Джеймс Роллинс - Убийцы смерти Страница 8

Это была ложь, но никто не мог поймать его на ней.

На самом деле ему никуда не нужно было спешить, и в настоящий момент это его полностью устраивало. К тому же, Юрий и его команда в прошлом были военными, и это сквозило во всех их словах и поступках. Такер был сыт по горло. Он сам послужил в армии, и расставание было далеко не полюбовным.

Разумеется, первое время Уэйн получал огромное удовольствие от военной службы и подумывал о профессиональной карьере в армии.

До Анаконды.

Захлестнутый непрошеными воспоминаниями, Такер потянулся за забытой стопкой водки. Звон кубиков льда о хрустальные стенки вызвал у него отвращение. Посттравматическое стрессовое расстройство. Сам он воспринимал это лишь как осколок психической шрапнели, застрявший у него в груди рядом с сердцем.

Такер отпил глоток водки, отдаваясь воспоминаниям.

У него все равно не было выбора.

Он закрыл глаза, вспоминая тот день, снова втянутый в жестокую перестрелку. Его выделили в подкрепление бойцам Десятой горной дивизии, которым было приказано зачистить несколько бункеров в Адском ущелье. В тот день у него было два напарника — Кейн и закадычный друг Кейна Абель. Если Кейн был правой рукой Такера, то Абель был левой. Он выучил их обоих.

Когда отряд уже находился в горах, поступил сигнал бедствия. Вертолет «Чинук» с отделением «морских котиков»[4] был сбит из ручного гранатомета на склоне пика Такур-Гар. Такер и его отряд повернули на восток и начали мучительный подъем на Такур-Гар, где в одном из ущельев нарвались на засаду. Взрыв двух самодельных мин уложил наповал бо́льшую часть отряда, ранив остальных, и в том числе Абеля, которому оторвало переднюю правую лапу.

Через считаные мгновения из-за камней выскочили прятавшиеся талибы, нахлынувшие на тех, кто остался в живых. Такеру и горстке солдат удалось занять более или менее удобную позицию и продержаться до тех пор, пока не прилетел вертолет с подкреплением. Когда все бойцы и Кейн уже находились на борту, Такер приготовился спрыгнуть за Абелем, однако бортмеханик оттащил его от люка и прижал к полу, — после чего ему оставалось только смотреть со стороны.

Как только «вертушка» поднялась в воздух, двое талибов погнались за Абелем. Несчастная собака ковыляла следом за улетающим вертолетом, волоча за собой оторванную ногу и провожая хозяина проникнутым болью взглядом.

Такер бросился к двери, но его снова оттащили назад.

Талибы догнали Абеля. Уэйн выдавил из памяти эти жуткие картины, но не смог избавиться от укоризненного голоса, навеки поселившегося у него в сознании: «Если бы ты захотел, ты смог бы к нему вырваться».

Такер понимал, что в этом случае его наверняка убили бы, но, по крайней мере, Абель не остался бы в одиночестве. В одиночестве, гадая, почему хозяин его бросил…

Вернувшись в свою шкуру, Такер открыл глаза и одним глотком допил водку, чтобы обжигающий алкоголь стер самую страшную часть старой боли.

— Мистер Уэйн… — Богдан Федосеев подался вперед, и его лоб пересекли тревожные складки. — Вы, часом, не заболели? У вас мертвенно-бледное лицо, друг мой!

Откашлявшись, Такер покачал головой. Даже не глядя на Кейна, он чувствовал, что тот пристально смотрит на него. Опустив руку, Уэйн дружески потрепал овчарку по шее.

— Все в порядке. О чем мы говорили?..

Федосеев откинулся назад.

— О том, чтобы вы с вашей собакой присоединились к нам.

Такер сфокусировал свой взгляд на Федосееве, на настоящем.

— Нет, сожалею, но, как я уже сказал, мне нужно быть в другом месте.

Хотя это была неправда — он был готов уехать отсюда, ему требовалось уехать отсюда.

И все же оставался вопрос: что ему делать?

— Ну хорошо! — шумно вздохнул Федосеев. — Но если передумаете, дайте мне знать. Сегодня вечером вы остаетесь здесь. Я снял для вас номер люкс. Я пришлю вам два бифштекса. Один для вас, другой — для вашей собаки.

Кивнув, Такер встал и пожал Федосееву руку.

На какое-то время этого будет достаточно.

23 часа 56 минут

Трель спутникового телефона мгновенно разбудила Уэйна.

Протянув руку к аппарату, он посмотрел на часы.

«Почти полночь».

Это еще что такое? Поскольку на этот вечер у Федосеева не было ничего запланировано, он дал Такеру и Кейну выходной. Неужели что-то случилось? Юрий уже сообщил, что задержанный террорист раскололся и заговорил, выложив все, что ему было известно.

Поэтому Такер рассчитывал на спокойный вечер.

Взяв телефон, он взглянул на экран, чтобы узнать, кто звонит, однако номер обозначился как закрытый. Это редко предвещало что-либо хорошее.

Кейн сидел в ногах кровати, следя за хозяином.

Такер нажал кнопку, устанавливая соединение.

— Слушаю!

Череда писка и щелчков сообщила о том, что связь осуществляется через цифровой шифратор.

Наконец раздался голос звонившего:

— Капитан Уэйн, я рад, что смог с вами связаться.

Такер испытал облегчение — но только отчасти. Как только он узнал голос, его захлестнула волна подозрительности. Это был Пейнтер Кроу, директор отряда «Сигма», человек, который не так давно пытался завербовать Такера после одной операции. Истинное место «Сигмы» в американской разведке по-прежнему оставалась для Такера загадкой, и все же одно он знал точно: «Сигма» осуществляла свою деятельность под эгидой УППОНИР — Управления перспективного планирования оборонных научно-исследовательских работ, ведомства в составе министерства обороны Соединенных Штатов.

Такер очистил свой голос от сонных ноток.

— Господин директор, полагаю, вам известно, сколько здесь сейчас времени?

— Известно. Приношу свои извинения. Но это очень срочно.

— По-моему, иначе и не бывает. Что стряслось?

— Насколько я понимаю, срок вашего контракта с Богданом Федосеевым скоро заканчивается. Если я не ошибаюсь, через два дня.

Такеру следовало бы удивиться, откуда звонившему известна данная информация, однако это был Пейнтер Кроу, чьи возможности просто пугают.

— Господин директор, я так понимаю, это не просто звонок вежливости, так что почему бы не перейти прямо к делу?

— Мне нужна одна услуга. А от вашей российской визы осталось еще сорок два дня пребывания в стране.

— И что-то подсказывает мне, что вам нужны эти дни.

— Только несколько дней. У нас есть один друг, с которым мне хотелось бы вас познакомить.

— У меня своих друзей достаточно. Чем этот ваш друг такой особенный?

Последовала пауза, затянувшаяся слишком долго. Такер все понял. Хотя сам разговор велся по защищенному каналу связи, номер Уэйна мог прослушиваться — наверняка прослушивался, зная русских. Для того чтобы сообщить подробности, потребуются дополнительные меры предосторожности.

Такер поймал себя на том, что подобная секретность задевает его любопытство.

Он также предположил, что пауза в разговоре является тестом.

То, что он понял необходимость конфиденциальности, Такер показал, задав новый вопрос:

— Где?

— В полумиле от вашей гостиницы — телефон-автомат у северо-восточного угла жилого комплекса «Серая лошадь».

— Найду. Дайте мне двадцать минут.

Через восемнадцать минут Такер уже был в телефонной будке, притопывая, чтобы защититься от холода. Воспользовавшись предоплаченной карточкой, он набрал закрытый номер «Сигмы», после чего подождал, пока в трубке прозвучит новая последовательность кодирующих сигналов, и наконец раздался голос Кроу.

Директор сразу перешел к делу.

— Мне нужно, чтобы вы помогли покинуть страну одному человеку.

Это краткое предложение содержало обилие информации. Уже одно то обстоятельство, что Кроу сомневался в способности своего друга совершить это действие самостоятельно, сказало Такеру о двух вещах.

Во-первых, этот человек представляет для «Сигмы» большую ценность.

Во-вторых, с обыкновенными способами передвижения могут возникнуть какие-либо трудности.

Другими словами, кто-то не хочет, чтобы этот человек покинул Россию.

Такер понимал, что не нужно интересоваться, почему этот человек хочет уехать из страны. Директор Кроу твердо верил в то, что каждый человек должен знать только то, что ему необходимо для выполнения его задания. Однако у Такера был другой вопрос, на который он хотел получить ответ.

— Почему я?

— Вы уже находитесь в стране, у вас здесь хорошее прикрытие, и вы обладаете необходимым мастерством для решения этой задачи.

— И, кроме меня, у вас никого нет?

— И это тоже — но это не самое главное.

— Господин директор, давайте выложим все начистоту. Вы просите меня об одном одолжении. И только. Если вы хотите соблазнить меня поступить в…