Дин Кунц - Дьявольское семя Страница 7

В ту пятницу она выбрала свой рабочий кабинет.

У нее был настоящий талант к компьютерной графике. В кабинете Сьюзен стоял профессиональный компьютер с десятью гигабайтами памяти, с помощью которого она разрабатывала компьютерные игры для парков развлечений и игровых компьютерных салонов по всей стране. Сьюзен уже обладала авторскими правами на несколько десятков игр, созданных ею как в обычном видеоформате, так и в формате виртуальной реальности. И в большинстве случаев срежиссированные ею видеоряды были выполнены настолько профессионально, что эффект присутствия был почти полным.

В одиннадцать часов Сьюзен сделала небольшой перерыв, чтобы встретить представителей фирм-поставщиков систем домашней автоматики и охраны. Она вызвала их для того, чтобы проверить функционирование электронного оборудования и определить причину тревоги, которая разбудила ее ночью. Как и следовало ожидать, специалисты не обнаружили ни поломок оборудования, ни сбоев программы. Предположив, что причиной срабатывания сигнализации был какой-то дефект инфракрасного датчика движения, они заменили его на новый и ушли.

После обеда Сьюзен долго сидела на балконе своей спальни, залитом летним полуденным солнцем, погрузившись в роман Энни Прол.

Сьюзен была одета в белые шорты и голубую майку-топик на бретельках. Кожа на ее ногах, покрытых ровным светлым загаром, была гладкой и бархатистой. Казалось, ее ноги впитывают солнечный свет и сами начинают понемногу светиться.

Рядом с ней стоял на полу высокий хрустальный стакан с лимонадом, из которого она время от времени отпивала.

Тени веерных пальм медленно ползли по плечам Сьюзен, словно стремясь крепко обнять ее.

Легкий ветер ласково щекотал ее изящную шею и перебирал мягкие золотые пряди длинных волос.

Казалось, сама природа влюблена в нее.

Из проигрывателя компакт-дисков доносились мелодии Криса Айзека «Вечно голубой», «Весь мир как одно большое сердце», «Когда-то в Сан-Франциско». Сьюзен слушала и читала. Время от времени она даже откладывала в сторону книгу, чтобы сосредоточиться на музыке.

Ее ноги были длинными и стройными.

Потом садовники и прочие домашние работники ушли.

Сьюзен снова осталась одна. Одна. Во всяком случае, она так считала.

Она приняла душ и, тщательно расчесав свои влажные волосы, надела длинный домашний халат из сапфирово-голубого шелка. Потом Сьюзен отправилась в небольшую темную комнатку, смежную с ее спальней.

В центре этой комнаты стояло сделанное на заказ кресло-ложемент с откидной спинкой, обитое мягкой черной кожей. Слева от кресла на снабженной колесами подставке был установлен еще один мощный компьютер.

Из специального шкафчика Сьюзен достала ВР-доспехи своей собственной конструкции: легкий вентилируемый шлем с шарнирным забралом экрана и пару длинных облегающих перчаток. И шлем, и перчатки подключались к процессору, способному воспринимать и обрабатывать нервные импульсы.

Это оборудование предназначалось для создания виртуальной среды.

Кресло, снабженное сервомоторами, стояло вертикально. Сьюзен села в него и тщательно пристегнулась ремнями: один из них, совсем как в автомобиле, шел поперек живота, а второй наискось пересекал грудь.

Шлем и перчатки она положила на колени.

Ее ступни упирались в специальную подножку, состоящую из нескольких резиновых катков, накрытых небольшим ковриком. Такая подножка позволяла Сьюзен моделировать ходьбу, когда этого требовал виртуальный сценарий.

Включив компьютер, Сьюзен загрузила программу «Терапия».

Программа «Терапия» была совершенно особенной. Сьюзен создала ее сама.

Это была не игра и даже не интерактивная обучающая программа. Название программы в точности соответствовало ее предназначению. И она была гораздо лучше и эффективнее всего, что могли предложить Сьюзен многочисленные ученики и последователи старика Фрейда.

Виртуальная технология была основной профессией Сьюзен, но она сумела отыскать для нее новую область применения. Это открытие было поистине революционным. Возможно, когда-нибудь Сьюзен даже запатентует свою методику и наладит ее коммерческое использование. Пока же к этой «Терапии» могла прибегать только она одна.

Подключив ВР-доспехи к соединенному с компьютером преобразователю, Сьюзен надела шлем. Его забрало было поднято и не мешало ей видеть, что она делает.

Потом Сьюзен натянула перчатки и несколько раз согнула и разогнула пальцы.

На экране компьютера появилось меню, и она воспользовалась «мышью», чтобы выбрать пункт «Начать».

Отвернувшись от компьютера, Сьюзен откинулась на спинку кресла и опустила забрало, которое плотно прилегало к лицу благодаря резиновым закраинам. На внутренней поверхности широкой изогнутой пластины из непрозрачного плексигласа, прямо напротив глаз Сьюзен, были смонтированы два миниатюрных жидкокристаллических дисплея.

Они обладали сверхвысоким разрешением и обеспечивали эффект стереовидения, что еще больше усиливало иллюзию реальности.

Жуткой реальности…

Сьюзен окружило мягкое голубое сияние, которое постепенно тускнело. Вскоре последние его отсветы погасли, и вокруг стало темно.

События в виртуальном мире стремительно разворачивались согласно сценарию, и в недрах кресла-ложемента негромко зажужжали сервомоторы. Высокая спинка с подголовником автоматически откинулась далеко назад, подножка поднялась, и кресло превратилось в некое подобие кровати.

Теперь Сьюзен лежала на спине почти параллельно полу. Руки ее были скрещены на груди, а пальцы сжались в кулаки.

В темноте появилось крошечное, размером с булавочную головку, пятнышко света. Оно дрожало в пустоте, словно далекая звезда, и казалось то светло-желтым, то бледно-голубым. Вскоре Сьюзен поняла, что это просто сувенирный ночник в виде фигурки утенка Дональда в дальнем углу комнаты. Он был включен в розетку у самого пола, горазда ниже ее кровати.

Пристегнутая к креслу в пустой комнатке рядом со спальней, Сьюзен не замечала ничего вокруг. Глаза и лицо ее были скрыты шлемом, но руки в черных перчатках постоянно сжимались и разжимались. Время от времени она принималась что-то невнятно лепетать, словно во сне, но этот сон был напряженным, полным угрозы и пугающих теней.

Дверь в комнату со скрипом отворяется.

Узкая полоска грязноватого света из верхнего коридора ползет в спальню, попадает в глаза и будит ее. Негромко ахнув, она садится на постели. Одеяло соскальзывает с ее плеч, и ледяной сквозняк колышет ее мягкие волосы.

Она в испуге опускает взгляд и растерянно глядит на свои маленькие, слабые пальчики. Ей всего шесть, и она одета в свою любимую пижамку с нарисованными медвежатами. Мягкая с начесом фланель приятно ласкает кожу ребенка.

На одном уровне сознания Сьюзен вполне отдает себе отчет, что все это — созданный ею самой сценарий, который приобрел разительное сходство с реальностью благодаря наисовременнейшей цифровой технологии. Вернее — не созданный, а сознательно извлеченный из глубин памяти и тщательно восстановленный во всех подробностях. Больше того, волшебство трехмерного виртуального мира позволяет Сьюзен по своей воле вмешиваться в происходящее и изменять ход событий. Но на другом, почти подсознательном уровне все происходящее кажется ей настолько реальным, что она невольно увлекается спектаклем и начинает заново переживать все происходящее.

В дверном проеме появляется высокий мужчина. Свет бьет ему в спину, так что Сьюзен видит только его силуэт — его широкие плечи и крупную, коротко остриженную голову.

Сердце ее начинает биться учащенно, а во рту пересыхает.

Она начинает с силой тереть глаза и негромко стонет, притворяясь больной:

— Мне что-то нехорошо сегодня.

Не говоря ни слова, мужчина закрывает за собой дверь и в темноте шагает через комнату к ней.

Он приближается стремительно и бесшумно, и шестилетняя Сьюзен начинает дрожать.

Мужчина садится на край ее кроватки. Пружинный матрац прогибается под его тяжестью, и кровать жалобно стонет.

Он — большой и грузный.

От него пахнет лимонным лосьоном после бритья.

Она слышит его дыхание. Он дышит глубоко и ровно, словно наслаждаясь исходящим от нее теплым ароматом маленькой, невинной девочки, невзначай проснувшейся посреди ночи.

— У меня, наверное, гриб, — говорит она в жалкой попытке испугать его и заставить уйти.

— Грипп, — поправляет он и включает лампу на ночном столике. — Вряд ли…

— Нет, честное слово, — настаивает она.

Ему только сорок лет, но его волосы уже поседели на висках. Глаза у него серые — серые и холодные, словно остывшая зола. Когда она встречается с его Взглядом, ее дрожь усиливается, а внутри все как будто леденеет.