Харлан Кобен - Чаща Страница 8

Моя Джейн стала очень уж практичной, когда врачи вынесли ей смертный приговор. Я не мог ее слушать. Многое можно узнать о любимом человеке, когда начался последний отсчет. Я вот узнал, что моя жена обладает невероятной силой и мужеством. До ее болезни мне казалось, что человек на такое просто не способен. Уж я-то точно нет.

Кара и Мэдисон, моя племянница, играли на подъездной дорожке. Дни уже начали удлиняться. Мэдисон сидела на асфальте и рисовала брусочками мела, которые напоминали сигары. Моя дочь каталась на электрическом мини-автомобиле, какие теперь в моде у шестилеток. Дети, у которых они есть, на них обычно не катаются. Только гости.

Я вылез из автомобиля.

— Привет, детки, — поздоровался я с ними.

Подождал в надежде, что две шестилетние девочки подбегут ко мне, крепко обнимут. Мечтать не вредно. Мэдисон посмотрела в мою сторону, но интереса в ее взгляде я не заметил. Моя дочь сделала вид, что не слышит. Кара вела джип «барби» по кругу, аккумулятор быстро садился, так что мини-автомобиль двигался медленнее, чем рука моего дяди Морриса, тянущаяся за чековой книжкой.

Грета распахнула затянутую москитной сеткой дверь.

— Привет!

— Привет, — откликнулся я. — Как закончилось гимнастическое шоу?

— Не волнуйся, я все засняла на видео, — заверила меня Грета.

— Круто.

— А зачем приезжали те два копа?

Я пожал плечами.

— Обычные дела.

Она не поверила, но допытываться не стала.

— Ранец Кары у меня в доме.

И ушла. Из-за угла появились рабочие. Они строили бассейн. Грета и Боб думали о нем несколько лет, но ждали, пока Мэдисон и Кара подрастут.

— Иди сюда, — обратился я к дочери. — Нам пора.

Кара вновь проигнорировала меня, делая вид, что не слышит моего голоса за жужжанием электромотора розового джипа «барби». Я нахмурился и направился к ней. Дочь демонстрировала какое-то нелепое упрямство. Я бы хотел сказать: «Как и ее мать», — но моя Джейн была на редкость выдержанной и понимающей женщиной. Обычно в своих детях видишь хорошее и плохое. В случае Кары все отрицательные качества она, похоже, унаследовала от отца.

Мэдисон положила мелок на асфальт.

— Иди, Кара.

Кара не обратила внимания и на нее. Мэдисон пожала плечами и одарила меня взглядом уставшего от жизни ребенка.

— Привет, дядя Коуп.

— Привет, солнышко. Хорошо поиграли?

— Нет. — Мэдисон уперла кулачки в бока. — Кара никогда не играет со мной. Она играет только с моими игрушками.

Я попытался изобразить понимание и сочувствие.

Появилась Грета с ранцем в руках.

— Домашнее задание мы уже сделали, — сообщила она.

— Спасибо.

Она отмахнулась.

— Кара, дорогая, приехал твой папа.

Никакой реакции. Я уже знал, что грядет буря. И это, увы, она тоже взяла от отца. В нашем сформированном Диснеем взгляде на мир отношения овдовевшего отца и дочери магические. Свидетельство тому — едва ли не каждый детский фильм. «Маленькая русалка», «Красавица и Чудовище», «Маленькая принцесса», «Аладдин»… Ну, вы улавливаете. В фильмах отсутствие матери выглядит довольно мило, но на самом деле, если подумать, есть в этом что-то извращенное. В реальной жизни расти без матери — самое тяжелое испытание для маленькой девочки.

Я придал голосу твердости:

— Кара, мы уезжаем.

Ее лицо напряглось, и внутренне я уже приготовился к лобовому столкновению, но вмешались боги. Аккумулятор джипа «барби» полностью разрядился. Розовый автомобильчик замер. Кара, как могла, убеждала его проехать еще фут, но безуспешно. Вздохнула, слезла с сиденья и направилась к моей машине.

— Попрощайся с тетей Гретой и кузиной.

Она попрощалась крайне занудным голосом, какой нечасто бывает даже у подростка.

Дома Кара без разрешения включила телевизор и уселась смотреть мультфильм про Губку Боба. Создавалось ощущение, что мультфильмы с Губкой Бобом не сходили с экрана. Я даже задавался вопросом, а может, есть канал, по которому их показывали круглосуточно. Мне казалось, что и сюжетов у этих мультфильмов не больше трех. Но детей это, похоже, нисколько не смущало.

Я уже собрался употребить власть, но в последний момент передумал. Дочь нашла себе занятие, что меня в тот момент очень даже устраивало. Мне все еще предстояло выработать стратегию предстоящего процесса об изнасиловании Шамик Джонсон и разобраться с невероятным появлением в моей жизни Джила Переса. Пусть и мертвого. И я уже опасался, что судебный процесс, самый громкий в моей карьере, может закончиться полным провалом.

Я начал готовить обед. Обычно вечером мы ели в каком-нибудь ресторане или нам привозили еду по заказу. У нас жила няня-домоправительница, но сегодня у нее был выходной.

— Хот-доги тебя устроят? — спросил я Кару.

— Мне без разницы.

Зазвонил телефон. Я взял трубку.

— Мистер Коупленд? Это детектив Такер Йорк.

— Да, детектив, чем могу помочь?

— Мы нашли родителей Джила Переса.

Я инстинктивно еще крепче сжал трубку.

— Они опознали тело?

— Пока нет.

— Вы им сказали?

— Вы уж не обижайтесь, мистер Коупленд, но об этом по телефону не говорят, понимаете? «Ваш мертвый ребенок, возможно, все эти годы был жив… но на днях его убили».

— Понимаю.

— Мы не вдавались в подробности. Завтра собираемся привезти их и посмотрим, удастся ли произвести опознание. Вопрос вот в чем: насколько вы уверены, что это Джил Перес?

— Почти уверен.

— Вы понимаете, что этого, возможно, недостаточно?

— Да.

— И потом, уже поздно. У нас с напарником смена закончилась. К Пересам мы пошлем нашего человека завтра утром.

— Так это звонок вежливости?

— В каком-то смысле. Ваш интерес мне понятен. Может, вам тоже стоит подъехать завтра? На случай, если у вас возникнут какие-то вопросы.

— Куда мне подъехать?

— Опять в морг. Прислать за вами машину?

— Нет. Дорогу я знаю.

ГЛАВА 5

Через несколько часов я уложил дочь в кровать. Когда подходит время отправляться спать, Кара не доставляет мне никаких хлопот. Я читаю ей перед сном. Не потому, что следую рекомендациям журналов для родителей, просто она это обожает — чтение ее не убаюкивает. Я читаю дочери каждый день, и никогда не видел, чтобы у нее начинали слипаться глазки. А вот со мной такое иногда случается. Некоторые книги просто ужасны. Я не раз засыпал прямо на ее кровати. Она мне это разрешает.

Я не всегда мог читать ей так долго, как ей хотелось, вот мы и начали покупать аудиокниги. Теперь я сначала читаю ей несколько страничек, а потом она слушает одну сторону аудиокассеты (это примерно сорок пять минут), прежде чем настает время закрывать глаза и спать. Кара это понимает, и такой порядок ей нравится.

Сейчас я читаю ей Роальда Даля. Ее глаза широко раскрыты. В прошлом году, когда мы ходили на детский спектакль «Король Лев», я купил ей по жутко завышенной цене Тимона. Сейчас она сжимает игрушку в правой руке. Тимон тоже любит слушать.

Я закончил чтение и поцеловал Кару в щеку. От нее пахло детским шампунем.

— Спокойной ночи, папуля.

— Спокойной ночи, Тыквочка.

Дети. Порой они ведут себя как Медея, пребывающая в отвратительном настроении, а порой как ангелы.

Я включил магнитофон и погасил свет. Направился в кабинет, сел к компьютеру. Вывел на экран папку с рабочими файлами, открыл дело Шамик Джонсон. В который уж раз начал читать документы.

Кэл и Джим.

Моя жертва не могла рассчитывать на сочувствие присяжных. Шестнадцати лет, с ребенком, рожденным вне брака. Дважды арестовывалась за приставание к мужчинам, один раз у нее нашли марихуану. Работала на вечеринках исполнительницей экзотических танцев, а попросту — стриптизершей. Люди не могли не задаться вопросом, а что она делала на той вечеринке. Меня подобное стечение обстоятельств обычно не смущает — наоборот, мобилизует, заставляет прилагать больше усилий. Не потому, что меня заботит политкорректность. Я лишь стремлюсь к торжеству справедливости. Будь Шамик светловолосой, белой, занимающей пост вице-президента студенческого совета в Ливингстоне, а парни — черными, для меня ничего бы не изменилось.

Прежде всего Шамик личность, человеческое существо. Она не заслуживала того, что сделали с ней Барри Маранц и Эдуард Дженретт.

Вот я и собирался пригвоздить их задницы к стене.

Я вернулся к первым страницам дела и вновь принялся за материалы следствия. Жили студенты в роскошном здании с мраморными колоннами, свежевыкрашенном, с новыми коврами. Я просмотрел список телефонных разговоров. У каждого студента была своя телефонная линия, не говоря уж про мобильники, Интернет, блэкберри. Один из людей Мьюз проследил каждый исходящий звонок, сделанный в тот вечер. Их число превысило сотню, но ничего выявить не удалось. Хватало в деле и всякого рода счетов за электричество, воду, вино, уборку, кабельное телевидение, пиццы, заказанные по Интернету…