Том Клэнси - Красный шторм поднимается Страница 8

– Нам нужна нефть. Все очень просто. Недостаток нефти должен быть восполнен. Альтернативой станет развал народного хозяйства, голодный народ и снижение боеготовности. Такие последствия недопустимы.

– Но у нас нет валюты на закупку нефти, – напомнил один из кандидатов в члены Политбюро.

– Тогда нужно забрать ее силой.

Боб Тоуленд нахмурился, глядя на сладкий пирог. Не следует есть десерт, напомнил себе аналитик по вопросам разведки. Однако в столовой Агентства национальной безопасности такой пирог готовили всего лишь раз в неделю, и это было его любимое блюдо. К тому же в нем всего двести калорий – пять минут на велотренажере по возвращении домой.

– Что ты думаешь об этой статье в газете, Боб? – спросил один из сотрудников.

– Пожар на нефтедобывающем комплексе? – Тоуленд посмотрел на пропуск, приколотый к лацкану пиджака любопытного. Этот человек не имел доступа к разведданным, полученным спутниками. – Похоже, там действительно произошел крупный пожар.

– И тебе больше ничего не известно?

– Скажем так: сведения просочились в газету от человека, у которого степень допуска выше, чем у меня.

– Совершенно секретные сведения – в прессу? – Оба рассмеялись.

– Что-то вроде того. В статье содержится информация, к которой я не допущен, – произнес Тоуленд, говоря почти правду. Пожар на нефтепромыслах погас, и сотрудники агентства были озадачены тем, что Ивану удалось так быстро справиться с пламенем. – Не думаю, что это нанесло им слишком уж большой ущерб. Я хочу сказать, что в конце концов у них нет миллионов людей, которые едут в отпуск на личных автомобилях, правда?

– Пожалуй, ты прав. Как пирог?

– Совсем неплохой, – улыбнулся Тоуленд, уже думая о том, что дополнительное время на велотренажере может и не понадобиться.

Политбюро собралось снова на следующее утро, в половине десятого. За окнами с двойными стеклами небо было серым, задернутым пеленой снега, который начал сыпать опять, увеличивая и без того уже лежащий на земле полуметровый слой. Вечером молодежь будет кататься на лыжах, подумал Сергетов, спускаться с крутых склонов. В парке имени Горького на двух замерзших прудах расчистят снег и под ярким светом прожекторов по льду помчатся пары, сопровождаемые музыкой Прокофьева и Чайковского. Москвичи будут смеяться, согреваться водкой и наслаждаться морозом, не подозревая о том, что будет сейчас говориться в этой комнате, не зная, что готовит для них судьба.

Накануне, в четыре часа дня, заседание Политбюро закрылось, и в комнате остались только пять человек – члены Совета обороны. Даже члены Политбюро не допускались на заседания этого совета.

С дальнего конца комнаты на присутствующих с портрета в рост смотрел Владимир Ильич Ульянов-Ленин, революционный святой советского коммунизма. Его высокий лоб чуть отброшен назад, словно от дующего в лицо сильного ветра, а проницательные глаза смотрят куда-то вдаль, в славное будущее, о неизбежности наступления которого заявила «наука», называемая марксизмом-ленинизмом, считая это заранее определенным курсом истории. Славное будущее. Где оно славное? – спросил себя Михаил Сергетов. Что стало с нашей революцией? Неужели товарищ Ленин действительно полагал, что события будут развиваться именно так?

Сергетов перевел взгляд на генерального секретаря, «молодого» человека, по мнению Запада, твердо удерживающего власть в своих руках, человека, менявшего ситуацию даже сейчас. Многих, в том числе и самого Сергетова, удивило восшествие этого человека на высшую ступень в партийной иерархии и, следовательно, во всей стране. Запад по-прежнему смотрел на него с надеждой, как это делали когда-то и мы, подумал Сергетов. Его переезд в Москву быстро разрушил все иллюзии. Еще одна рухнувшая мечта. Человек, приложивший столько усилий, чтобы скрыть от всех годы упадка в сельском хозяйстве, старавшийся выдать поражения за успехи, теперь получил возможность употребить свое поверхностное обаяние на гораздо более широкой сцене. Он не жалел сил – каждый из сидящих за столом мог засвидетельствовать это, – но перед ним стояла неразрешимая задача. Ему пришлось дать слишком много обещаний, пойти на множество компромиссов со старой гвардией, чтобы занять этот пост. Даже «молодые» партийные деятели, которым было за пятьдесят, к шестидесяти и которых он ввел в состав Политбюро, имели прочные связи со старым режимом. По сути дела ничто не изменилось.

Запад, казалось, никак не мог понять этого. Еще ни один партийный руководитель после Хрущева не сумел сосредоточить в своих руках всю полноту власти. Единовластное правление таило опасности, которые старшее поколение помнило слишком отчетливо. Люди помоложе слышали рассказы о великих чистках, проводимых Сталиным достаточно часто, чтобы тоже постичь таящийся в диктатуре риск, тогда как армия так и не забыла, что сделал Хрущев с ее руководством. В Политбюро, как и в джунглях, господствовал только один закон – необходимость выжить, и в коллективном руководстве заключалась коллективная безопасность. Ввиду этого люди, избираемые на высший пост генерального секретаря, занимали его не благодаря выдающимся способностям или личному магнетизму – нет, главным был опыт партийной работы, поскольку партия не вознаграждает людей, слишком выделяющихся из ее рядов. Подобно Брежневу, Черненко и Андропову, этот генеральный секретарь не обладал особым талантом и не был сильной личностью, способной подчинить присутствующих своей воле. Чтобы остаться на своем посту, ему приходилось идти на компромиссы, как пришлось идти на компромиссы, чтобы занять этот пост. Настоящая власть таилась у людей, объединяющихся в блоки, и преданность их членов друг другу не знала лояльности, изменялась в зависимости от обстоятельств и цементировалась только требованиями момента. Подлинная власть была в руках самой партии.

Партия управляла всем, но больше не выражала волю одного человека. Она превратилась в скопление интересов, представленных двенадцатью людьми. Каждый из них защищал собственные интересы – министерств обороны, внутренних дел, КГБ, тяжелого машиностроения и даже сельского хозяйства. Каждое заинтересованное лицо обладало собственной властью, и генеральный секретарь поддерживал тех, кто в данный момент мог помочь ему в достижении цели. Он попытается, разумеется, изменить ситуацию, постепенно будет назначать преданных ему людей на посты в Политбюро, которые станут освобождаться после смерти его членов. Сумеет ли он понять, как поняли его предшественники, что преданность нового члена Политбюро быстро исчезает после появления у этого стола? Ну, а пока он продолжал нести бремя заключенных им компромиссов. Поскольку его собственные люди еще не успели утвердиться у власти, генеральный секретарь являлся всего лишь главным членом группы, способной сместить его с такой же легкостью, с какой Политбюро сместило Хрущева. Что скажет Запад, если узнает, что такой динамичный генеральный секретарь представляет собой главным образом исполнителя решений, принятых другими людьми? Даже сейчас первым заговорил не он., – Товарищи, – начал министр обороны, – Советскому Союзу нужна нефть, по крайней мере на двести миллионов тонн больше, чем мы производим ежегодно. Такая нефть существует всего в нескольких сотнях километров от нашей границы – в Персидском заливе. Там ее больше, чем может нам когда-нибудь потребоваться. Стоит ли говорить, что у нас есть возможность захватить ее. В течение двух недель мы можем сконцентрировать достаточное количество самолетов и воздушно-десантных войск, чтобы высадиться на этих нефтяных месторождениях и утвердиться там.

К сожалению. Запад неминуемо займет жесткую позицию. Добываемая там нефть обеспечивает энергетические нужды Западной Европы, Японии и, в меньшей степени, Америки. Страны НАТО не в состоянии защитить эти нефтяные месторождения обычными средствами. У американцев имеются силы быстрого реагирования – это всего лишь штабная структура и несколько частей, вооруженных легким оружием. Даже если они заранее развернут свои силы на острове Диего-Гарсия, они не смогут противостоять нашим воздушно-десантным и механизированным дивизиям. Если американцы попробуют оказать сопротивление – а им неизбежно придется пойти на это, – их элитные части будут опрокинуты и уничтожены в течение нескольких суток. В этом случае у них не останется ничего иного, как прибегнуть к ядерному оружию. Мы не можем не принимать во внимание этой опасности. Нам точно известно, что американские военные планы предусматривают использование ядерного оружия при таких обстоятельствах. Немалое количество ядерного оружия хранится на острове Диего-Гарсия, и оно почти несомненно будет пущено в ход.

Отсюда вытекает, что перед захватом Персидского залива мы должны осуществить еще одно мероприятие. Нам нужно устранить НАТО, как политическую и военную силу.