Кирилл Григорьев - Лекарство для безнадежных Страница 7

Живот у него побаливал давно — Галина даже как-то предлагала выбить стекло с сигнализацией, что бы, наконец, оказаться у врача. Такие уловки и прыжки Иван отверг с негодованием. Сам себя он считал мужчиной состоявшимся и отдающим отчет в своих поступках.

Болел живот у него и всю предыдущую ночь.

Даже под утро, когда Иван участвовал в празднике огня.

Поэтому сейчас он получал ни с чем не сравнимое удовольствие, морщась в лучах ласкового солнышка и почитывая засаленный детектив, который Галька давеча сперла на вокзале. Голоса героев книжки, словно живые, звучали набатом у него в ушах.

— Майор Звягинцев, а вы проверили алиби подозреваемого?

— Оно безупречно, товарищ полковник.

Со вздохом Иван дернул несколько особенно неинтересных страничек. Потом поднялся, натягивая штаны и разминая затекшие ноги.

Галькино обгорелое тело показалось ему совсем не аппетитным, когда Иван вернулся на поляну. Он пинком ноги сбросил с почерневшего кейса ее ноги, не чувствуя исходящего от него жара, подхватил заветный кейс подмышку и пошел навстречу солнцу.

У него сегодня было еще много дел. Демон ждал.

Тарас Петровский

Петровский сидел в кабинете и смотрел очередную сводку о происшествиях за день, когда к нему в приоткрытую дверь заглянул Антон Тополев.

— Можно к вам, Тарас Васильевич? — осведомился он.

Петровский немедленно убавил у телевизора звук и приглашающее махнул рукой.

После утренней игры в героя-пожарника, Тополев успел привести себя в порядок, и это вселяло уверенность, что и мысли его, наконец, приобрели свойственную им связанность, логичность и красоту. Был он худощав и элегантен, идеально причесан и выбрит, — одним словом, образцовый молодой перспективный человек тридцати лет от роду. Однако, бодрящий аромат туалетной воды Антона так не смог справиться с запахами костровой площадки. Тарас это ощутил даже из глубины кабинета.

Потоптавшись на пороге, начальник отдела информации и правая рука руководителя «Полночи» решительно проследовал к столу. Подмышкой у него торчала неизменная записная книжка, с которой, по мнению Тараса, он не расставался даже ночью. Впрочем, вспомнил Петровский, на пожаре Антон, вроде был без нее. Наверное, в машине оставил, подумал Тарас. Во избежание случайного возгорания.

Антон сел напротив, разложив свою драгоценность на столе.

— Ну, и что мы имеем на сегодня? — поинтересовался Петровский.

Тополев вздохнул, машинально разгладив пальцами чистую страницу в раскрытой книжке.

— Практически ничего, Тарас Васильевич.

Петровский совсем выключил телевизор.

Открыл ящик стола и достал трубку. Ему ее подарили в самом начале карьеры друзья, серьезно опасавшиеся выкуриваемых им в день четырех пачек. Потом, незаметно для себя, он привык. Стал появляться с трубкой на людях, обзавелся аксессуарами и инструментами. Теперь же курение приобрело больше ритуальный оттенок.

Кроме того, приготовление трубки давало время на размышление, что особенно помогало при сложных и изматывающих переговорах, которые случались частенько. Тарас иногда рассказывал с усмешкой, что дела пошли в гору после замены сигарет на табак. Но, конечно же, ему не верили. Петровский и безо всяких трубок личностью был, несомненно, незаурядной…

Совершив все необходимые манипуляции, он раскурил трубку и, окутавшись дымом, придвинулся к столу.

— Давай-ка, поподробнее, Антон, — сказал Петровский.

— А что поподробнее, Тарас Васильевич? — развел Антон руками. — В лесу чисто. Место нашли, даже путь его проследили. Следы обрываются у дороги — и все. Маме звонили — дома его нет второй день. Мать думает, что гуляет он где-то с друзьями. Связывались с Георгием, которого вы почему-то Джорджем называете. Не знает, не видел, не говорил. Вот, собственно, и все.

— Все?

— Ну, группу оставили у мамы и у этого Джорджа. Завтра думаю нанести матери визит, если сам не объявится. Может быть, выясню, где он еще может быть. А так…. Каких-то экстраординарных происшествий нет, все пока тихо.

— Так, значит, — покивал головой Тарас. — А милиция? Больницы?

— Ни-че-го…

— Замечательно, — констатировал Петровский и посмотрел на большие настенные часы. Было около девяти вечера. — Да-а, поздновато уже визит матери наносить.

— Очень долго лес прочесывали, да по больницам выясняли, — как бы оправдываясь, сказал Антон. — Но, завтра, с утра…

— Завтра с утра мать его на работе будет, — перебил его Петровский с досадой. — Ты хоть выяснил, где она работает?

— Учительница русского языка в школе по соседству, — ответил Тополев. — Я как раз на работу и хотел…

Петровский затянулся.

— Очень плохо, Антон, — сказал он. — Вечер первого дня, а у нас до сих пор ничего. Вот что, я тут подумал. Дай объявление по кабельному телевидению и в газеты. Так, мол, и так, просьба водителя, подвозившего сильно раненого молодого человека от Битцевского парка рано утром такого-то числа выйти на связь. Ну, там, вознаграждение, то, се. Сам придумай. Конечно, вряд ли сработает, а вдруг?

Тополев кивнул, и что-то быстро пометил в книжке. Он вообще любил все всегда помечать.

— Что там с пожаром? — поинтересовался Петровский.

— Ликвидирован. Сейчас подсчитываем потери. Завтра должны страховщики подъехать.

— Причина?

— По предварительной оценке экспертов — причина не рядовая, — поднял голову Тополев. — Судя по всему — поджог.

— Поджог? — брови Петровского поднялись. — Вот даже как?

— Пластмассовые бутылки с бензином. Кто-то разбил два окна внизу, — и из бутылок во внутрь. Даже остатки пластмассы с этикетками нашли.

— И кто поджог?

Антон пожал плечами.

— Очередные интриги завистников.

— Интриги, говоришь? Мы проводим свою операцию, а в этот момент кто-то поджигает лабораторию?! Думай, Антон!

Тополев нахмурился.

— Отвлекли внимание, что бы мы не успели в лесу? — предположил он.

— Именно, Антон! — возбужденно воскликнул Петровский. — Именно! С такой наглостью я давно не сталкивался. Надо же, как в старые добрые времена. Но, кто настолько хорошо осведомлен?

— Кто-то из наших?

Секунду они смотрели друг на друга. Петровский напряженно, а Тополев задумчиво, перебирая в памяти людей и лица.

— Вепрь?! — почти одновременно произнесли они.

Петровский даже привстал от напряжения.

— Ну? — спросил он.

— Не выходит, — после паузы разочарованно развел руками Антон. — Не мог он знать.

— А «слухачи»?

— Нет, Тарас Васильевич. И, вообще, почему, как только что-нибудь случается, мы сразу вспоминаем о Вепре?

Петровский откинулся на спинку кресла, затянувшись.

— Вепрь…, — задумчиво произнес он. — Просто темная наш Вепрь личность, вот как.

— Зачем же мы его держим тогда?

— Потому что нет другого.

Тополев вздохнул.

— Тогда кто же? — почти риторически произнес он.

— Ладно, — махнул рукой Петровский. — Давай-ка, сменим тему. Обсудим нашу текучку, глядишь, все само выплывет.

Он нажал кнопку селектора.

— Да, Тарас Васильевич? — немедленно отозвался селектор голосом секретарши Лизы.

— А организуй-ка нам, Лизочка, кофейку с Антоном.

Когда Тополев ушел, Петровский долго стоял у окна, глядя на проносящиеся внизу машины.

Где же ты? Где же ты, парень? Как найти тебя загнанного и становящегося с каждой минутой все более смертельно опасным в огромном городе?

Где же ты, Максим?

Вадим Немченко

Всю дорогу до дома Немченко размышлял.

Он никак не мог решить для себя, что следует предпринять.

Кейса на месте, указанном Голосом, не оказалось. Саня с командой облазили все окрестности, перемазались в грязи, как черти, но главного не нашли. Конечно, следов бомжей вокруг присутствовало в изобилии. Да и злополучный кейс тоже здесь был когда-то — через три часа поисков немного задерганный, но довольный Сашок привез Немченко его оплавленную отломанную ручку.

— Это все? — тупо повертев в руках единственное свидетельство существования кейса, спросил Немченко. По лицу Сашка он сейчас же понял: не все.

— Рассказывай, — вздохнул Вадим.

История про выжженную поляну и четыре обгоревших трупа его впечатлила.

— Не слабо, — заметил Немченко. — Мысли есть?

— Пятый сжег дружбанов и смылся с нашим кейсом, — выдал Сашок явно по дороге заготовленную версию. — Настоящий отморозок, — добавил после паузы он.

— У меня информация о четверых была, — почесал Немченко подбородок.

— Откуда? — открыл рот Сашок.

— Ниоткуда, — отрезал Вадим. — Но, как рабочая версия, твоя подходит. Итак, зачтено. Проинформируй наших, что мы ищем бомжа с почти полсотни тысяч баксов подмышкой. В обгоревшем и деформированном кейсе, — он посмотрел на единственную улику. — Кейс, естественно, без ручки.