Валерий Кречетов - Путевой обходчик Страница 8

— Вытряхивайся, Крылов! Чего расселся! Мне репортаж через полчаса сдавать.

— Иду, иду.

Следом за девушкой, кряхтя и обливаясь потом, вылез полный одутловатый парень с видеокамерой в руках.

Девушка достала с сиденья микрофон, поправила рукой волосы и спросила у оператора:

— Слышь, Крылов, как я выгляжу?

Толстяк усмехнулся и ответил:

— Вполне аппетитно.

Девушка нахмурилась:

— Я тебя серьезно спрашиваю, а ты…

Оператор взгромоздил «Бетакам» на плечо и посоветовал:

— Сделай суровое лицо, челюсть вперед и сведи брови.

Девушка послушно последовала его совету.

— Ну как? — спросила она.

Оператор выставил большой палец и ответил:

— Во! Мата Хари отдыхает.

— Погоди, вот сдам репортаж, ты мне и за «мат», и за «харю» ответишь, — насмешливо проговорила девушка-корреспондент. — Давай, начали!

Оператор прижал глаз к окуляру видеокамеры. Вытянул руку с растопыренными пальцами и принялся загибать пальцы, отсчитывая секунды. Когда был загнут последний палец, девушка поднесла микрофон к губам, сделала озабоченное лицо и деловито затараторила:

— Мы ведем наш репортаж с места дерзкого ограбления банка. Рутинное ограбление превратилось в кровавое безумие из-за случайного появления в банке трех служителей закона. Спланированная драма унесла жизнь двух милиционеров, еще двое ранены. Среди них ни в чем не повинный сотрудник банка. Еще трое наших граждан стали заложниками матерых преступников, личности которых сейчас устанавливают сотрудники милиции, просматривая запись видеонаблюдения. Так как в перестрелке погибли милиционеры, логично предположить, что раскрытие данного преступления является делом чести всех сотрудников милиции.

Оператор ткнул пальцем в сторону банка. Девушка-корреспондент быстро обернулась. На пороге стоял и деловито хмурил брови полковник Орлов.

— Думаю, что это подтвердит высокопоставленный милицейский начальник, — протараторила девушка в микрофон и бросилась к Орлову.

Полковник как раз прикуривал сигарету, поэтому не сразу заметил корреспондентку, а когда заметил, было уже слишком поздно, чтобы ретироваться. Девушка ткнула ему микрофон в лицо и спросила:

— Скажите, это дело будет являться делом чести?

— Что именно? — уточнил Орлов, насмешливо глядя на девушку, которая годилась ему в дочери.

— Поимка грабителей! Ведь они убили милиционеров!

Полковник Орлов повернулся к камере и назидательно произнес:

— Для нас дело чести поимка любого убийцы. Вне зависимости от того, кто стал его жертвой. Ловить преступников — наша работа, и, поверьте, мы неплохо с ней справляемся.

— Но поймать грабителей по горячим следам вы все же не смогли! — напомнила полковнику корреспондентка.

Он повернулся и пристально посмотрел на девушку. Она поежилась под его тяжелым взглядом.

— Не всякое преступление удается раскрыть по горячим следам, — спокойно объяснил полковник Орлов. — А здесь действовали профессионалы.

— Вам уже известны их личности?

— Нам многое известно, — уклончиво ответил полковник.

— Значит, вы уже напали на след?

Орлов прищурил глаза и сказал:

— Мы над этим работаем.

— И еще пара вопросов… — затараторила девушка в микрофон, но полковник ее уже не слушал. Он протянул руку и отвел объектив телекамеры в сторону. Затем спустился по ступенькам крыльца и быстро зашагал к машине.

— Снимать? — поинтересовался оператор у девушки.

— Не надо. — Она посмотрела полковнику вслед, усмехнулась и добавила: — Импозантный мужик. Жаль, что такой говнюк.

— А у них там другие и не работают, — меланхолично заметил оператор и опустил камеру.

Иркут шел впереди группы, высвечивая фонарем темное пространство перед собой. Под ногами валялись куски арматуры, ржавые пластины стальных листов и прочий мусор, поэтому продвигались довольно медленно.

Шатенка споткнулась и едва не упала в лужу мазута.

— О господи! — вскрикнула она. — Я чуть не испортила сапоги!

— Будешь так орать — я тебе испорчу кое-что другое, — пригрозил Костя.

Иркут остановился и поднял руку:

— Стоп!

Группа остановилась.

— Чего там? — спросил Костя.

Иркут направил луч на стену, и они увидели толстую решетку. Иркут шагнул к решетке вплотную, посветил фонарем и сообщил:

— Там коллектор.

Гром подошел к нему, протянул руку и подергал решетку.

— Кажется, поддается, — сказал он. — Иркут, посторонись.

Он взялся за решетку обеими руками и что было сил дернул на себя. Решетка со скрежетом отвалилась. Гром отбросил ее в сторону и хотел уже пройти внутрь, но Иркут положил руку ему на плечо.

— Я первый, — решительно произнес он.

Иркут перешагнул через кирпичный порожек и вошел в темный коллектор. Здесь пахло сыростью и еще чем-то неприятным.

— Запашок неважный, — заметил Гром.

— Крыса, наверно, сдохла. — сообщник шагнул дальше, освещая себе дорогу фонарем.

— Что там? — крикнул Костя.

Иркут пробежал лучом по стенам и ответил:

— Вроде без сюрпризов. Давайте потихоньку за мной.

Иркут пошел дальше, и группа осторожно двинулась следом за ним.

— Во нарыли, кроты, — бурчал себе под нос Иркут. — Как в трюме противолодочного.

Гром усмехнулся:

— Не скажи, там попроще разобраться. Ничего, зато менты за свою зарплату сюда не сунутся.

Гром на секунду остановился и оглянулся на Костю с заложниками. И тут впереди коротко вскрикнул Иркут. Гром быстро направил фонарь в направлении крика. Иркута не было.

— Что там? — испуганно спросил Костя.

Гром ничего не ответил. Держа фонарь перед собой и положив руку на рукоять пистолета, он медленно двинулся вперед. Вокруг была лишь черная пустота да осклизлые стены.

— Иркут? — позвал Гром. — Иркут, где ты?

Ответа не последовало.

— Где он? — снова окликнул Костя.

Гром достал из-за пояса пистолет и медленно подошел к краю коллектора. Посветил фонарем сначала перед собой, потом направил луч вниз. Там, метра на три ниже края коллектора, лежал Иркут. Лежал ничком. Гром видел только его плечи и стриженный под машинку круглый затылок.

— Иркут! — крикнул он. — Ты жив?

Подельник застонал и приподнялся. Пошатываясь, отряхнул колени, глянул наверх и ответил:

— Да живой вроде. Колено ушиб.

— Сильно?

— Жить буду. — Иркут наклонился, поднял с пола пистолет и сунул за ремень.

Увидев, что с другом все в порядке, Гром улыбнулся:

— Ну, ты и котяра, Иркут.

— Что есть, то есть, — насмешливо ответил тот. — Осторожно, Гром. Тут на стене лестница, спускайтесь.

Гром обернулся и скомандовал:

— Все вниз.

Первым, кряхтя и морщась, спустился Пахомов. За ним проворно соскользнул на землю жилистый Костя. Затем к краю коллектора подошла шатенка. Она осторожно, словно стояла на краю пропасти, посмотрела вниз и наморщила нос.

— Если вы думаете, что я туда полезу, вы сильно ошибаетесь, — заявила она. — Нет, с меня хватит. Я не собираюсь тут шнырять по грязным лестницам неизвестно ради чего. Можете меня застрелить или разрезать на куски, но вниз я не полезу.

Гром спокойно посмотрел на девушку и сказал:

— Не полезешь? А я уверен, что полезешь. Или я вышибу тебе мозги. — Он навел на девушку пистолет и сказал: — Считаю до трех. Раз…

Шатенка упрямо поджала губу, всем своим видом показывая, что подчиняться не собирается. К ней подошла вторая девушка, кассирша из банка, тронула пальцами за плечо и тихо произнесла:

— Послушай его. Ты сейчас не можешь диктовать им условия. Они же ведут нас к выходу.

Шатенка презрительно фыркнула:

— К какому выходу? На мне итальянские сапоги за четыреста баксов! Я должна сегодня быть у своей подруги на дне рождения!

— Два, — продолжил счет Гром и снял пистолет с предохранителя.

Блондинка-кассирша повернулась к бандиту и с укором произнесла:

— Как вам не стыдно? Вы же с виду приличный мужчина. Как вы смеете говорить девушке «вышибу мозги»?

— Да чего ты с ним церемонишься? — презрительно воскликнула шатенка. — Он не заслуживает такого обращения. Слышишь, ты, урод? — обратилась она к Грому. — Делай что хочешь, но дальше я не пойду, понял? И вообще, пошел в жопу!

Глаза Грома недобро сверкнули в темноте. Кассирша вновь тронула строптивую шатенку за плечо.

— Послушай меня, спорить сейчас бесполезно, — попыталась она урезонить девушку. — Ты ведь видишь, в каком они состоянии. Они ищут повода расправиться с нами. Спускайся вниз.

— Три, — сказал Гром и навел пистолет шатенке в лицо.

— Ну хорошо, хорошо, — сказала она. — Я подчиняюсь насилию, ясно? Будь мы в другой ситуации, я бы намылила тебе шею. И тебе, и твоим дружкам-бандитам.