вырос на семнадцать процентов. Уверяю тебя, к декабрю я заработаю на половину следующего года обучения. Ты, главное, занимайся, чтобы хорошо сдать экзамены. Не хочу, чтобы ты напрасно тратила время, работая официанткой.

— Я трачу время не напрасно. — Вокруг рта у нее появились упрямые складки — он помнил их с детства. — А экзамены я обязательно сдам!

Тейроне понял, что переубедить сестру не удастся.

— Именно это я и хотел от тебя услышать.

Приехали еще четыре «ястреба». Гриссел хорошо знал всех. Лейтенант Вусумузи Ндабени, небольшого роста, с широко расставленными глазами, с ухоженной эспаньолкой. Лейтенант Седрик Радебе по прозвищу Улинда, или Медоед, бывший боксер. Капитан Моивиллем Либенберг, самый красивый детектив в УРОВП, признанный сердцеед. Капитан Франки Филландер, ветеран с большим ножевым шрамом от уха до середины черепа.

Стоя на лужайке перед гостевым домом, Гриссел вводил вновь прибывших в курс дела. Ему все время приходилось напрягаться, потому что усталость все сильнее давила на него. И он все больше стеснялся своего внешнего вида, замечая обращенные на него взгляды коллег. Он попросил Ндабени и Филландера, которые выглядели не так сурово, как остальные, допросить сельскохозяйственных рабочих с фермы, а Радебе и Либенбергу поручил побеседовать с телохранителями.

Потом они с Купидоном поднялись на веранду, чтобы узнать, закончили ли эксперты свою работу. Внезапно снова подул пронизывающий ветер.

— Глобальное потепление, говоришь? — хмыкнул Купидон, глядя, как на востоке снова собираются темные тучи. — По-моему, каждая новая зима все холоднее и мокрее.

В кармане брюк у Гриссела зазвонил мобильник. Он сразу понял, кто звонит и в чем дело.

Купидон бросил на него проницательный взгляд:

— А у тебя, оказывается, айфон!

— Да, — ответил Гриссел.

— С каких пор?

— С пятницы.

Купидон смотрел на него удивленным взглядом.

— Алекса подарила, — объяснил Гриссел.

Алекса Барнард. Его новая любовь, в прошлом знаменитая певица, алкоголичка, прошедшая курс реабилитации. Она оставалась трезвой уже сто пятьдесят дней и постепенно восстанавливалась.

— Айфон пятого поколения?!

— Не знаю.

— Jy wietie? Шутишь? — недоверчиво спросил Купидон.

Гриссел достал из кармана телефон и показал коллеге.

— Ну да, пятый! Правда, у них своя операционная система, не «Андроид», но, Бенна, старичок, все равно dai’s kwaai, это круто. Добро пожаловать в двадцать первый век! Постепенно ты из любителя превращаешься в профессионала.

Последние несколько месяцев Купидон помогал Грисселу разбираться в современной технике. Он давно уже требовал, чтобы Бенни купил себе смартфон на «Андроиде».

— Марки «Эйч-Ти-Си», Бенна. Главное, не бери «Самсунг». Они — новые заговорщики, хотят завоевать весь мир с помощью своих трюков. Не покупай телефоны у компании, которая производит холодильники!

У парадной двери в гостевой домик Купидон крикнул:

— Джимми, вы там всё?

Гриссел быстро прочел эсэмэску: «Скучаю. Удачи! До вечера. У меня для тебя сюрприз. Целую».

Из дома послышался ответ:

— Почти! Главное, не забудьте снова надеть бахилы и перчатки!

Они молча повиновались и через холл и гостиную вышли во внутренний коридор. Толстого и Тонкого они нашли в последней спальне, криминалисты деловито убирали в чемоданчик свои приборы, приспособления и инструменты.

— Нашли пару любопытных штучек, — сообщил Арнольд.

— И мы тоже, — ответил Купидон. — Ну, говорите!

— Так, ерунда, — заключил Джимми.

— С гуся вода, — подхватил Арнольд. — Во-первых, на парадной двери кровь — не с той стороны, где лежат трупы.

— С внутренней или внешней? — уточнил Гриссел.

— Снаружи.

— Когда я сюда вошел, дверь была открыта. Кровь могла попасть изнутри.

— Мы об этом подумали, — ответил Джимми, — и все-таки не похоже.

— Во-вторых, — продолжал Арнольд, — в коридоре мы нашли еще одну гильзу. В вазе с цветами. Того же калибра и с такой же гравировкой: кобра и буквы.

— Значит, оба убиты одним и тем же стрелком, — сказал Джимми.

— В-третьих, у того, кто жил в этой комнате, вся одежда новая, — сказал Арнольд. — С иголочки, можно сказать. И совершенно вся, даже трусы.

— И чемодан тоже, — подхватил Джимми. — Практически новенький, из коробки.

— И паспорт тоже!

— Где паспорт? — спросил Гриссел.

— Верхний ящик справа, в кожаной обложке, новенькой, дорогой, — ухмыльнулся Арнольд.

Гриссел осторожно перешагнул скатанный ковер и белье на полу и выдвинул ящик в прикроватной тумбочке. Внутри лежала блестящая кожаная сумка. Он взял ее, расстегнул молнию. Увидел корешки от посадочных талонов на рейсы компаний «Эр-Франс» и «Саус-Африкен Эйруэйз». Судя по ним, Пол Энтони Моррис прилетел рейсом «Эр-Франс» номер 0990 из аэропорта Шарля де Голля в Йоханнесбург в четверг, в 23:20, а в пятницу рейсом номер 337 компании «САЭ» прилетел из Йоханнесбурга в Кейптаун. Оба раза он летел бизнес-классом.

Паспорт лежал во внутреннем кармашке сумки. Гриссел достал его. Он казался совсем новеньким — красная обложка с золотыми буквами и гербом была гладкой, без потертостей и пятен.

Он пролистал паспорт до страницы с фотографией. С нее смотрел человек пятидесяти с лишним лет, с длинным, симметричным лицом, без намека на улыбку. Волосы доходили до ушей, но были аккуратно подстрижены, темные, с сединой на висках. Судя по тому, что Моррис смотрел в камеру сверху вниз, Гриссел решил, что он высокого роста.

Если верить паспорту, Моррис родился 11 сентября 1956 года. Паспорт выдали неделю назад.

Купидон подошел к Бенни и смотрел, как тот листает страницы с визами. Их оказалось всего две: французская, проставленная в прошлый четверг, и южноафриканская — в пятницу.

— Новенький, — сказал Купидон.

— Именно это мы и пытаемся вам объяснить, — страдальчески скривился Джимми.

— Вы бумажника не видели? — спросил Гриссел.

— Нет, — ответил Арнольд. — Если он у него и был, то пропал с ним вместе. Или где-нибудь в другом месте.

— Что еще?

Джимми достал из чемодана полиэтиленовый пакет с застежкой для вещдоков.

— Кусок кабеля. — Он поднял пакет повыше. — Валялся здесь, наполовину торчал из-под кровати.

Гриссел взял пакет и внимательно осмотрел стяжку. Кабель был отрезан быстро и грубо.

— Только один кусок?

— Совершенно верно.

Гриссел велел полицейскому фотографу снять паспорт — обложку, страницы с фотографией и визами. Затем он отправил Купидона в лабораторию вместе с фотографом. Приказал дождаться, пока будут готовы отпечатки, и отвезти их в британское консульство.

— Вон, прошу тебя, будь подипломатичнее…

— Ты же знаешь, я прирожденный дипломат!

— Прежде чем ехать, позвони Жирафу и выясни, связался ли он с консульством и что ему там сказали.

— Конечно, Бенна.

Он бы предпочел поехать сам, чтобы по пути иметь возможность подумать — и о деле, и о своих грехах. Кроме того, Купидон славился своей невыдержанностью, и неизвестно, что он мог наговорить. Но Гриссела назначили командиром объединенной оперативно-следственной группы. Поэтому он должен оставаться на месте преступления.

Ежась под моросящим дождем, он подошел к гаражу, где Радебе и Либенберг допрашивали двоих сотрудников «Бронежилета».

Четыре человека стояли тесным кружком, они расступились, чтобы дать место Грисселу. Либенберг представил ему двух телохранителей, Стиана Конради и Алистера Барнса. Те же короткие стрижки, широкие плечи, черные костюмы и белые рубашки… Лица у телохранителей были мрачными.