Дэвид Моррелл - Готика на Рио-Гранде Страница 7

Бросив последний огненный взгляд, Дейли вышел из комнаты. Джон последовал за ним почти сразу, но не раньше, чем бросил на Ромеро презрительный взгляд, от которого у того лицо загорелось гневом.

В кабинете стаю тихо.

Прокурор города прокашлялся.

— Думаю, мне не нужно вам говорить, чтобы вы держались подальше.

— Но я же ничего не сделал плохого!

— Вы за ним ехали? Являлись к нему домой? Просили поддержки полиции в Тахосе, когда вторгались в чужие владения?

Ромеро отвел глаза.

— Вы находились вне своей юрисдикции и действовали полностью от своего имени.

— Эти братья как-то связаны с...

— Их проверили и нашли, что все чисто.

— Я не могу объяснить. Меня все время грызет такое чувство... — У меня тоже есть своеобразное чувство, — сказал прокурор. — Оно подсказывает мне, что если вы не прекратите превышать власть, вы окажетесь на улице, не говоря уже о том, что и в суде тоже, где будете объяснять присяжным, почему преследуете братьев, которые будто сошли с плаката о пользе труда и семейных ценностей. Мэтью, Марк, Люк и Джон — Господи помилуй! Если бы это не выглядело как признание вины, я бы рекомендовал отстранить вас немедленно.

Ромеро стал получать самые гнусные задания. Если снежная буря обрывала провода на перекрестке и движение надо было регулировать вручную, он был на эту работу первым в списке. Любая работа снаружи в плохую погоду предназначалась именно для него. Начальник полиции явно намекал ему, что неплохо бы уйти по собственному.

Но у Ромеро была секретная защита. Жар, который обжег лицо, когда Джон бросил на него уничтожающий взгляд, не прошел. Он остался, разлился, овладев его телом. Регулировать движение по колено в снегу в леденящий ветер при температуре около нуля[5]? Запросто. Гнев согревал его не хуже печи.

Джон Парсонс надменно решил, что победа за ним. Ромеро был намерен ему отплатить. Пятнадцатого мая. Примерно тогда появились впервые ботинки два года назад и отрезанные ноги в прошлом году. Начальник полиции намеревался понаблюдать за этим участком Олд-Пекос, но никто не верил, будто убийца будет настолько глуп, чтобы быть настолько предсказуемым. А Ромеро точно не собирался быть предсказуемым. Он не будет играть в игру Джона и рисковать своей работой, болтаясь возле Олд-Пекос, чтобы Джон проехал мимо и потом заявил, что его снова преследуют. Нет, Олд-Пекос его больше не интересует. Мая пятнадцатого дня он будет в другом месте.

Под Диллоном. В долине Рио-Гранде.

Планировал он это достаточно загодя. Прежде всего — объяснить свое отсутствие. Отпуск. Он его в прошлом году не брал. Сан-Франциско. Он там еще никогда не был. А город должен быть весной особенно красив. Начальник был доволен — наверное, думал, Ромеро хочет подыскать там работу.

Во-вторых, его объекты знают, на какой машине он ездит. И он поменял свой пятилетний зеленый джип на трехлетний синий «форд-эксплорер».

В-третьих, нужно снаряжение. Прибор ночного видения, в который он смотрел с крыши церкви на Олд-Пекос, так оживлял тьму, что он купил себе такой же в магазине, где продавали списанное военное снаряжение. Потом пошел в магазин видеокамер и купил мощный объектив-насадку с увеличением для своей тридцатипятимиллиметровой. Запасы еды и воды на несколько дней. Одежда. Что-то, в чем все это нести. Туристские ботинки достаточно прочные, чтобы выдержать весь этот вес.

Его отпуск начался тринадцатого мая. Когда он последний раз был в Диллоне, осень успокоила Рио-Гранде, но весеннее таяние снегов расширило ее и углубило, покрыв пеной гнева. Белую воду окаймляли зеленые деревья и кусты, а туристы на плотах пролетали по клубящимся каналам, подпрыгивая на скрытых под водой камнях. Проезжая мимо въезда на ферму Парсонсов, он боялся, что кто-нибудь из братьев может случайно выехать и заметить его, но потом напомнил себе, что этой его машины они не знают. Он глядел на жирную черную землю слева, на далекие белые строения, на сверкающую металлическую крышу дома. На дальнем конце фермы бурная вода вздулась так высоко, что почти поглотила пешеходный мост.

Он остановился, оставив между собой и фермой еще пару миль. Площадка для отдыха слева под тополями выглядела вполне подходяще. Там стояло еще несколько машин, все пустые. Плотовики-туристы, решил он. К концу дня кто-нибудь приедет забрать машины. Среди приезжающих и уезжающих его машина может вполне остаться незамеченной. Чтобы никто не заинтересовался, чего это машина здесь стоит и не утонул ли владелец, он оставил на приборной доске записку: «Ушел побродить вдоль реки. Вернусь через пару дней».

Открыв дверь багажника, он надел тяжелый рюкзак, застегнул ремни, запер машину и пошел вниз по крутому склону, скрывшись в кустах. Несколько вечеров подряд он тренировался дома ходить с полным рюкзаком, но кирпичные дорожки мало подготовили его к неровной земле, где теперь нужно было с трудом пробираться — камни, дыры, бурелом, и каждый шаг, казалось, добавляет рюкзаку веса. И к тому же он тренировался прохладными вечерами, а теперь, в полдневную жару, когда была предсказана температура далеко за восемьдесят[6], пот лил градом и одежда прилипала к телу.

Рюкзак весил шестьдесят фунтов. Без него он наверняка добрался бы до реки за десять минут. Сейчас этот путь занял двадцать. Не так уж плохо, решил Ромеро, слушая рев реки. Вынырнув из подлеска, он поразился, как высоко поднялась вода, как быстро течет река, как подавляет ее мощь. Течение было таким быстрым, что даже создавало ветерок, за который он был благодарен, когда поставил рюкзак и расправил затекшие плечи. Потом попил воды из фляжки. Холодная при выезде из дома вода стала противно теплой и приобрела металлический привкус.

Давай работай, напомнил он сам себе.

Добраться до машины без рюкзака много времени не заняло. Ромеро в спешке отпер машину, вытащил еще один мешок, запер машину снова и отнес второй мешок на берег на пять минут быстрее, чем первый. В мешке был резиновый плотик, и когда он был надут из баллона со сжатым воздухом, в нем хватило места для Ромеро и его рюкзака. Проверив, что последний надежно закреплен, Ромеро поглядел на бушующую воду, вдохнул, выдохнул и столкнул плот в реку.

Ледяная вода заплескалась вокруг. Если бы не ежедневная нагрузка на тренажерах, ему никогда бы не хватило силы грести так быстро и сильно, то с одной, то с другой стороны, не давая плоту вертеться. Но река несла быстрее, чем он думал. Он уже был в середине, но как он ни старался, другой берег не приближался. Непонятно, чего он больше боялся — перевернуться или что не успеет добраться до берега раньше, чем река вынесет его к ферме. Господи, если они меня увидят...

Он заставил руки работать на полную мощь. Прищуриваясь, глядя сквозь брызги, он увидел, что река поворачивает влево. У дальнего берега течение было послабее. Лихорадочно работая веслом, он почувствовал, что плот несется на берег. Десять футов. Пять. Он собрался. Когда плот ударил в берег, Ромеро перевалился через передний бортик, рухнул на илистый берег, чуть не бухнулся в воду, устоял, и выволок плот на берег.

Рюкзак лежал в воде внутри плота. Ромеро быстро расстегнул державшие его ремни и вытащил на сушу. С дна рюкзака стекала вода. Ромеро только надеялся, что водонепроницаемые пакеты, в которые он упаковал еду, одежду и снаряжение, выполнили свое назначение. Видел его кто-нибудь? Он оглядел гребень склона сзади и берег впереди — кажется, никого. Он перевернул плот, вылил воду, затащил плот за кусты и спрятал. Потом положил в него несколько тяжелых камней, чтобы его не унесло ветром, вернулся и берегу и проверил, что плота не видно. Но медлить некогда. Он забросил рюкзак на плечи, превозмогая боль в мышцах, и отправился в путь.

Через три часа пути по тропе вдоль гребня, идущего параллельно реке, он закончил трудное, медленное, долгое восхождение. Поросль кустов была чахлой, камки скатывались под рифлеными подошвами ботинок. В пятнадцати ярдах от вершины он снял рюкзак и размял руки и плечи. С лица капал пот. Отпив из фляжки противной теплой воды, Ромеро припал к скалам и пополз вверх. Осторожно выглянул из-за края. Внизу виднелся белый амбар и сараи. Металлическая крыша дома блестела на солнце. Участки земли были покрыты всходами, из которых Ромеро с этого расстояния узнал только латук. Никого не было видно. Он нашел расселину, лег в нее и втащил за собой рюкзак. Два скальных выступа маскировали его голову, когда он выглядывал между ними. Река, поле, ферма, амбар, еще поля. Прекрасный наблюдательный пункт.

И все еще никого не видно. Наверное, кто-то из них в Санта-Фе. Пока ничего не происходит, самое время заняться обустройством. Он достал прибор ночного видения, камеру и объектив с увеличением. Водонепроницаемые пакеты сработали — снаряжение было сухим. Как и еда и спальный мешок. Промокли только запасные джинсы и рубашка, которые он как раз взял на случай, если понадобится переодеться в сухое. Их он разложил на солнце, еще раз глянул на ферму — все спокойно — и набросился на еду. Сыр, пшеничные крекеры, морковные ломтики и на десерт, от которого слюнки потекли, — сушеные абрикосы.