Джеймс Паттерсон - Ведьма и колдун Страница 7

Судья Злобс с такой силой ударил своим молотком, что мы с Уисти подпрыгнули.

— Виновны! — прорычал он, и у меня перехватило дыхание. — Ты, Уистерия Олгуд, волею Нового Порядка объявляешься ведьмой! Ты, Уитфорд Олгуд, объявляешься колдуном!

Нам с Уисти оставалось лишь изумленно глазеть на него, не веря собственным ушам. Однако самую лучшую фразу он приберег для нас напоследок.

— Вы оба приговариваетесь к смерти через повешение.

ГЛАВА 19

Уисти

К смерти через повешение? Этого не может быть.

В ушах у меня загудело.

Этого не может быть. Такого не бывает. Вероятно, нам снится кошмар.

Дыхание перехватило. Перед глазами все позеленело и поплыло.

Потом я услышала голос Уита. Он доносился до меня словно из длинного туннеля. Наконец он потряс меня за плечо.

— Держись, Уисти.

Я моргнула и сфокусировала взгляд на его лице.

— Я люблю тебя, — добавил он.

Я кивнула. Уит не считал себя каким-то особенным, но его слова и его прикосновение подействовали на меня как магический заряд бодрости и силы. Теперь я снова могла дышать.

— Я тоже тебя люблю, — прошептала я. — Раньше не думала, что так сильно.

Я сделала глубокий вдох и собралась с духом, чтобы дослушать речь судьи Злобса.

— К несчастью, казни запрещены до тех пор, пока означенный преступник не достигнет возраста восемнадцати лет.

В ушах у меня снова загудело, а в глазах помутнело.

Уиту восемнадцать исполнится меньше чем через месяц!

Почему, почему сейчас не получается вспыхнуть или начать метать молнии? Мне очень сильно, до боли, хотелось наброситься на судью.

— Посему вы оба будете содержаться в государственной исправительной тюрьме, — продолжал он с важным видом, а после улыбнулся. — Пока что… — Он кивнул приставу, находящемуся в зале суда, и сказал: — Уберите их с глаз моих долой.

Конвоиры вытащили нас из клетки — замечу, у них это получилось довольно неуклюже, тем более что Уит сопротивлялся, словно бешеный зверь.

— Вы совершаете ужасную ошибку! — вопил он. — Это нелепо! Вас лишат должностей! Это противозаконно!

— Заткнись, колдун! — закричал на него судья и вдруг швырнул в Уита молотком.

Уит поднял вверх руки в наручниках, а потом…

Молоток просто завис в воздухе на добрые пять секунд — сантиметрах, наверное, в пятнадцати от лица Уита, — а после тяжело упал на пол.

На мгновение в зале суда повисла абсолютная тишина. Потом начался хаос. Яростные голоса завыли:

— Ведьма! Колдун! Смерть! Казнить обоих!

Это они нас имели в виду, да? Уисти и Уита. Это мы — ведьма и колдун.

ГЛАВА 20

Уисти

Злобное улюлюканье и резкие выкрики наполняли зал суда, пока нас с Уитом тащили и толкали вперед по длинному узкому коридору, сквозь толпу незнакомых людей — все они жаждали крови, нашей крови.

Вот как можно убить веру в человечность.

Несколько дней назад мне казалось, что самое худшее — это когда в школу приехал фотограф, а у тебя огромный прыщ вскочил. Но привычная, знакомая жизнь изменилась так быстро и так странно. Нас с братом только что приговорили к смертной казни.

Жуткое слово «казнь» пульсировало у меня в голове, оглушая, повергая в изумление, а тем временем нас с Уитом втолкнули в очередной фургон.

Я перебирала в памяти всех казненных или убитых людях, о которых нам рассказывали в школе. Насчитала почти дюжину. Но все они были политическими или религиозными лидерами. А я — лишь Уистерия Олгуд. Я не настолько могущественна, чтобы меня боялись. Или я ошибаюсь? Я ведь не герой, не пророк, не святая, не какой-нибудь вожак. Бессмыслица полная.

А потом случилось еще кое-что ужасное. Поразительное. Вновь переменившее мои представления о том, какое из событий, которые могут со мной произойти, самое страшное.

Мы ехали через город, сидели, прижавшись носами к окошкам фургона (в нем омерзительно воняло), отчаянно пытаясь получить хотя бы глоток солнечного света, раз во всем остальном нам отказали, разглядывали проплывающие мимо улицы города, и солдат — повсюду были солдаты.

А потом мы вдруг увидели, как рабочие развешивают плакаты: «Разыскиваются за измену и преступные занятия запретной магией». А под этими словами красовались черно-белые фотографии мамы и папы.

Далее значилось: «Живыми или мертвыми!»

— Они сбежали, — прошептал Уит. — Они где-то в безопасном месте. И мы их найдем. Не знаю как, но найдем.

Часть вторая

В ДУХЕ ДИККЕНСА

ГЛАВА 21

Уисти

Когда уродливый черный фургон Нового Порядка наконец остановился, на улице шел проливной дождь и выл ветер. Машина припарковалась у большого дома с высокими каменными стенами — создавалось впечатление, будто они обугленные, — а само здание напоминало старую фабрику. Над дверью на том месте, где прежде висели буквы высотой в пятнадцать сантиметров, красовались пятна. По силуэтам можно было прочесть слова, которые они составляли: «Центральная государственная психиатрическая лечебница».

На какое-то мгновение мне вдруг показалось, что у этого кошмара на самом деле может быть смысл. Да, так и есть! Во мне возродилась надежда. Просто я — сумасшедшая! И все, что недавно произошло, — лишь удачная подборка моих галлюцинаций.

Это объясняет огонь… и странное, нелогичное появление Байрона Суэйна… смертный приговор за то, что я — ведьма.

Добрые доктора меня здесь вылечат, мама и папа приедут за мной и заберут, когда я поправлюсь, и все снова будет хорошо. Просто я сошла с ума, вот и все. Ничего серьезного.

При этой мысли я невольно улыбнулась. Уит посмотрел на меня так, словно я ненормальная. Неудивительно. На это я и надеялась.

— Что с тобой? Ты улыбаешься? Почему? Это же какой-то жуткий дом. — Он сморщился.

— А ты чего ожидал? — Я хихикнула. — Чего-то теплого и пушистого?

Нас вытащили из фургона и поволокли вдоль каменных стен.

— Шевелитесь! — Конвоир ткнул меня в спину дубинкой, толкая в широкий темный коридор. Лишь одна-единственная слабая флуоресцентная лампа мерцала в конце.

Свет в конце туннеля? У меня были в этом сомнения.

— Меня здесь будут лечить? — рискнула я спросить. — А когда я смогу встретиться с доктором?

Уит обернулся, наградив меня еще одним озадаченным взглядом.

— Это тюрьма Нового Порядка, девочка, — сообщил охранник, и голос его звучал отрывисто и нервно. — Для опасных преступников. Вроде вас двоих.

Нас вытолкнули на полутемную лестницу, освещаемую лишь призрачным светом, проникающим из-под дверей, расположенных на каждой площадке.

Ноги у меня подкашивались — быть может, потому что мы ничего не ели с той минуты, как начался весь этот кошмар. Конвоиры шагали все выше и выше. В конце концов усталость взяла свое, и я перестала считать пролеты.

Наконец мы попали в очередной темный коридор, где располагалась конструкция, похожая на остатки бывшего поста для медсестер. Внутри сидела женщина: она склонилась над столом, уткнувшись носом в журнал «Для высших служащих Нового Порядка». Вероятно, она была огромного роста, потому что даже сидя умудрялась смотреть на меня сверху вниз.

— Да? — хрипло квакнула она, словно лягушка, выкурившая слишком много сигарет. — В связи с чем вы меня отвлекаете?

На меня уставились темные глаза, вовсе без белков. У нее был нос крючком и острый подбородок с гигантской родинкой, из которой росли жесткие черные волоски. Черт, если Новый Порядок действительно охотиться за ведьмами…

— Двое самых что ни на есть омерзительных выродков для вас, Матрона, — объявил один из охранников. — Ведьма и колдун.

У меня сердце в пятки ушло. С теорией сумасшествия можно окончательно попрощаться. Недолго же она протянула!

Знаете, когда жизнь действительно становится отвратительной до невозможности, отчаянно хочется, чтобы вас отправили в психушку, накачали таблетками или при помощи шоковой терапии вернули обратно к реальности. В тот момент я бы с радостью согласилась на лоботомию. Думаю, именно она единственный стоящий вариант, когда образ свободы уже не маячит перед вами даже в несбыточных мечтах.

Сделайте мне лоботомию или убейте!

ГЛАВА 22

Уит

— Полиция, видимо, роется в самых наимерзейших мусорных кучах по всей стране, выискивая там таких вот… чудиков, за которыми мне потом приходится присматривать.

После этого веселого комментария настроение наше упало еще на одно деление. На самом деле в тот момент меня больше беспокоила Уисти, испуганно озирающаяся по сторонам.

Матрона отодвинула стул в сторону, чтобы достать пару папок со стола за своей спиной. Тяжелый сальный хвост болтался по ее белому халату медсестры, напоминая водоросль или угря из мертвого озера.