Александр Новиков - Остров Страница 8

– О-о! Это очень интересный человек. Я с ним пересекался когда-то…

За дверью, на улице, негромко подал голос Дейл. Дервиш сказал: идет кто-то. Иван выглянул в оконце и увидел, что от дома к бане шагает хозяин, Валентин Матвеевич.

– Матвеич идет, – сказал Иван.

– Встречайте, Иван Сергеич.

Иван встал, распахнул дверь. На него оглянулись Дейл и Жилец. Валентин Матвеич остановился у крылечка, сказал: «С легким паром».

– Спасибо, – отозвался Иван. – Присоединяйтесь к нам, Валентин Матвеич.

Матвеич вошел, сказал Дервишу: «С легким паром», – и сел к столу. Дервиш снял с полки третий стаканчик, налил виски. Чокнулись, выпили.

Дервиш сказал:

– Напарились отменно, Валентин Матвеич. Спасибо.

– Да не за что, – Матвеич подцепил вилкой квашеной капусты, закусил и спросил: – Виски?

– Он и есть.

– Понятно, – Матвеич закинул в рот капусту, прожевал и сказал: – Только что по ящику передали: на всей территории эрэфии вводится режим чрезвычайного положения… А давеча племяш мой позвонил с Петрозаводска, так сказал, что там уже шерстят: начались проверки документов, за проживание без регистрации хватают без разговора.

Дервиш сказал:

– Этого следовало ожидать… Вы, Валентин Матвеич, не тревожьтесь – я сегодня же уеду.

Иван сказал:

– Да и мы с Лизой тоже. Матвеич замахал руками:

– Вы что – очумели? Разве ж я к тому?

– Спасибо за все, Валентин Матвеич… Но так будет лучше.

– Тьфу, блин! Вот ляпнешь, не подумавши, а потом… – Матвеич налил еще виски, выпил, буркнул: – Не сильно от моего самогона отличается. Никуда я вас до утра не отпущу.

Вскоре, однако, Дервиш с Иваном ушли в монастырь, а Лиза осталась у Валентина Матвеевича и Алевтины Викторовны. Лиза очень огорчилась. Иван сказал:

– Ничего, завтра уедем в Петербург.

Но все сложилось иначе.

В монастыре отсиживались участники операции «Демонтаж» – капитан Гринев и его рулевой, Пластилин и Главный Конструктор. Ивана и Дервиша встретили со сдержанной радостью. Что происходит в большом мире за монастырскими стенами, уже, разумеется, знали и поводов для радости было не особо много… Тем не менее поужинали все вместе в монастырской трапезной, поговорили. Настоятелю Иван сказал: «Мы переночуем, а завтра все вместе уйдем». Отец Михаил спросил: «А есть куда?» Иван улыбнулся: «Есть», – и попросил отслужить службу по погибшим воинам Александру, Константину и Зорану. Настоятель кивнул, при людях ничего спрашивать не стал, но потом отозвал Ивана в сторону: «Как они погибли?» Иван рассказал, что не знает, как погибли Зоран и Костя – не видел. А вот Саня Братишка подорвал себя гранатой. Настоятель помрачнел лицом.

Попили жидкого монастырского чаю, разошлись по кельям.

Иван долго не мог заснуть, лежал, смотрел в маленькое оконце на почти полную луну.

Тошно было Ивану – край. Хотелось ему, как волку, завыть на эту бессмысленно-красивую картинку, написанную в небесах. Он не завыл. Он стиснул зубы. Ибо у него не было такого права – права на скулеж… Но право на боль никто отнять не может.

Светила, морочила луна. В небе плыли до нереальности призрачные облака. Иван лежал и вспоминал мертвых, своих мертвых – и удивлялся, как же, оказывается, их много.

Иван долго не мог заснуть, а когда все-таки начал проваливаться в сон, раздался голос шамана. Сначала Иван даже не понял, что это шаман. Но тут шаман ударил в бубен… Ивана как будто подбросило. Он сел на жесткой монастырской койке. Низкий вибрирующий голос шамана раздавался в голове, а потом медленно стекал по позвоночнику, наполняя тело дремучим чувством опасности. Иван вытащил из-под подушки двуствольный «дерринджер» (хранил его, невзирая на просьбу настоятеля не держать в кельях оружия), выглянул в окно… Тихо было за окном, мирно – голубым отливал в лунном свете снег, кресты на куполах церкви отбрасывали бледные тени. А шаман булькал горлом, хрипел камертонно, и голос его, стекая по позвоночнику, перебирал позвонки, как четки… Иван натянул джинсы, футболку, взял фонарь и вышел из кельи в коридор. Быстро прошел по узкому, как щель, коридору, стуча в каждую дверь.

Первым отворил Дервиш. Он был одет, с тростью в руке. Глазами спросил: что?

Иван ответил:

– Тревога.

Выглянули из кельи капитан Гринев и рулевой… Из соседней выглянул Пластилин, а из-за его спины – всклокоченный Главный Конструктор. Вышел из своей кельи настоятель. Выглянули монахи и послушник Павел. Иван сказал:

– Похоже, к нам гости.

Сказал и вспомнил, что почти эти же слова ему довелось сказать Петровичу полгода назад… Господи, всего-то полгода прошло, а кажется – полжизни.

– Конкретней, – произнес Дервиш.

– Конкретней не скажу – не знаю.

– Но с чего вы это взяли?

– Не спрашивайте сейчас ничего – все объясню потом. Настоятель сказал:

– Всем – собираться. Я – на колокольню. Осмотрюсь. Иван сказал:

– Я с вами, Михаил Андреич.

Настоятель ответил: «Быстро!» – и двинулся к выходу. Как только вышли на улицу, стало слышно бормотание автомобильных моторов. Далеко ли, близко – не понять… Переглянулись, бегом двинулись к колокольне. Шаман в Ивановой голове дергался.

Подъем по крутой и скрипучей лестнице показался Ивану очень долгим. Снизу колоколенка не выглядела высокой, но когда поднялись наверх, Иван понял, что высоты она приличной… Маленькая площадка на верху колокольни имела четыре арочных проема, на массивной деревянной балке висел медный колокол.

Они сразу увидели свет автомобильных фар на дороге метрах в трехстах от монастыря – там, где дорогу перекрыли упавшие сосны. Накануне монахи и послушник начали пилить стволы, разбирать завал, но сделали только часть работы. Теперь там, у завала, мелькали фонари, тени, стояли машины – одна, две… нет, три, и, кажется, есть еще и четвертая… Несколько секунд Иван и настоятель рассматривали картинку. Потом настоятель сказал:

– Им не проехать.

Шаман вновь ударил в бубен – Иван присмотрелся и увидел на дороге цепочку идущих пешком людей. Они были всего в сотне метров. Шли беспечно, не скрываясь.

– Через полторы-две минуты они будут здесь, – Иван указал на «пехоту». Настоятель обомлел. Иван пересчитал людей на дороге: одиннадцать человек, – спросил: – У вас, Михаил Андреич, я слышал, есть «запасной выход».

– Есть, – кивнул настоятель. – Я называю его «метро». Только оно нам не поможет.

– Почему?

– Потому что на той стороне, за стеной, – настоятель ткнул пальцем за спину, – выход из нашего «метро» тоже накрыло упавшим деревом.

Иван тихо выругался. А настоятель сказал:

– Ничего, Иван Сергеич, встретим.

Иван повернул голову к настоятелю, спросил:

– А есть чем встречать-то?

– Поскребем по сусекам – найдем. Могу еще и бойца выставить толкового – инок Егорий взводным у меня был.

– Спасибо, – ответил Иван, – своих сил хватит. А втягивать вас в наши игры мы не имеем права.

Настоятель усмехнулся в бороду.

Спецгруппа комитета «Кобра» вышла к объекту. Командир группы, старший лейтенант Чубенко, загнал одного из бойцов на осину и приказал понаблюдать за объектом. Не то чтобы Чубенко ожидал каких-то проблем, но – на всякий случай… Этот объект бойцам Чубенко был знаком – уже побывали здесь года полтора назад. Тогда аналитики из управы выдвинули могучую версию, что именно в монастыре могут скрываться раненые боевики. В тот раз никакого криминала не нашли, но у Чубенко осталось впечатление, что что-то здесь неладно. Монахи держались невозмутимо, но… Впечатление, однако, к делу не подошьешь. Конечно, с монахами можно было поговорить по-другому, но тут выяснилось, что в этот же день в монастыре ожидают прибытия митрополита Санкт-Петербуржского и Ладожского. И если митрополит увидит избитых монахов – скандал обеспечен. Старший лейтенант Чубенко спросил себя: оно мне надо? Мне приказали проверить – я проверил, никого не нашел.

Спустя полтора года он вновь получил приказ навестить монастырь.

За монастырем наблюдали минут пять – на территории горел один-единственный фонарь, и все было тихо – ни движения, ни звука. Тогда Чубенко оставил четверых бойцов снаружи – страховать периметр, а с остальными вышел к воротам. Людей у него было мало – меньше отделения. Два отделения во главе с капитаном отправили в Петербург, зато прислали трех оперов из Петрозаводского отдела. Собственно, они-то и должны были проводить операцию на объекте, а дело группы Чубенко – обеспечить их работу.

Чубенко подошел к двери, что была рядом с воротами. Справа от двери свисала веревка и была табличка «Звонок». Чубенко наугад толкнул дверь ладонью, и она распахнулась… «Вот артисты!» – подумал Чубенко.

За минуту до того, как бойцы спецгруппы взяли под контроль периметр, территорию монастыря покинул Пластилин. Он перелез через стену в дальнем углу и мгновенно скрылся в лесу. На нем был «маскхалат» – простыня с грубо прорезанной дыркой для головы. Под мышкой Пластилин нес помповый «Ремингтон-870» двенадцатого калибра.