Ребекка Джеймс - Красивое зло Страница 7

— Кошмар! — Карли передергивает плечами.

— Попробуй заснуть тут, — говорю я Рейчел. — Может, хоть чуточку поспишь. У тебя завтра генеральная репетиция, надо отдохнуть.

Рейчел ложится на мою кровать. Я укрываю ее и снова сажусь на пол рядом с Карли.

— Ну, — толкает меня Карли. — Рассказывай дальше!

Я качаю головой.

— Подождем, пока Рейчел уснет.

— А я знаю, о чем вы говорите, — доносится с кровати голос Рейчел. — Вы говорите про мальчиков. Не думайте обо мне. Я не буду слушать. Честно.

Карли подняла брови, как будто говоря: вот видишь?

— Ты обещаешь? — спрашиваю я. — Обещаешь, что не будешь слушать, Рейч?

— Я, кажется, засну еще до того, как вы начнете говорить, — говорит она. — Честно.

И я снова начинаю рассказывать Карли. Рассказываю почти все, по крайней мере, всю правду о наших физических отношениях. Я не говорю о том, как мы смеялись, как прозвучали слова о любви. Нет, все это я храню глубоко в душе.

На следующий день Карли и я встречали Рейчел после репетиции. Мы пили кофе и сплетничали про наших знакомых. Мы чувствовали себя такими взрослыми, ведь мы уже ходили на вечеринки, пили пиво и встречались с мальчиками.

Мы взяли в кафе и Рейчел, и она говорила о том, как ее волнует предстоящий концерт. Другие участники — просто необыкновенные люди, говорила она. Мне нравилось говорить про музыку, я знала людей, о которых рассказывала Рейчел, но через некоторое время стало заметно, что Карли наши разговоры порядком надоели. Она смотрела по сторонам и нетерпеливо постукивала пальцами.

— Карли, — окликнула я. — Эй! Тебя раздражают наши разговоры?

— Извините! — Рейчел прижала ладони к вспыхнувшим щекам. — Я только о своем и болтаю, да? Просто меня это так беспокоит. Извините, давайте поговорим о чем-то другом.

Карли одобрительно кивнула Рейчел и повернулась ко мне.

— Когда ты должна быть дома?

— Определенного времени мне не назначили, — ответила я и посмотрела на Рейчел. — А вот ты шагай домой и готовься к концерту.

Рейчел взглянула на часы.

— Да, но сейчас только половина четвертого. Еще куча времени.

— Ты знаешь Джейка, Росса и тех парней? — Карли посмотрела на меня, и по ее улыбке я поняла, что у нее есть план, и Рейчел лучше пойти домой.

— Да.

Я немного знала их, они были из соседней школы и играли в одной дико популярной группе.

— У них сегодня репетиция. На старой ферме. Вернее, они планировали порепетировать, но это будет просто большая вечеринка. Придет куча народа. Музыка, пиво, ну ты сама все знаешь. Прикольно будет, наверное.

— Звучит заманчиво, — сказала я.

— Репетиция? — спросила Рейчел. — Как здорово. Я бы тоже хотела послушать. Можно мне прийти?

— Они старше, Рейчел. Они будут пить пиво и развлекаться. Ты будешь чувствовать себя не в своей тарелке.

— Нет, если там будет музыка, то мне понравится.

— Не будь дурочкой, Рейчел. Тебе надо заниматься.

— Ну, пожалуйста! Кэйти! Почему я не могу ненадолго прийти, посмотреть, а потом пойти домой? Ты все считаешь меня ребенком, но я уже не ребенок! Мне тоже нужно немного развлечься. Эта группа вдохновит меня. Ну, пожалуйста!

— Вдохновит? — Я хмыкнула. — Ну, конечно. Любительская музыка.

— Пожалуйста, Кэйти! Только на часок!

— Нет.

— Да ладно! — раздраженно сказала Карли. — Пусть приходит, чего ты? Какая разница? У нас нет времени сидеть тут и спорить.

Возражать дальше причины не было — мы и вправду могли пойти на час и вернуться домой до прихода родителей. Меня раздражало, что Рейчел нарушала мои планы — придется потом провожать ее домой, заботиться о ней, вытирать ей сопливый нос. Несмотря на свои слова, иногда она на самом деле была настоящим ребенком.

— Ладно. — Я постаралась, чтобы мой голос прозвучал холодно. — Приходи. Но если об этом узнают мама и папа, я не виновата.

Вивьен ничего не говорит, но я чувствую ее удивление, когда сообщаю, что уезжаю с Элис и Робби на все выходные. Перед отъездом на работу она обнимает меня крепче, чем обычно.

— Желаю хорошо повеселиться, юная леди, — говорит она.

Мы решаем отправиться на юг и берем мою машину, новый «пежо», потому что он самый быстрый и удобный. Из Сиднея мы выезжаем в пятницу утром. И Элис, и я должны быть в школе, но преподаватели снисходительно относятся к нашему выпуск ному классу. На всякий случай я беру с собой учебник и планирую почитать его на пляже. Робби — редкий случай — в эти дни свободен от работы в ресторане. Робби ведет машину, потому что он — единственный из нас, кому можно ехать со скоростью больше восьмидесяти километров в час. Настроение прекрасное, смеемся и шутим. Доехав до Меримбулы, заходим в местный универсам и покупаем еды на все дни поездки. Элис набирает в тележку шоколад и другие сладости, я и Робби закупаем более важные вещи — яйца, молоко, хлеб, туалетную бумагу. Мы загружаем наши припасы в багажник, еще раз сверяемся с картой и направляемся к побережью.

Мы арендовали старый деревянный дом с двумя спальнями. В Интернете были размещены фотографии, но мы все-таки не особенно обольщались относительно кухни и столовой. Когда же мы наконец-то приезжаем и видим очаровательный, покрашенный в белый цвет домик с верандой, то остаемся просто в восхищении.

Мы вбегаем внутрь и носимся по комнатам, смеясь и восклицая:

— Какая прелесть!

— Боже мой, вы только посмотрите на эту огромную старую ванную!

— А какой открывается вид! Здесь слышно океан! Из каждой комнаты! Ничего себе, какая красота!

— А вы посмотрите на спальни! Они просто невероятные!

Мы переодеваемся в купальники и плавки и мчимся к воде. Мы даже не задумываемся о температуре, мы просто подбегаем и бросаемся в волны. Вода ледяная, но я так счастлива — ведь нам предстоят три волшебных, веселых дня, — что холод меня совершенно не беспокоит. Элис убегает от Робби, он догоняет ее, лямка купальника сползает и видна грудь. Это смешит Элис еще больше, она стягивает и вторую лямку, теперь видна и вторая грудь. Она сжимает свои соски и направляет их на Робби.

— Бах, бах, ты убит! — кричит она.

— А-а-а-а-а-а! — Робби хватается за сердце и падает навзничь.

Элис поворачивается и направляет соски на меня.

— Нет, нет! — хохочу я. — Пожалуйста! Пожалейте меня!

Краем глаза я вижу мужчину и женщину средних лет. Они проходят мимо и смотрят на нас едва ли не с отвращением.

Элис следит за моим взглядом и тоже замечает эту пару. Радостное выражение на ее лице сменяется гневным. Она вдруг поворачивается и резко стягивает с себя остатки купальника, холодно и с вызовом улыбаясь паре на берегу.

Мужчина и женщина краснеют, бормочут что-то, торопливо отворачиваются и почти убегают.

Элис смотрит им вслед, потом запрокидывает голову и хохочет.

Вечером мы ужинаем рыбой и картошкой, купленной в местной лавке. Картошка хрустит, рыба очень свежая и вкусная, и мы объедаемся по полной. Закончив трапезу, вытягиваемся на диванах в комнате и лениво болтаем обо всем на свете.

— Боже мой, как я ненавижу таких людей, — говорит Элис.

— Каких?

— Вот таких — консервативных провинциалов, как на пляже.

— Консервативных провинциалов? Правда? Ты сразу про них все поняла? — Робби с любопытством смотрит на Элис. — Ты ведь видела их всего пять минут.

— Да, я сразу все поняла. Маленькие люди с плохими стрижками и в ужасной одежде. Жирные и некрасивые. Такие, как они, всегда голосуют на выборах за консерваторов и ненавидят геев. Они обычно говорят… — Тут Элис начинает говорить с ярким австралийским акцентом: — Она хорошая девушка. Хоть и черная. Я бы даже пригласил ее на обед, но…

Я смеюсь над удачной пародией, я понимаю, что Элис всего лишь шутит. Но Робби не смеется. Он смотрит на Элис и качает головой.

— Ты иногда бываешь такой злой.

— Наверное, но я говорю о них чистую правду, — отвечает она. — А вот ты предпочитаешь думать обо всех только хорошее.

— Вовсе нет. Но ты несправедлива. Ты только…

Элис громко зевает и приглаживает волосы.

— Может, я и несправедлива. Ну и что? Мир вообще несправедлив, Робби. Поверь, я многое знаю о таких людях. Они точно такие, как мои родители. Грустные, ожесточенные. Уродливые. Их вечно интересует, как живут другие, потому что их собственная жизнь невыносимо скучна. Это понятно по их глазам. Я их чувствую за сотни километров. — Она вытягивается на диване, футболка приподнимается, и виден загорелый живот. — Короче, эта беседа мне надоела. Мы уже сто раз говорили об этом, хватит. Я очень устала. — Она посылает нам воздушный поцелуй и уходит из комнаты.

Робби и я улыбаемся друг другу, слушая, как Элис, раздеваясь, что-то бормочет у себя в комнате.

— Не позволяйте себе лишнего! — кричит она. — Спокойной ночи, малыши! Ведите себя прилично.