Я — ярость - Делайла Доусон Страница 7

дарит ей цветы на глазах у окружающих, и да — они договорились вместе пойти на выпускной и даже обсудили, в чем будут (чтобы сочетались цвета). И все же Элле казалось, что отношения должны быть чем-то большим. Бабочки в животе, очень интимные разговоры, шутки, понятные только им двоим, сообщения от него с пожеланием доброй ночи… Она думала, что в их отношениях будет нежность.

Вот только Хейден никогда не бывает нежен.

Она хочет расстаться с ним — на время, а может, и насовсем, но он состоит в драмкружке, как и все их друзья, и если Элла бросит его — идеального парня — без причины, то все ополчатся на нее и возненавидят, как возненавидели Мэдди Ким в прошлом году. (Мэдди встречалась с Хейденом до Эллы, и во время спектакля кто-то поставил ей подножку, прямо на глазах у всей школы.) Кто поверит, что у нее есть причины? Ведь на людях Хейден обращается с Эллой как с принцессой.

Он возвел ее на пьедестал, а она хочет спрыгнуть с него.

— Я просто… мне не нравится целоваться на публике.

— Какая публика? Тут никого нет!

Элла, фыркнув, указывает на оживленное движение по дороге, которую от них отделяет школьный забор.

— Да по херу на них! Детка, мы-то с тобой здесь!

Он подается вперед, чтобы в очередной раз поцеловать ее — будто чайка пикирует с высоты: полон решимости взять от жизни все. Руки проходятся по бедрам, мягко сжимая, скользят туда-сюда по спине, словно он повторяет упражнение на физкультуре. Ладони перебегают со спины на бока, затем к груди. Большими пальцами с обкусанными ногтями Хейден трогает косточки ее бюстгальтера. Элла выворачивается, надеясь, что намек понятен, но он продолжает: нетерпеливые пальцы впиваются в ее кожу, оставляя синяки на ребрах.

— Перестань, — требует она, хватает его за запястья, с силой отрывая их от себя. Кирпичная стена упирается в спину, портя рубашку, и ей некуда деваться. — Сейчас урок начнется. Ты готовился?

Хейден вырывает свои руки из ее захвата и смотрит на телефон, раздраженно кривя губы. В его глазах отражается экран.

— Все нормально. Я по-любому всегда получаю пятерки.

Это правда. Элла выкладывается на занятиях по полной, потому что если оценки ухудшатся, то отец заберет у нее машину. А вот Хейден ухитряется учиться на «отлично» безо всяких усилий. Он умен, играет в драмкружке, состоит в команде по бейсболу… Он повсюду. Идеален. Папа у него работает учителем здесь же, так что для окружающих Хейден — золотой мальчик.

Элла поначалу тоже видела его таким. В книгах плохие парни на самом деле хорошие, просто они скрывают это ото всех, кроме любимой девушки. В реальности же все хорошие (внешне) парни тщательно маскируют тот факт, что на самом деле они плохие, — и никто не верит в это, пока не становится слишком поздно. Подругу Эллы, Кейлин, изнасиловал помощник тренера по баскетболу, и в прошлом году ей пришлось бросить школу. Сейчас помощник стал главным тренером, ведь никаких доказательств не нашли, и в итоге все свелось к тому, что было слово Кейлин против его слова — и она проиграла. А хорошего тренера по баскетболу найти трудно.

В довершение всего баскетбольная команда возложила на Кейлин вину за проигранные матчи. После давки, которая разразилась на очередных пожарных учениях, ее нашли со сломанной рукой — и с тех пор Кейлин решила учиться на дому. На сообщения Эллы она больше не отвечает.

— Эй, подбросишь меня домой? — спрашивает Хейден. Он на втором курсе, так что сможет водить свой новенький джип только через несколько месяцев, а вот Элла уже год как ездит на престарелой хонде.

— Мне надо домой, присматривать за Бруклин, — лжет Элла.

— Ну, закинь меня по дороге! Обещаю, я буду паинькой.

Где-то в здании школы раздается звонок, и толпа детей вываливается наружу. Они бросают многозначительные взгляды в сторону Эллы, и она вспыхивает.

— Детка, ну подвези меня, — умоляет Хейден, поглаживая ее по руке. — Клянусь, я не буду приставать.

Ей совсем не хочется ехать с ним, но куда хуже то, что Элла отлично знает: она все равно согласится. Признаться в этом стыдно даже самой себе.

И она отлично понимает, что он будет приставать к ней.

— Мне надо идти. — Она поворачивается и уходит прямо сквозь толпу, пригнув голову и протискиваясь боком, выбирая места, где Хейден точно не пройдет.

Он знает ее расписание и время от времени заглядывает в класс на переменах, чтобы переброситься шуткой с теми учителями, которые дружны с его отцом. Поначалу Эллу это впечатляло, а теперь она уверена, что Хейден попросту проверяет ее. Кажется, единственное место, где он гарантированно не появится, — это женский туалет, и именно там она прячется на переменах, если хочет побыть одна. Туалет в конце коридора обычно пустует, но сегодня, как ни странно, Элла натыкается там на свою подругу Оливию.

— Мне показалось или вы с Хейденом в самом деле обжимались возле корпуса «H»? — светски интересуется Оливия, глядя в зеркало и намазывая губы розовым блеском. — Он такой горячий, что, клянусь, это просто нечестно.

— Ага, еще какой, — соглашается Элла, доставая из рюкзака щетку, чтобы счистить с себя кирпичную пыль и ощущение рук Хейдена на теле. Когда подруги заводят разговор о Хейдене, она никогда не знает, что сказать. Догадывается только, что любые ее плохие реплики непременно дойдут до его ушей. Это означает, что одна из ее подруг на самом деле не такая уж хорошая подруга, и Элла не в курсе, кто это, но уверена: все они мечтают оказаться на ее месте.

Шумит вода, и из кабинки выходит Софи. В туалете три зеркала, и центральное отражает Эллу, а по обе стороны от нее две другие девушки — поправляют макияж и с многозначительными улыбками посматривают на нее. Она бы назвала их лучшими подругами — когда-то это в самом деле было правдой: они дружили еще со средней школы, постоянно устраивали тусовки с ночевками на троих. Сегодня их столкновение в туалете больше походит на засаду, чем на случайную встречу. В последнее время Оливия и Софи стали неразлучны, и Элла ощущала себя третьей лишней (ну, правда, сейчас уже не так остро).