Патриция Корнуэлл - Все, что остается Страница 8

— Я гляжу, ты уже слышала о Хильде Озимек, — продолжал Уэсли.

— Я не знаю о ней ровным счетом ничего, кроме того, что она живет в Каролине.

— В Южной Каролине.

— Она что, сейчас находится в доме миссис Харви?

— Теперь уже нет, — ответил Марино, отключая дворники при виде пробивавшегося сквозь тучи солнца. — Хоть бы эта проклятая погода наладилась. Вчера Хильда вернулась к себе обратно в Южную Каролину. Представь себе, ее доставили в Ричмонд и отвезли обратно в личном самолете Пэт Харви.

— Скажи, пожалуйста, откуда ты все это знаешь? Признаться, я бы меньше удивилась известию о том, что Пэт Харви попала в психиатрическую клинику, чем тому, что она могла кому-либо сообщить о происходящем за стенами ее дома.

— Вопрос интересный. Я лишь повторяю тебе сказанное Бентоном. Очевидно, Хильда обнаружила своим всевидящим оком то, что очень расстроило миссис Харви.

— Что именно она нашла?

— А черт ее знает. Бентон не стал посвящать меня в подробности.

Я больше не задавала никаких вопросов, поскольку меня раздражала эта странная манера разговаривать намеками. Когда-то мы прекрасно работали вместе, питая друг к другу уважение и дружеские чувства. А сейчас Уэсли был таким чужим, что иногда мне казалось, он ведет себя так со мной из-за Марка. Когда Марк, получив назначение на хорошую должность в штате Колорадо, ушел от нас, Уэсли тоже покинул Квантико, где он с удовольствием работал в должности начальника одного из подразделений Национальной правовой академии при ФБР. Потеряв в лице Марка коллегу по работе и друга, он, очевидно, считал меня виновником происшедшего, полагая, что дружба между мужчинами и собратьями по нелегкому труду гораздо крепче, чем брачная связь или узы, соединяющие два любящих сердца.

Через полчаса Марино свернул на шоссе, и вскоре, когда я уже потеряла всякую ориентацию после многочисленных поворотов машины влево и вправо, он наконец поехал по загородному шоссе, все больше удаляясь от города. Хотя я и раньше много раз встречалась с Уэсли, эти встречи всегда происходили в моем или его рабочем кабинете. Он никогда не приглашал меня в Вирджинию, где среди живописных фермерских полей и лесов, раскинувшихся за белой изгородью пастбищами, видневшимися вдалеке от дороги конюшнями, находился его дом. Свернув в тоннель, мы стали проезжать мимо длинных подъездных дорог, ведущих к плодородным участкам земли с выстроенными на них огромными современными домами и припаркованными к двум трехместным гаражам европейскими седанами.

— Я и не подозревала о том, что жилые кварталы Вашингтона находятся так близко к Ричмонду, — сказала я.

— Что? А может быть, ты, прожив здесь более четырех лет, никогда не слышала о войне Севера с Югом?

— Я родилась в Майами, поэтому не очень интересовалась историей Гражданской войны, ; — ответила я.

— Да уж конечно, особенно если учесть, что Майами находится у черта на куличках. Многие места, даже если их официально принятым языком является английский и их жители участвуют в выборах, вовсе не принадлежат Соединенным Штатам.

Марино уже не в первый раз старался упрекнуть меня в том, что я не была уроженкой Соединенных Штатов.

Сбавив скорость при подъезде к засыпанной гравием дороге, он сказал:

— Ничего себе хатка! Видно, фонды федерации побогаче городских будут.

Возведенный на каменном фундаменте, стоял дом, обшитый гонтом, с выступающими вперед эркерами. Территория перед восточной и западной частями дома утопала в розовых кустах, цветущих под сенью веток магнолий и дубов. Выбравшись из машины, я начала оглядываться по сторонам, внимательно разыскивая глазами те приметы, с помощью которых можно было получше узнать тайные стороны личной жизни Бентона Уэсли. Над дверью гаража висело баскетбольное кольцо, а рядом с укрытой полиэтиленовой пленкой вязанкой дров стояла — облепленная кусочками травы газонокосилка. За нею открывался прекрасный вид на задний двор, обширная территория которого была разбита на ровные цветочные газоны, раскинувшиеся посреди перемежающихся цветущими азалиями фруктовых деревьев. Я увидела, как сидевшие рядом с газовым грилем Уэсли и его жена наслаждались картиной летнего вечера, попивая вино и поджаривая мясо. Марино позвонил в дверь, и на пороге появилась жена Уэсли, назвавшая себя Кони.

— Бен на минутку поднялся наверх, — сказала она, улыбаясь и провожая нас в гостиную с широкими окнами, огромным камином и грубой деревенской мебелью. Я никогда раньше не слышала, чтобы Уэсли кто-то называл Беном, и я не знакома была с его женой. Ей было около сорока. Привлекательная брюнетка с карими глазами, ореховый оттенок которых делал их почти желтыми, она была очень похожа на своего мужа такими же, как у него, тонкими чертами лица. Кони выглядела мягкой, сдержанной, сильной и одновременно нежной. Имея в доме такую жену, Бентон, несомненно, вел с ней себя иначе, нежели на службе. Я была поражена тем, насколько хорошо Кони знакома с нюансами нашей профессии.

— Вам пива, Пит? — спросила она. Усевшись в кресло-качалку, он ответил:

— Сегодня я за рулем, поэтому лучше налейте мне кофе.

— А вы что будете пить, Кей?

— Если вам не трудно, приготовьте, пожалуйста, кофе, — ответила я.

— Я так рада наконец познакомиться с вами, — искренне призналась она. — Бен много рассказывал о вас, он считает вас прекрасным специалистом.

— Спасибо, — ответила я, сильно смутившись. Но следующая сказанная ею фраза буквально потрясла меня.

— Когда мы в последний раз виделись с Марком, я пообещала ему обязательно пригласить вас обоих к себе на обед, когда он еще раз приедет в Квантико.

— Это очень любезно с вашей стороны, — ответила я, выдавливая улыбку. Было очевидно, что Уэсли не все рассказал ей про наши отношения. Известие о том, что Марк недавно был в Вирджинии и даже не позвонил, очень меня расстроило.

Мы остались на кухне вдвоем с Марино, который тут же задал мне вопрос:

— Марк последнее время тебе не звонил?

— Денвер — прекрасный город, — уклончиво ответила я.

— Ну уж если ты хочешь послушать мое мнение — Денвер поганый городишко. Марка вытаскивают из глубокого подполья, иногда отправляя на непродолжительный отдых в Квантико. Поручая ему работу в западных штатах, они тем самым хотят обеспечить ему полную конспирацию. Марк — одна из причин, по которой ты не обращала на меня никакого внимания и не идешь работать в ФБР.

Я промолчала в ответ.

— Им плевать на твою личную жизнь. Как считает Гувер, твоя специальность несовместима с ролью замужней женщины-матери.

— Гувер был в моей жизни много лет назад, — ответила я, наблюдая за качавшимися на ветру деревьями. Разгулявшийся ветер предвещал непогоду, на этот раз грозившую разразиться серьезным ливнем.

— Может, ты и права. Но ты еще не устроила личную жизнь.

— А кто из нас ее устроил, Марино?

— Да, это правда, — пробормотал он, тяжело вздыхая.

Послышались шаги, и вошел Уэсли, в костюме с галстуком, серых брюках и накрахмаленной, чуть помятой рубашке. В его напряженном голосе чувствовалась усталость. Он спросил, предложили ли нам что-либо выпить.

— Кони готовит для нас кофе, — объяснила я.

Опускаясь в кресло, он посмотрел на часы и произнес:

— Мы будем обедать через час.

— От Мореля никаких новостей? — начал Марино.

— Боюсь, что дело застряло, и нет ничего обнадеживающего, — ответил Уэсли.

— А я ничего другого и не предполагал. Я просто хотел сказать, Мореля давно не было слышно.

Хотя лицо Марино не выражало никаких эмоций, нетрудно было догадаться, что он затаил глубокую обиду. Мне он пока не жаловался, но выглядел, как защитник в американском футболе, высиживающий свое время на скамейке штрафников. Он всегда высоко ценил дружеские взаимоотношения со следователями из других подведомственных областей, таких, как расположившийся в Вирджинии ВИКАП. Но вот появились случаи загадочных исчезновений влюбленных парочек, и следователи перестали общаться друг с другом так же, как со мной и Марино.

— Местные власти прекратили ведение дела, — сказал Уэсли. — Собаки потеряли след, остановившись у восточной границы зоны отдыха. Правда, есть еще одна новость: в салоне джипа была найдена квитанция. Следствие установило, что после того, как Дебора и Фред покинули Ричмонд, они остановились в пути в местечке «Семь-одиннадцать», чтобы купить упаковку с шестью банками пепси и еще пару других предметов.

— Каким-то образом все-таки удалось это выяснить, — сказал Марино раздраженным тоном.

— Напали на след дежурной продавщицы, которая видела молодых людей в тот вечер. Очевидно, случившееся произошло после девяти часов.

— Они были одни? — спросил Марино.

— Похоже, что да. Молодые люди вошли вдвоем, и, судя по их поведению, никто не ждал их в джипе, и вокруг не было ничего подозрительного.