Ли Чайлд - Гость Страница 7

— Ваш адвокат — Джоди Джекоб, так? — спросил Дирфильд. — Ваша подруга.

— Что вам известно о моей подруге?

— О вашей подруге нам известно все, — заверил его Дирфильд. — Точно так же, как нам известно все о вас.

— В таком случае, почему вам так не терпится поговорить со мной?

— Она работает в конторе «Спенсер Гутман», так? — продолжал Дирфильд. — У нее отличная репутация. Поговаривают о том, чтобы сделать ее младшим партнером, вы знаете?

— Слышал.

— Возможно, это произойдет в самое ближайшее время.

— Слышал, — повторил Ричер.

— Однако, знакомство с вами вряд ли пойдет ей на пользу. Вас едва ли можно назвать идеальным мужем деловой женщины, вы согласны?

— Меня вообще едва ли можно назвать чьим-либо мужем.

Дирфильд улыбнулся.

— Это просто образное выражение, только и всего. Но «Спенсер Гутман» предпочитает работать в белых перчатках. Знаете, контора обращает внимание на любые мелочи. Но она в первую очередь занимается финансами, верно? В банковском мире у нее имя, это всем хорошо известно. А вот в уголовных делах никакого опыта. Вы точно хотите, чтобы ваши интересы представляла мисс Джекоб? В такой ситуации?

— В какой ситуации?

— В такой, в которой вы оказались.

— А в какой ситуации я оказался?

— Эрнесто А. Миранда был человек недалекий, вам это известно? — сказал Дирфильд. — У него определенно были не все дома. Вот почему Верховный суд, черт побери, отнесся к нему так снисходительно. Он был неполноценным, и поэтому его потребовалось оберегать. А вы, Ричер, тоже человек недалекий? Умственно неполноценный?

— Вполне возможно, раз мне приходится терпеть этот вздор.

— Кстати, права — это для виновных. Вы уже признаёте себя в чем-то виновным?

Ричер покачал головой.

— Я ни в чем не признаюсь. Мне не в чем признаваться.

— Кстати, а старина Эрнесто отправился таки в тюрьму, знаете? Об этом как-то склонны забывать. Его судили повторно и вынесли обвинительный приговор. Он отсидел пять лет. И знаете, что сталось с ним дальше?

Ричер пожал плечами. Ничего не сказал.

— Я тогда как раз работал в Фениксе, — продолжал Дирфильд. — В Аризоне. В отделе расследования убийств полиции города. Как раз перед тем, как перейти в Бюро. В январе 1976 года нас вызвали в один бар. На полу валялся кусок дерьма, из которого торчал засунутый по самую рукоятку длинный нож. Это оказался знаменитый Эрнесто А. Миранда, обливший кровью все вокруг. Никто даже пальцем не пошевелил, чтобы вызвать скорую помощь. Старина Эрнесто скончался через пару минут после того, как мы приехали.

— Ну и что?

— А то, что прекращайте испытывать мое терпение. Я уже и так потерял целый час, успокаивая этих ребят, которые чуть было не перессорились из-за вас. Поэтому теперь вы передо мной в долгу. Так что если вы ответите на их вопросы, я скажу, когда вам понадобится адвокат и, черт побери, понадобится ли он вообще.

— Что за вопросы?

Дирфильд улыбнулся.

— Что за вопросы? Ну, мы хотим кое-что узнать, вот что за вопросы.

— И что вы хотите узнать?

— Мы хотим узнать, интересны ли вы нам.

— С чего это я могу представлять для вас интерес?

— Ответьте на наши вопросы, и мы это выясним.

Ричер задумался. Положил руки на стол ладонями вверх.

— Ну хорошо. Какие у вас ко мне вопросы?

— Вероятно, вам известно и дело «Брюэр против Уильямса», так? — спросил тот, чья фамилия была Блейк.

Пожилой, излишне полный, в плохой форме, но его губы шевелились достаточно быстро.

— И «Дакуорт против Игана»? — подхватил Пултон.

Ричер посмотрел на него. Пултону было лет тридцать пять, но он казался моложе, — один из тех мужчин, кто остается молодым бесконечно долго. Словно его законсервировали после окончания колледжа. Его костюм был жуткого рыжевато-коричневого цвета, а усы казались фальшивыми, приклеенными.

— Или дело «штат Иллинойс против Перкинса»? — спросила Ламарр.

Ричер перевел взгляд на нее.

— Черт побери, вы что, решили устроить мне экзамен по юриспруденции?

— А что насчет дела «Минник против штата Миссисипи»? — продолжал Блейк.

Пултон улыбнулся.

— «Макнейл против штата Висконсин»?

— «Штат Аризона против Фулминейта»? — спросила Ламарр.

— Вам известна суть этих дел? — подвел итог Блейк.

Ричер задумался, пытаясь найти ловушку, но так ничего и не обнаружил.

— Последующие решения Верховного суда, — наконец сказал он. — Продолжение дела Миранды. Дело Брюэра разбиралось в 1977 году, Дакуорта — в 1989-м, Перкинса и Минника — в 1990-м, Макнейла и Фулминейта — в 1991-м. Во всех этих делах первоначальное решение по делу Миранды уточнялось и переформулировалось.

Блейк кивнул.

— Замечательно.

Ламарр подалась вперед. Отблеск от сверкающей поверхности стола осветил ее лицо снизу, придав ему сходство с черепом.

— Вы были знакомы с Эми Каллан, не так ли? — спросила она.

— С кем?

— Ты прекрасно все расслышал, сукин сын.

Ричер недоуменно посмотрел на нее. Затем женщина по имени Эми Каллан медленно вынырнула из прошлого. Вероятно, это отобразилось у него на лице, потому что на тощем лице Ламарр застыла довольная усмешка.

— Но теплых чувств вы к ней не испытывали, так? — спросила она.

Наступила тишина.

— Хорошо, теперь моя очередь, — заговорил Козо. — На кого вы работаете?

Ричер медленно перевел взгляд направо и задержал его на Козо.

— Я ни на кого не работаю, — сказал он.

— «Не лезьте на нашу территорию», — процитировал Козо. — «На нашу» — множественное число. Один человек про себя так не говорит. Ричер, кто эти «мы»?

— Никаких «мы» нет.

— Чушь, Ричер. Петросян протянул руку к тому ресторану, но вы уже были там. Кто вас послал?

Ричер промолчал.

— А что насчет Каролины Кук? — вмешалась Ламарр. — С ней вы тоже были знакомы, так?

Ричер медленно развернулся обратно к ней. Она продолжала улыбаться.

— Но к ней вы тоже не испытывали теплых чувств, правда?

— Каллан и Кук, — повторил Блейк. — Ричер, выдайте все о них с самого начала, хорошо?

Ричер недоуменно посмотрел на него.

— Выдать что?

Опять молчание.

— Кто послал вас в ресторан? — снова заговорил Козо. — Выкладывайте все начистоту, и я постараюсь добиться для вас смягчения.

Ричер снова повернулся в обратную сторону.

— Меня никто никуда не посылал.

Козо покачал головой.

— Чушь, Ричер. Вы живете в особняке стоимостью полмиллиона долларов на берегу реки в престижном районе Гаррисон и ездите на новеньком джипе стоимостью сорок пять тысяч. При этом, насколько известно налоговой службе, вы не заработали ни цента вот уже почти за три года. А когда кому-то понадобилось отправить в больницу лучших ребят Петросяна, для этой цели пригласили вас. Из всего этого нетрудно заключить, что вы на кого-то работаете, и я хочу знать, на кого именно.

— Я ни на кого не работаю, — повторил Ричер.

— Вы одиночка, так? — спросил Блейк. — Вы хотите сказать именно это?

Ричер кивнул.

— Наверное.

Он повернулся к Блейку. Тот удовлетворенно улыбнулся.

— Я так и думал. Когда вы уволились из армии?

Ричер пожал плечами.

— Около трех лет назад.

— А сколько прослужили?

— Всю свою жизнь. Сначала был сыном военного, затем стал военным сам.

— Вы служили в военной полиции, так?

— Так.

— Быстро продвигались по службе, так?

— Я был майором.

— Медали?

— Несколько.

— В том числе «Серебряная звезда»?

— Да.

— То есть, первоклассная карьера, так?

Ричер промолчал.

— Не скромничайте, — продолжал Блейк. — Признайтесь.

— Да, моя карьера складывалась хорошо.

— В таком случае, почему вы уволились?

— Это мое дело.

— Вы не хотите о чем-то говорить?

— Вы все равно не поймете.

Блейк улыбнулся.

— Итак, три года. И чем вы занимались?

Ричер снова пожал плечами.

— Да так, ничем. Наверное, просто получал удовольствие от жизни.

— Работали?

— Нечасто.

— Просто бродили по стране, так?

— Наверное.

— И на что вы жили?

— На сбережения.

— Они закончились три месяца назад. Мы проверили в вашем банке.

— Ну, со сбережениями такое случается, правда?

— Так что в настоящий момент вы живете на средства мисс Джекоб, правильно? Вашей подруги, и вашего адвоката. Вас не терзает совесть?

Прищурившись, Ричер посмотрел на обшарпанное обручальное кольцо, стиснувшее пухлый розовый палец Блейка.

— Наверное, не больше, чем вашу жену, которая живет на ваши средства.

Нахмурившись, Блейк помолчал.

— Значит, вы уволились из армии и с тех пор ничем особо не занимались, так?