Михаил Март - Мертвецы не тоскуют по золоту Страница 7

— Денис неравнодушен к блестящим предметам или острую штучку в ход пустить может?

— Ну уж нет. Ему одного раза хватит. Сейчас у него женитьба в голове. На риск не пойдет.

— Документы на кортик сохранились?

— Нет, конечно. Я паспорт-то найти не могу.

— А номер помните?

— И в мыслях не держал.

— Когда оружие в последний раз видели?

— Месяца два назад.

— Когда собак резали?

— Это не собаки, а людоеды. Они чуть Дениса не загрызли. Лохматые твари. Прохода парню не давали.

— Кто знал, что у вас есть кортик?

— Все знали. Но я чую, что дело тут не в собаках.

— Правильно чуете. Из-за собак такой шум не устраивают. Что вы делали перед уходом?

— Спал. Глаза продрал — и вперед.

Садовник спрыгнул с печи и встал возле стола.

— В котором часу?

— Счастливые часов не наблюдают. Да и нет их у меня.

— Короче говоря: "Я не я и хата не моя!"

— Хватит темнить, начальник. Пришли брать, берите. Но сначала предъявите обвинение.

— Похоже, вы ходки не только в море имели.

— А вы в досье загляните. Там много интересного для себя почерпнете.

— По специальности связист?

— Кое-что смыслю в этом деле.

— Ладно. Семен, позови Наташу, и составьте протоколы осмотра и дознание. А также со всех возьмите подписку о невыезде.

Трифонов направился к выходу. Участковый засеменил следом.

— Я сам за Наташей схожу.

Они приближались к дому, когда возле ворот послышался визг тормозов. Два ярких пучка света ворвались в темное царство заросшего сада. Машина влетела на территорию усадьбы и резко затормозила на центральной аллее, уткнувшись колесами в клумбу. Красная дверца шикарной иномарки распахнулась, и в полумраке появилась стройная длинноволосая красотка.

— А вот и наследница пожаловала, — скривил физиономию лейтенант. Готовьте смирительную рубашку.

— Иди за Наташей, Сергей. Я сам тут разберусь.

Девушка в короткой юбочке, ломая длинные ноги на шпильках, бросилась к дому. Через секунду она врезалась в препятствие. Мрачная широкая фигура в старомодном плаще показалась ей привидением.

— Успокойтесь, барышня. Сегодня здесь я хозяйничаю.

— Да кто ты такой? Вон отсюда, а то без работы останешься, мешок плешивый.

Трифонов сделал резкое движение, и на щеке дикарки отпечаталась пятерня. Из белой она быстро превратилась в пунцовую.

— Не торопись попасть в камеру. Еще успеешь. Кстати, я не мешок, а следователь. — Трифонов надел на голову кепку, которая торчала из кармана плаща и добавил: — А плешь мы прикроем, если она тебя смущает.

Сжатый красивый комочек расслабился, руки девушки повисли вдоль крутых бедер, и ее очаровательная головка уткнулась в широкое плечо полковника. Узкие плечики задергались, и она зарыдала. Такого оборота Трифонов не ожидал. Ему стало неловко за свою солдафонскую грубость. Немного потянув время, он провел огромной шершавой ладонью по мягким шелковым волосам.

— Извини, девочка, но твоему горю уже не поможешь. Мать не вернешь. Ну а преступника мы все равно поймаем.

Хрупкая фигурка вздрогнула и вновь превратилась в сжатую пружину.

— Чего его искать? Эта стерва ее убила! Сука! Она с первого дня отца обхаживала. Только возле него и вертелась. То ему рефераты печатала, то его роман идиотский редактировала. Не ясно, с какой целью ее наняли? Мать лечить или отца охаживать. А он и рад, поплыл уже. Она же гипнотизерша! Стерва! Без роду, без племени, из грязи в князи. Мать дурой не была, она все видела. Это только они ее сумасшедшей считали. Банда ледяных сосулек. Она умнее и здоровее их всех была. Вы только посмотрите, кто здесь живет? Змеиная яма. Отец на человека смахивал, и того в рог скрутили. Тряпка безвольная. А кем бы он был, если бы не мать? Привезла из Москвы желторотого цыпленка, так дед из него человека сделал. Все ему дали. Дом, машину, работу, жена красавица, а ему мало. Жлоб он и есть жлоб. Мать из-за него едва не рехнулась. Всю жизнь носилась с ним как с писаной торбой. Он думает, что все еще нужен кому-то. Красавчик пожухлый! Книжки писать стал. Непонятый гений! А эта змея тут как тут. Пригрелась. Это она его надоумила...

— Успокойся. Тебя Алиса зовут? Очень хорошо. Давай посидим в беседке, помозгуем, подумаем. Сгоряча ничего путного не сделаешь. Остыть тебе надо.

Они медленно направились в глубь сада, холодный осенний ветерок дул с залива, и Трифонов, сняв плащ, накинул его на плечи девушки. Смешное зрелище. Серое небо бледнело, не за горами рассвет.

— Тихо тут, красиво. Живи не хочу! — Невпопад ляпнул Трифонов.

Девушка кивнула. Очевидно, она по-своему поняла его слова или вовсе их не слышала.

3

В морг Трифонов приехал на автобусе к девяти часам утра. Приют для мертвецов находился в самом конце парка и не мозолил глаза гуляющим больным. Среди сосен расположились четыре корпуса здравницы, выполненные по последним требованиям архитектуры. Два здания из светлого кирпича принадлежали психиатрической лечебнице, а другие два из стекла и бетона санаторию закрытого типа. Это для тех, кто не любит афишировать свои имена и старается оставаться в тени. Политики, мафиози, ученые, ветераны и иностранцы. Чего-чего, а иностранцев здесь хватало, преимущественно из скандинавских стран.

Трифонов прошел сквозь железную дверь и спустился вниз. От запаха эфира он сморщился. Он не любил посещать такие места. Следователя встретил молодой человек с красивым необычным лицом. Он представился Феликсом Гончаром. Энергичный, подвижный, с удивительными глазами. Левый глаз был карим, а правый зеленым. Природа сыграла над паталогоанатомом веселую шутку. Правда, разноцветность глаз не портила его внешность, портил шрам на подбородке. Белая полоска в четыре сантиметра с небольшим углублением пробегала под нижней губой. Но в целом парень имел свой определенный шарм и приветливый вид.

— Как я догадываюсь, вы следователь из прокуратуры Трифонов? спросил врач.

— Не в бровь, а в глаз.

Молодой человек улыбнулся, и Трифонов позавидовал его зубам.

— Ваш медэксперт Прохор Петрович к утру совсем раскис. Упал замертво и спит на кушетке у меня в кабинете. Жалко будить. Вскрытие делал я, так что могу ответить на ваши вопросы.

— Давайте для начала выйдем в парк, не то я задохнусь.

Они поднялись по бетонной лестнице и вышли на свежий воздух.

— Что вы можете сказать об утопленнице?

— Я думаю, ее утопили. Очевидно, она спала. В крови обнаружена большая доза морфия с примесями. Следов от уколов много. Не могу сказать с уверенностью, была ли она наркоманкой. Для обычного организма такая доза может привести к летальному исходу. Но смерть наступила не от этого. Легкие полны воды.

— Значит, морфий. А как, по-вашему, могла она сама под воздействием наркотика пойти и утопиться?

— Все возможно. Нужно знать, как долго она пользуется наркотиками и какие дозы принимает. Это очень индивидуально, но организм у женщины сильный. Патологий не обнаружено. Могла жить и жить. По моему мнению, она была в невменяемом состоянии.

— Интересная мысль. Тогда я не понимаю логики убийцы. Он мог убить ее передозировкой, а не таскать по саду и не бросать в воду.

— Вряд ли ее таскали или волокли. Остались бы царапины. А что касается падений, то это возможно. На спине остался обширный кровоподтек. Если ее бросили в воду, то с большой высоты. Но она не сразу утонула. Тогда бы на теле не осталось синяка.

— Похоже. В доме есть солярий, передние опоры которого уходят в воду. Там глубоко. Причал с лодками. Если ее сбросили с этого балкона, то кто-то второй мог не дать ей захлебнуться, а затащил в лодку, отгреб на пару десятков метров и после этого скинул в воду.

— Интересный сценарий. Пожалуй, я соглашусь с вашим умозаключением.

— Вы можете назвать время смерти?

— Шесть вечера, плюс минус минуты.

— Смотрю я на вас, доктор, и поражаюсь. Всю ночь на ногах, потрошили трупы, а бодрый и свежий как огурчик.

— Маленький, зелененький, прыщавенький. Мне тридцать шесть лет. Пока энергии хватает. Но я хочу рассказать о втором трупе. Лезвие кортика прошло между ребрами и поразило левое легкое. Смерть наступила не сразу. Минут десять он еще жил, но внутреннее кровоизлияние решило его судьбу. Вероятно, метили в сердце, но промахнулись.

— Женщина могла нанести такой удар?

— Кортик — орудие обоюдоострое. Тут сила не нужна. Вот если бы попали в ребро, тогда другое дело.

— Кто вам сказал о кортике?

— Медэксперт.

— В котором часу наступила смерть?

— Около пяти.

— На час раньше, чем смерть Ветровой?

— Несомненно. Вот об этом трупе можно сказать, что его волокли. Ноги, колени поцарапаны.

— Возможно, он перелезал бетонный забор.

— Вам виднее. Под ногтями обнаружена собачья шерсть, на одежде тоже. Что касается собаки, то она погибла от укола. Тот же морфий, однако на шее есть следы удушения. Парадокс. Кому нужно душить мертвую собаку или кому нужно делать укол задушенному псу? Время смерти сказать не могу. Возможно, у псины была температура или какая-то непонятная болезнь — окоченение неравномерное.