Нора Робертс - Ясновидящая [Луна над Каролиной] Страница 8

Он широко, белозубо улыбнулся, озорно, по-мальчишески, но больше не пытался обнять ее. Он помнил с детства, что кузина Тори не любит, когда ее обнимают и гладят.

– Рад, что ты вернулась.

– Лучшего приветствия я не могла ожидать. – Она сделала широкий жест рукой. – Город похорошел. Во многом тот же, но лучше.

– Прогресс в Прогрессе. Очень многим мы обязаны Лэвеллам, городскому совету и особенно мэру, который уже пять лет занимает эту должность. Ты помнишь Дуайта? Дуайта Фрэзира?

– Дуайта, одного из могучей тройки: ты, он и Кейд Лэвелл?

– Дуайт вырвался вперед еще в средней школе, был спринтером, женился на богатой наследнице, стал компаньоном отца в его строительном бизнесе и перевернул Прогресс вверх дном. Мы все теперь чертовски добропорядочные граждане.

Глядя на него и слушая знакомый голос, Тори вспомнила, почему он всегда ей нравился:

– Ты, как всегда, в бегах, Уэйд?

– До некоторой степени. Между двумя встречами. Должен сейчас вернуться к себе и убедить одного водолаза по кличке Айгар, что ему нужно сделать прививку против бешенства.

– Не завидую вам, доктор Муни, – улыбнулась Тори.

– Моя приемная на другой стороне улицы, в конце квартала. Пойдем со мной, я угощу тебя чаем со льдом.

– Хорошо бы, но мне надо встретиться с риелтором, посмотреть, что он может предложить.

Она заметила вспыхнувшую в его глазах искорку и вскинула голову.

– Что такое?

– Не знаю, как ты к этому отнесешься, но как насчет твоего прежнего дома? Он пустует.

– Дом?

Она инстинктивно сложила руки, обхватив локти, Это судьба, с ее непредсказуемыми запутанными ходами.

– Я тоже не знаю. Может быть, попробую.

В городе, где населения меньше шести тысяч человек, трудно пройти два квартала без того, чтобы не наткнуться на знакомого, – независимо от того, шестнадцать лет вы отсутствовали или шестьдесят. Когда Тори вошла в риелторскую контору, там был только один человек, женщина, хорошенькая, миниатюрная и ухоженная. Длинные светлые волосы были зачесаны назад, открывая лицо, формой напоминавшее сердечко. Главным в лице были огромные голубые глаза.

– Добрый день.

Женщина взметнула ресницы и отложила в сторону роман, на бумажной обложке которого красовался пират с голой грудью.

– Чем могу служить?

И в памяти Тори возникла площадка для игр при начальной школе Прогресса. Несколько девочек с криками ужаса и отвращения разбегаются прочь. Их предводительница оборачивается, через плечо кидает удовлетворенный взгляд и смеется. У нее большие голубые глаза и длинные, летящие по ветру светлые волосы.

– Лисси Харлоу.

Лисси склонила голову набок.

– Я вас знаю? Извините, я не… – но вот голубые глаза удивленно расширились. – Тори? Тори Боден? Господи помилуй.

Она даже взвизгнула и с трудом встала. Она была приблизительно на шестом месяце беременности, судя по животу, выпиравшему из-под бледно-розовой свободной блузы.

– Папа говорил, что ты приедешь на этой неделе.

Хотя Тори непроизвольно отступила, Лисси поспешила заключить ее в объятия.

– Как замечательно! – И она откинулась назад, излучая радость и гостеприимство. – Тори Боден вернулась в родной Прогресс. И какая хорошенькая.

– Спасибо.

Глаза Лисси оценивали, ощупывали, измеряли и наконец удовлетворенно блеснули. Сомневаться, кто лучше, не приходилось.

– А ты совсем не изменилась. Ты всегда была самой хорошенькой девочкой в Прогрессе.

– Вот глупости…

Лисси махнула рукой, но не могла удержаться от самодовольной улыбки.

– Садись. Позволь предложить тебе выпить чего-нибудь холодного.

– Нет-нет, не беспокойся. Твой отец получил контракт об аренде?

– Да, он как будто упоминал об этом. Весь город говорит о твоем магазине. Я с нетерпением жду его открытия. В Прогрессе днем с огнем не найдешь красивых вещей.

С этими словами она снова села за стол.

– Нельзя же ездить в Чарлстон каждый раз, когда хочется приобрести что-нибудь стильное.

Тори села, и глаза ее оказались на уровне с нагрудным знаком, удостоверяющим, что она имеет дело с Лисси Фрэзир.

– Ты вышла замуж за Дуайта?

– Уже пять счастливых лет назад. У нас есть сын. Наш Люк очень умный мальчик, – и она повернула к Тори фотографию в рамке, изображающую ясноглазого рыженького малыша. – Мы ожидаем его братишку или сестренку в конце лета.

И она удовлетворенно похлопала себя по животу, изогнув палец так, чтобы свет падал на обручальное кольцо и бриллианты вспыхнули огнем под лучами солнца.

– А ты так и не вышла замуж, дорогая?

Вопрос был произнесен таким тоном, что Тори поняла: Лисси по-прежнему любит быть лучше всех.

– Нет.

– Я так восхищаюсь вами, деловыми женщинами. Вы все такие решительные и умные. Вы заставляете нас, домашних хозяек, стыдиться самих себя.

Тори удивленно вскинула бровь и оглядела стол и табличку с именем Лисси.

– Ну, я просто прихожу сюда два раза в неделю, чтобы папа мог покинуть контору. Но когда ребенок родится, у меня, разумеется, не хватит на это времени и сил. Хватит обо мне. Лучше расскажи подробно, как ты.

– Я бы с удовольствием поболтала с тобой, Лисси. – «Скорее я обмотаю язык вокруг шеи», – подумала Тори. – Но мне надо поскорее покончить с формальностями и устроиться.

– Какая я глупая! Ты, наверное, падаешь с ног от усталости.

Тонкая улыбка Лисси дала Тори понять, что выглядит она действительно усталой.

– Мы поговорим спокойно и повспоминаем прошлое, когда ты отдохнешь.

– Надеюсь. – «Помни, что перед тобой твоя потенциальная покупательница, – сказала себе Тори, – так что запасись терпением». – Несколько минут назад я столкнулась с Уэйдом. Он упомянул о доме – моем старом доме, и о том, что его можно снять.

– Да, конечно. Арендаторы Лэвеллов как раз съехали оттуда две недели назад. Но, милая моя, неужели ты хочешь жить так далеко? У нас есть несколько хороших квартир в центре города. Например, на Ривер-террас, в котором есть все, что могла бы пожелать одинокая девушка. Включая и одиноких мужчин, – добавила она, хитро подмигнув. – Современное оборудование, ковровое покрытие от стены до стены. Мы сами там арендовали прекрасную квартиру с садом.

– Квартиры меня не интересуют. Мне хочется жить подальше от центра и в отдельном доме. Сколько стоит аренда?

– Сейчас посмотрю.

Она и так все знала. Умом Лисси обладала гораздо более острым, чем многие полагали. Ей нравилось, что ее недооценивали. Она повернула стул и для видимости нажала несколько клавиш компьютера.

– Честное слово, никак не освою тонкости этого дела.

Внимательно просмотрев экран, Лисси подсчитала аренду помесячно.

– Ты знаешь, что в доме две спальни и одна ванная? И что от города это на расстоянии пятнадцати-двадцати минут езды на машине. А та квартирка, о которой я тебе говорила, всего в десяти минутах ходьбы?

– Я беру дом.

Лисси взглянула на Тори, моргая широко раскрытыми глазами.

– Берешь? Ты не хочешь прежде его осмотреть?

– Я его видела. Сейчас выпишу чек. Надо уплатить за первый и последний месяцы аренды?

– Да. – И Лисси пожала плечами. – Подожди немного, я заполню документы.

Через тридцать секунд сделка была совершена, подписана, скреплена печатями, и Тори вышла из конторы с ключами, а Лисси повисла на телефоне, распространяя новость.

Дом тоже изменился. Конечно, он стоял, как прежде, тылом к узкой грязной дороге недалеко от болота. С западной стороны расстилались поля, и нежные побеги табака уже показались из земли, ровные, словно ряды послушных школьников. Однако под окном спальни кто-то посадил розово-белую азалию. Там же росла молодая магнолия. Тори вспомнила заржавленные петли двери и облупившуюся белую краску, но и об этом кто-то позаботился. Оконные стекла сияли чистотой, а дом был недавно выкрашен в бледно-голубой цвет. Пристроили также крыльцо, достаточно широкое, чтобы на нем уместилось кресло-качалка.

Вид у дома был почти гостеприимный. Пульс у Тори участился, пока она шла к нему. Возможно, здесь живут призраки, но именно из-за этого она и вернулась. Не лучше ли встретиться с ними лицом к лицу? Ключи звякнули в руке, скрипнула входная дверь. Тори глубоко вздохнула и вошла.

Она очутилась в пустой комнате, стены которой были выкрашены в цвет слоновой кости, унылый, но вполне приемлемый. Пол был чистый. И пахло слегка краской и полиролем для мебели.

Тори прошла на кухню. Столы были перекрашены в нейтральный серый цвет, шкафы – в белый. Плита новая – или, во всяком случае, новее, чем та, над которой в поте лица трудилась мать. Окно над раковиной, как прежде, выходило на болото. Зеленое и таинственное.