Эл Ригби - #Сказки чужого дома Страница 7

– Не забивай голову, самка. Ни себе, ни мне. Даже если эти четверо все закадычные друзья… что это даст? Отменяет тот факт, что Паолино за решеткой?

Процедив это сквозь зубы, Джер не удостоил ее больше взглядом и ушел за отцом, как и почти всегда в последнее время. Так или иначе, он был прав: пусть лучше товур терзается подозрениями, чем принимает определенную сторону. Это вполне может оказаться не сторона управителя.

Впрочем… намерение выручить его с течением времени казалось все менее осуществимым. Надежда таяла с каждым часом, как казалось Тэсс.

Никого больше не ищите.

Так велела ла Довэ. Жива она еще? И жив ли управитель? Ву украла, – теперь Тэсс предпочитала это слово – зеленую подвеску. Ориентир Странника, вещь, с помощью которой Тэсс могла хоть что-то предположить о состоянии Паолино. Вдобавок к прочему, Ву украла Дита. Да и вообще… кем была девчонка, которая поначалу казалась безобиднее самого легкого ветра?

Даже без ответа на эти вопросы Тэсс понимала: из угла, в который ее, да и Джера тоже, загнали, нет выхода. Доктор больше не поможет советом, Странник не найдет дорогу, Ласкез не поддержит так, как умеет только он. И рядом нет Тауры, благодаря которой все казалось лучше. А виновата во всем…

При мысли о Еве Тэсс сжала кулаки. Трусливая маленькая дрянь. Ничего плохого не случилось бы, не надумай она сбежать. Хотя… Ничего плохого не случилось бы, если бы они просто послушали Джера. Не взяли веспианку на корабль.

Тэсс бы в этом не призналась. С Джером они все равно почти не разговаривали. Вряд ли лавиби, и так уверенному в собственной правоте, нужны были покаяния и извинения. Его вообще не волновало ничего; Джер ждал лишь дня, в который Ласкез прибудет в Аджавелл и получит короткое послание.

«Не высовывайся от своего сыщика. Никаких движений. Все отменяется».

Он не собирался терять друга. Тэсс не собиралась терять брата. Но и то и другое значило окончательно потерять доктора и управителя.

Охранные ушли. Песок испещряли следы их ног. С каменной площадки, которую Тэсс облюбовала, эти борозды, полосы и ямы было отлично видно. Тэсс тяжело вздохнула и поднялась. Впереди – за океаном – полз ввысь сияющий лик Зуллура.

Когда мир просыпается, тревожные мысли всегда ненадолго отступают. Именно поэтому Тэсс любила встречать рассветы. Под Кровом ей нередко было лень продирать ради этого глаза, но здесь напротив – вставать было легко. Хотелось скорее выбраться из-под толщи камня и земли, служившей домом, – надежным, щедрым и все же чужим.

Золотисто-рыжий шар вылез из-за края воды уже полностью, когда в пронзительном сиянии что-то показалось. Точка, похожая на птицу, становилась все четче. Такара? Нет, крупнее. Точка быстро мчалась над водой, и Тэсс, щурясь, присмотрелась. Нет… вряд ли птица, они не способны парить так долго, не взмахивая крыльями. Тэсс приложила ко лбу ладонь козырьком.

Точка уже планировала над самым океаном и явно собиралась продолжить движение к берегу. В шум волн вмешался новый звук, который подтвердил мимолетную догадку. Рокот прекрасно работающего, мощного самолетного двигателя. А пилот явно наслаждался близостью волнующейся, ворчливой воды.

Тэсс села на выступающий камень. Первая мысль – убраться подальше – могла оказаться глупой предосторожностью. Вряд ли в самолете летел алопогонный: они предпочитали являться с куда большей помпой. Да и машина, которую уже можно было рассмотреть, была другой расцветки. Черный блестящий нос, черные крылья, белая нижняя часть. Ни одной алой капли. Тэсс все же немного отодвинулась влево – в густую тень поднимающегося скального уступа. На всякий случай.

Рев мотора уже заглушал океан. Небольшой самолет двигался над самыми волнами, почти задевая их шасси. Зуллур стал таким ярким, что пилота не удавалось рассмотреть. Его фигура оставалась пятном, сколько Тэсс ни выглядывала из-за уступа. Ровно до момента, пока, посадив самолет на песок, он не выпрыгнул из открытой кабины.

Глаза и почти всю верхнюю часть лица незнакомца скрывали блестящие защитные очки. Это определенно был лавиби: нижняя, открытая половина лоснилась густой белой и черной шерстью. Барсук казался высоким, не ниже Ласкеза, но широкоплечим, как Джер. Рядом довольно странно смотрелась гибкая, изящная машина, замершая на песке. Живая – Тэсс сразу это ощутила. И порадовалась, что не взяла на прогулку Марча: маленький самолетик наверняка воодушевился бы при виде такого собрата и захотел бы познакомиться поближе. Вопреки планам пилота и Тэсс.

Размяв плечи, незнакомец осмотрелся, хлопнул по блестящему крылу и что-то пробормотал. Самолет стоял на месте как вкопанный. Мотор затихал, наконец и вовсе смолк. Лавиби удовлетворенно кивнул и направился от воды прочь.

Он явно спешил к скалам – к проходу в казарменные норы. Тэсс сидела спокойно: если бы даже он задрал голову и оглядел верхние утесы, вряд ли бы кого-то заметил. Разве что мог учуять… но его занимало сейчас что-то другое. Вскоре незнакомец скрылся.

Тэсс посидела еще какое-то время, затем поднялась. Осторожно ступая, она подошла к краю выдолбленной в камне площадки. Девушка никак не могла оторвать взгляд от черно-белого самолета там, у кромки воды. Он казался тонким и легким, скорее женским. Но распространял вокруг сильные, уверенные волны тэ.

Ее донимало любопытство. Обычно Тэсс старалась не идти на поводу у этого бестолкового и опасного чувства, но… за последние несколько дней оно стало первым, что она вообще испытала. До этого эмоции будто выбило – то ли ссорой с Джером, то ли слезами, то ли угрызениями совести. Тэсс не разрешала себе анализировать, но в глубине души отмечала: она словно превратилась в деревяшку. Не переживает так сильно, как должна. Не радуется. Только думает – хладнокровно, скованно и отстраненно. Нужно было разбудить саму себя. Но у нее не получалось.

Может, именно поэтому, вместо того чтобы двинуться к своему окну, Тэсс принялась спускаться. Скалы не были крутыми: наверное, их основательно стесали, когда предки товура еще только обустраивали в подземных глубинах жилье. Тэсс цеплялась за уступы, вздрагивая, когда из-под ног осыпáлись мелкие камешки или удирали забравшиеся слишком далеко крабы. Наконец она достигла песка и, отдышавшись, пошла к воде.

Самолет, совсем притихший, все так же гордо стоял на месте. Вблизи Тэсс видела, как он великолепен. Будто вчера покрашен, ни трещинки, ни царапины. Аккуратное шасси, сужающиеся к концам крылья. Белоснежный, без следа грязи, низ, похожий на точеную грудку птицы. Тэсс сделала еще пару нерешительных шагов и прошептала:

– Здравствуй… те.

Она не знала, что заставило ее обратиться к вещи на «вы», это, наверное, было глупо. Тем более такие самолеты далеко не всегда имели голос, а если и имели, то знали не слишком много слов. Сложная речь свойственна крупным вещам, маленькие ограничивались необходимым пилоту набором команд. Здороваться они обычно не…

– Здравствуй, маленькая ла.

Голос был мужской, чистый и довольно молодой. Тэсс вздрогнула. Под черным крылом лениво мигнул голубой огонек.

– Надеюсь, я вас не побеспокоила…

– Нисколько.

– А как вас зовут?

Она задала вопрос, убедившись, что бока самолета пустые, без надписей. Под обоими крыльями зажглись лампочки, и, как Тэсс показалось, самолет попытался приосаниться.

– Я – Король Стрижей. Никак иначе. Падай ниц.

Пока Тэсс убеждала себя, что не ослышалась, раздался уже другой голос, более зычный и низкий.

– Его зовут Ванкрам ле'Горн. Как Стрижиного Короля из сказок матушки Лофýр. Я зову его просто Ванк. И ты зови.

Тэсс обернулась и тут же наткнулась на пронизывающий взгляд голубых глаз.

– Привет, красотка.

Недавно прибывший пилот находился в странном положении. По крайней мере, для Тэсс оно было крайне странным: лавиби висел на отвесной скале точно над казарменным входом, прицепившись туда на манер ящерицы. Убедившись, что она его видит, оттолкнулся и, в один прыжок преодолев половину расстояния, приземлился на песок. Затем выпрямился, сунул в карманы руки и неторопливо пошел навстречу.

– Только не кричи. И тем более не падай в обморок. Он просто пижон.

Незнакомец действительно был лавиби. Вытянутая морда, острые, хотя и слишком мелкие для этого народа зубы, густая шерсть, сильно отросшая на загривке и собранная в хвост. Глаза были голубыми, как у ло Лирисса… но Тэсс не могла не заметить различия: зрачки оказались узкими, рептилоидными, а цвет – намного ярче. У него в роду явно были ки. Об этом можно было догадаться и по плавным, бесшумным движениям. Барсук шел, почти не оставляя на песке следов.

Он приблизился. Колючий взгляд разом просветил ее насквозь, довольно откровенно замер на груди и бедрах, а затем вернулся к лицу. Тэсс ощутила желание отойти подальше или – было бы даже лучше – что-нибудь на себя накинуть. Что-нибудь мешковатое.