Ольга Володарская - Нет дьявола во мне Страница 8

Мари хотела продолжить диалог, но тут раздался стук дирижерской палочки, это значило, что выступление начинается.

Через несколько секунд мальчики запели.

Николас подошел к Мари, когда она стояла у прилавка с сувенирами и рассматривала магнитики. Один она уже украла и примеривалась к другому. Марианна не была клептоманкой, скорее хулиганкой. Воровала она только копеечные мелочи, собирая из них коллекцию. На сегодняшний день ее перлом считалась фигурка папы римского, которую Мари умудрилась стырить в Ватикане.

– Привет, – услышала она голос за своей спиной и сразу поняла, кто к ней подошел. Это был Николас!

– Здравствуй, – сказала она и обернулась.

– Могу я тебя кое о чем попросить?

– Попробуй…

– Верни магнитик на место или заплати за него. – Мари нахмурилась, а Ник мягко продолжил: – Я видел, как ты его сунула в карман.

Марианне стало стыдно. Она достала деньги и положила на тарелочку нужную сумму.

– Молодец, – похвалил Николас. – Воровство – грех. Одна из десяти заповедей гласит: «Не укради!»

– Подумаешь, какой-то магнитик, – фыркнула Мари, хотя ей было не по себе. Попасться на краже вообще неприятно, а уж выставить себя в дурном свете перед человеком, которому мечтаешь понравиться, просто катастрофа. – Он стоит копейки…

– Тем более не стоит брать грех на душу из-за какого-то магнитика, – улыбнулся Ник.

– Хорошо, возьму только ради бриллиантовой диадемы, – буркнула она.

Улыбка сползла с лица Николаса.

– Ты ведь не всерьез это говоришь? – обеспокоенно спросил он.

– Конечно, нет! Шучу! – И тут же перевела разговор на другую тему: – Вы здорово сегодня пели. Я в хор ходила в начальной школе, но у нас не получалось так…

– В храме еще акустика хорошая, но спасибо. Пойдем, я провожу тебя. У меня есть немного времени.

– Почему ты не пришел тогда? Я ждала тебя.

– Я же говорил, что не знаю, смогу ли. Один из монахов, мой духовный наставник, очень сильно болел. Господь мог прибрать его в любой момент. И это случилось как раз на следующий день после нашего знакомства.

– Прими мои соболезнования, – сконфуженно пробормотала Мари. А она-то какими эпитетами только его не награждала за то, что он ее «продинамил». – И что, теперь у вас в монастыре одно место освободилось? – И с замиранием сердца уточнила: – Для тебя?

– Мне нужно дождаться совершеннолетия, чтобы принять монашество.

Марианна едва сдержала свой фирменный визг радости. У нее есть время, чтобы повлиять на Николаса. Если он – ее кармический мужчина, никаких сомнений в этом у нее не возникало, даже когда она, несчастная, возвращалась домой после несостоявшейся встречи, то она его женщина. Иначе и быть не может. И коль так, они должны быть вместе. И Бог, если он существуют, этому только посодействует. Ведь он есть любовь? Так?

– А ты кем хочешь стать? – спросил Николас, заполнив этим вопросом паузу. Мари сначала визжала, потом размышляла, и молчание занянулось.

– Я еще не думала, – пожала плечами она. Кем НЕ хотела, знала: моделью, баскетболисткой и электриком. Но в отличие от большинства сверстников не мечтала о каких-то профессиях. Мама считала, что это плохо. Потому что цель должна быть. И определить ее следует уже в юном возрасте.

– Я ожидал от тебя услышать другое.

– И что же?

– Все высокие, красивые девушки грезят о модельной карьере.

Мари фыркнула:

– Да мне уже не раз предлагали выйти на подиум. Но я не хочу. Нет более тупого занятия, чем рядиться и красоваться перед толпами людей. Тем более выглядеть ты будешь не как хочется ТЕБЕ, а как тебя видят стилист, модельер, фотограф, редактор и прочее. Знаешь, если б у меня были способности, я бы, наверное, наукой занялась. Изобрела бы что-нибудь… не просто важное и нужное – глобальное!

– Например?

– Машину времени. Вечный двигатель. Андронный коллайдер. – И без перехода: – А у тебя семья набожная?

– Нет. – Ник почему-то рассмеялся.

– А что тебя развеселило?

– Просто надо знать моих отца и деда… Они албанцы. И мы жили в Тиране, это столица страны, при моем рождении народной республики. Ты слышала что-нибудь о Энвере Ходжи?

– Нет.

– Это партийный лидер Албании. Ныне покойный, он скончался в 1985 году, еще до моего рождения. Диктатор, типа вашего Сталина. Он правил республикой долгие годы и провозгласил ее первым атеистическим государством. В Советском Союзе, как я знаю из истории, церкви уничтожались и закрывались?..

– Да. Храм Христа Спасителя в Москве, например, взорвали. Сейчас строят по-новому.

– В Албании так же поступали с большинством храмов. Не важно, христианскими, мусульманскими или католическими. Но Ходжа пошел еще дальше. В главной мечети Тираны он повелел устроить общественный туалет. И если многие считали это не просто перебором, а явным оскорблением не только мусульман, но и всех верующих, то мой дед был в восторге от идеи Ходжи. Более того, если у него случались проблемы с желудком, он неизменно заходил в этот туалет, чтобы испражниться. Или, как сам говорил, помолиться с особым рвением… – На лице Николаса отразилось страдание. – Он был ярым богохульником и сделал таковым своего сына. Дед участвовал в сносе и осквернении храмов, а мой отец, будучи мальчишкой, помогал ему. Слышала бы ты, с каким смаком они рассказывали об этом на семейных застольях. Я хоть был мал и не особо набожен, что не удивительно, ведь я родился в семье коммунистов, но понимал, что это плохо… Грешно. Не простительно. И начал молиться в тайне ото всех. Просил Всевышнего простить моих родных. У меня мама из Венгрии, и ее ребенком крестили в католическом храме. У нее имелась иконка с Девой Марией – память о родителях, погибших в войну. Вот перед ней я и молился. И как-то раз меня за этим застала мама и ужасно перепугалась. Если б отец узнал, что я взываю к Богу, он бы меня избил до полусмерти. У отца был крутой нрав, и нам постоянно доставалось от него.

– И как же ты?.. При таких отце и деде?.. – Мари не стала формулировать вопрос до конца, Ник и так понял, что она хочет узнать.

– Они скорее убили бы меня, чем позволили стать не то что монахом, даже хоровым мальчиком при храме. Но мой дед умер в девяносто первом. Тогда Албания шла к демократии, а такие, как мой дед, всячески этому противились. В одной из стычек между коммунистами и их противниками он и погиб. Отец умер спустя два года. Но не за идею, как его родитель, а от удара в пьяной драке. Мы – я, мама и мои три сестры – остались без кормильца. Албания, несмотря на многолетнюю коммунистическую диктатуру, оставалась патриархальной – в семье главный мужчина, нам пришлось покинуть страну. Тогда многие уезжали. Мы подались в Венгрию, на мамину родину. Там я начал ходить в храм. А так как у меня с рождения прекрасный голос, то вскоре и петь. Меня заметили и пригласили в хор монастыря «Черный крест».

Пока он рассказывал ей свою историю, дорога закончилась. Вернее, она сделала изгиб. А к деревне следовало двигаться по тропе. Еще минут десять, не больше. Мари уже и дом свой видела. Как же быстро они дошли! Вроде бы только за ворота монастыря вышли…

– Покажи, где живешь, – попросил Ник.

Мари указала на дом с крышей, которую венчал замысловатый флюгер. Он был сделан в форме лестницы, по которой взбирается толстый кот. Отец влюбился сначала в него и только потом в дом. Вообще-то он хотел снять жилье поближе к морю, но когда проезжал мимо деревни, он увидел флюгер и захотел рассмотреть получше. А когда они подкатили к дому, то увидели на нем табличку «Сдается», и тут же принял решение снять его.

– О, я знаю хозяина! – воскликнул Ник. – Вернее, хозяйку. Очень странная женщина в годах. Художница. Она пыталась продавать у монастыря свои гравюры и акварели, но их никто не брал. На всех был изображен жирный кот. Такой же, как на флюгере. Но в этом году я старушку не видел. Переехала?

– Умерла. Ее наследница сдала этот дом нам.

– Мне пора, Мари.

– Уже? – разочарованно выдохнула она. Николас понуро кивнул. – Слушай, а давай телефонами обменяемся? Будем друг другу звонить.

– Нет, у нас это запрещено.

– Смс тоже?

– Телефоны. Как и компьютеры. Так что давай договоримся встретиться на том же месте послезавтра.

– Давай, – согласилась она, но мысленно его поправила: «На НАШЕМ месте». – Но я больше не буду для тебя блины жарить. Вдруг опять не придешь.

– Я точно приду. Но если не хочешь, не жарь. Все, Мари, пока! – И, помахав ей, заспешил прочь.

А Марианна побежала к деревне. Папа перед отъездом в Москву сказал, что наследница собирается дом продавать, и, если девочки захотят, он приобретет его…

Девочки, одна из них совершенно точно, очень этого хотела! Поэтому торопилась уговорить вторую.