Андерс де ла Мотт - Обман [Bubble] Страница 8

– Церемония открытия начнется в девять тридцать, сразу после пресс-конференции. Вопросы есть?

Никто из шести находившихся в помещении сотрудников и виду не подал.

– Отлично, – продолжила Ребекка. – Так, Линд, ты с Гудмундсоном отправишься на место. Ты говорил с начальником объекта?

Линд, жилистый мужчина лет сорока, откашлялся и посмотрел в маленький черный блокнот, лежавший перед ним на столе.

– Да-да, все готово. Предварительно заявлено тридцать журналистов, затем приедет компания муниципальных депутатов, министр экономики со свитой и пара представителей кое-каких крупных клиентов. Всего шестьдесят два человека, но может появится и кто-то еще. Пока что никакие из заявленных фамилий опасения не вызывают. Мы, естественно, проверили всех…

Когда летучка закончилась, Ребекка спустилась на этаж ниже, поздоровалась с парой знакомых и вошла в загроможденный чем-то до потолка офис Микке. Он сидел, уткнувшись в монитор компьютера, и даже не повернул головы.

– Привет!

Она наклонилась и вскользь поцеловала его в щеку.

– Привет, Бекка, как все прошло?

Микке крутанулся в кресле и оказался к ней лицом.

– Ну да, визит Блэка у нас под контролем.

– Отлично, а то вся фирма на ушах стоит. Круто, что он решил приехать сюда сразу после покупки объекта. Ты поедешь с ним в «Форт»?

Она кивнула, и тут у Микке зазвонил телефон. Взяв его со стола и посмотрев на дисплей, он быстро встал с места.

– Сорри, мне нужно ответить. У нас тут сейчас столько всего, народ звонит как сумасшедший…

– Ничего страшного, я уже и так собиралась идти. Хотела только спросить про фотографии…

– Фотографии?

Он уже сделал шаг к двери, приложив трубку к уху.

– Те снимки, что я сделала в пятницу. Фургон. Ты говорил, что вы можете увеличить пиксельное разрешение, или как там это у вас называется?

Телефон продолжал звонить, и Ребекка ясно увидела, как вся эта ситуация его беспокоит.

– А, это… Нет, ничего не вышло. Слушай, мне надо обязательно ответить на звонок…

Ребекка махнула ему рукой и вышла из офиса.

– Алло? Да-да, все идет по плану… – услышала она его голос уже из коридора.

Эйч Пи не решался теперь иметь собственный компьютер. Поработав прошлой зимой два месяца в «ArgosEye», он понял, сколь много следов оставляет человек – как в Интернете, так и на собственном жестком диске. И он больше ни за какие коврижки не предоставит им возможность поглощать такое лакомство.

Вместо этого Эйч Пи выработал специальную стратегию, согласно которой в случайном порядке пользовался одним из двух общественных компьютеров. Сеансы всегда были очень краткосрочные, чтобы его следы в Интернете скрывались тысячами чужих. Во всяком случае, он убеждал себя в том, что это именно так. На самом деле он, конечно же, мог бы и вовсе держаться подальше от Интернета. Поступить так, как делал соскочивший когда-то Эрман, – обрезать все связи с обществом, спрятаться на хуторе в лесу и вести lowtech-life[20] далеко от радаров Игры.

Но эту идею Эйч Пи отмел практически сразу. Он – дитя асфальта и от жизни на земле с гарантией быстро скопытился бы. Точно так же, как бедняга Эрман… Нет, лучше уж не суетиться, продолжать им подыгрывать и воспользоваться затишьем, чтобы сложить как можно больше кусков этой головоломки. Подготовиться самым лучшим образом, чтобы быть во всеоружии, когда они потребуют ответа.

По крайней мере, так Эйч Пи рассуждал прошлой зимой, после встречи с Гейм-мастером. Черт, надо было, конечно, сократить баловство с «Иксбокс»[21] и больше концентрироваться на реальной действительности, чем он делал до этого. Но до того момента, как копы взломали дверь в его квартиру, царившее полное затишье уже практически убедило его в том, что та встреча в лесу – лишь страшный сон. Безумная фантазия, взрощенная его охреневшим и жадным до подтверждения собственной значимости мозгом… И, конечно же, до него дошло, как все есть на самом деле.

Слишком много часов, проведенных с джойстиком в руке, способствовали тому, что Эйч Пи начал терять концентрацию. С момента получения задания на жутком кладбище для животных прошло полгода. Шесть месяцев относительного спокойствия – и половина обещанного ему на раздумья срока.

Сегодня пришло время отправиться в библиотеку на площади Медборъярплатсен. Сесть в самый дальний угол у компьютера, откуда он увидит всех, кто входит и выходит, а его никто.

Эйч Пи вставил флэшку в компьютер и стал ждать открытия файлов. Затем запустил защитную программу, указанную на первой строчке в директории.

«Сканирование файлов… пожалуйста, подождите», – сообщило маленькое диалоговое окно одновременно с тем, как запрыгал отсчет времени. Обычно на проверку на предмет шпионских программ и попыток несанкционированного доступа уходило не более минуты. Затем – пятнадцать минут, дольше он себе оставаться в Интернете не позволял; а с учетом событий последних дней придется еще сократить время сеанса.

Он нетерпеливо топал ногой под столом и грыз заусенец. У него есть еще полгода… Шесть месяцев, сто восемьдесят суток для того, чтобы выработать какой-то план, найти выход, придумать стратегию, с помощью которой он сможет высвободиться из дьявольского капкана, в который попал. Из беды, в которую они попали… Потому что, как бы он ни крутил и ни вертел это дело, нельзя было игнорировать тот факт, что каждый раз, как они с Беккой оказываются поблизости друг от друга, ее все больше втягивают во все это. А после встречи в лесу, когда она свела его с Гейм-мастером, хорошо забытое и, по меньшей мере, неприятное ощущение стало напоминать о себе снова и снова.

Дядя Таге, так она назвала его. Утверждала, что он – один из старых сослуживцев отца, когда тот был резервистом. Будто бы они – она, он и отец – якобы даже ездили к этому деду на дачу, когда были маленькими. Конечно, Эйч Пи пытался рассказать ей правду, но абсолютно безуспешно. Она так и не поверила в его историю с Игрой, несмотря на все его предыдущие попытки объяснить ей, в чем дело. А вот этого дядю Таге приняла без тени сомнения. Черт, у нее даже голос смягчался, когда она говорила о нем, так же, как когда они с ней говорили об отце. Видимо, по прошествии времени ее воспоминания о папаше побледнели. Наверное, через несколько лет она и вовсе забудет, как тот его, Хенке, бил. Забудет, сколько раз эта тварь лгала теткам из опеки и врачам, уговаривая ее и мать подтверждать свои байки. Нет уж, как он ни пытался справиться с бурлившей в нем ненавистью, как только речь заходила о старике, ничего не получалось. И то же самое касалось и «дяди Таге».

Ненавистью и – let’s face it[22] – ревностью…

Всего какой-то год назад Эйч Пи ни за что в этом не признался бы; не признался бы в том, что ревновал и к папаше, и к Дагу. Как если бы они крали у него его Бекку, превращая ее в какого-то другого человека. Которого он едва знал. Совершенно чужого.

Таким образом, ревность и ненависть – старая добрая парочка, замешенная к тому же на его собственной заниженной самооценке, – очень эффективно не давала переубедить сестру в том, кем на самом деле был Таге Саммер.

Но он едва ли ее осуждал. Ведь факт и то, что его собственная история звучала настолько невероятно, что он, черт возьми, с трудом сам в нее верил. К счастью, у него сохранялись кое-какие вещественные доказательства, припрятанные в надежном месте.

Во-первых, отбитый им на трассе Е4 у Кента «Номер пятьдесят восемь» Хассельквиста телефон. За исключением цифр на задней стороне корпуса, этот телефон идентичен найденному им в электричке и втянувшему его во всю эту безумную историю.

Затем карта-пропуск, «маленький белый кролик», выпавший из книжки на верхнем этаже универмага «Эн Ко», помогший ему остановить часы своей обычной жизни и давший доступ в собственную Страну Чудес.

Третья штучка в его коллекции – жесткий диск со всеми файлами «ArgosEye», фирмы, способствовавшей тому, что Игра могла оставаться незамеченной в темной пучине Интернета. Троянская программа, сконструированная Манге и не без труда подсаженная Эйч Пи во внутреннюю сеть компании, сделала свое дело. Тем самым на свет дня вылезла масса вещей: интернет-тролли, блоги, в которых под заказ высказывались определенные взгляды, список диссидентов, составленный «штази»[23], а также чертова прорва прочих темных делишек, которыми занимался Филипп Аргос и его банда на самом верху небоскреба на Сенной площади. Но вопреки его подозрениям – точнее, нет, его знанию о том, что «ArgosEye» защищает Игру, помогает им оставаться незамеченными, а также отслеживать всех, кто шпионил или нарушал правило номер один, – в попавших в утечку файлах не оказалось ни одного мало-мальски настоящего доказательства того, что его теория верна. Возможно, они защитили этот вид данных какими-то двойными замками, или же шпионская программа просто-напросто рылась не там, где надо?