Хизер Гуденкауф - То, что скрыто Страница 8

– Почти ничего, – жалким голосом отвечает Гас, и Чарм понимает: он до сих пор любит ее мать. Да и как ее не любить! Вот только сама Риэнн недостойна любви… Чарм искренне убеждена в том, что мать стоило бы прихлопнуть, как надоедливого комара. После их развода прошло много лет, но Гас все еще на что-то надеется. Он еще не переболел Риэнн, не изжил ее. – Я сказал, что у тебя все хорошо, что весной ты заканчиваешь колледж. Что ты славная девочка. – Лицо Гаса мрачнеет, как будто на него набегает тучка. – Конечно, она спрашивала, нет ли вестей от твоего брата. Я сказал, что несколько лет ничего не знаю о сукином сыне – да и знать не желаю!

– Представляю, как она обрадовалась! – улыбается Чарм. Брат всегда был любимцем матери. Его отец был единственным мужчиной, которого мать по-настоящему любила, но он, единственный из всех, сам ушел от Риэнн, оказавшись самым умным из всех.

Гас кладет ватрушку на стол и смотрит на Чарм. В его усталых голубых глазах отражается боль.

– Она сказала, что он звонил и оставил на ее автоответчике странное сообщение.

– Вот как, – с деланым равнодушием произносит Чарм. – Что за сообщение?

– Она не сказала. Она хочет встретиться с тобой и поговорить. Просит тебя перезвонить ей, – хрипло продолжает Гас.

– У тебя усталый вид, – говорит Чарм. – Может, приляжешь?

Гас не спорит, что говорит само за себя. Он медленно отодвигает стул от стола и неуверенно поднимается на ноги.

– Не забудь, вечером обещала зайти Джейн! – напоминает она.

Джейн, приходящая медсестра, которая обслуживает больных на дому, заезжает к ним почти каждый вечер. Чарм договорилась, что Джейн будет приезжать к ним, после того как Гас начал кашлять кровью и все больше пугался. Джейн измеряет ему давление, слушает легкие и попутно проверяет, хорошо ли Чарм за ним ухаживает. Гас всю жизнь был галантным кавалером; даже сейчас, вспомнив о приходе Джейн, он слегка оживает. Заправляет рубашку в брюки, причесывается. Из-за болезни кожа у него приобрела желтоватый оттенок, когда-то сильные руки превратились в прутики, но Гас по-прежнему прирожденный дамский угодник.

– Ах, Джейн! – Гас улыбается. – Моя любимая медсестра!

– Так-так! – восклицает Чарм в притворном негодовании. – Я думала, что твоя любимая медсестра – это я!

– Ты моя любимая будущая медсестра, – оправдывается Гас. – А Джейн – моя любимая дипломированная медсестра!

– Тогда ладно, – отвечает Чарм, идя следом за Гасом – вдруг отчим упадет. Она ходит за ним, как мамаша за беспокойным малышом. – Я только хотела все прояснить до конца. – Она помогает Гасу лечь, ставит на прикроватную тумбочку стакан с водой, проверяет, работает ли кислородный баллон.

– Чарм! – говорит Гас, укрывшись одеялом до подбородка. – Сегодня я поговорил еще кое с кем. – По тому, какой у него серьезный голос, она сразу понимает, что разговор был важным. – Я позвонил в хоспис…

– Гас, – перебивает она, – не надо… – Глаза у нее наполняются слезами. Она еще не готова к такому разговору.

– Я позвонил в хоспис, – решительно повторяет Гас. – Когда время придет, я хочу быть здесь, у нас дома, а не в больнице. Понимаешь?

– Сейчас еще рано… – начинает Чарм, но Гас ее останавливает:

– Чарм, малышка. Если хочешь стать медсестрой, придется научиться выслушивать больных до конца!

– Но ты не мой больной. – Чарм глотает слезы и опускает жалюзи, чтобы комнату не заливало полуденное солнце.

– Когда настанет время, ты сама позвони в хоспис. Номер я оставил рядом с телефоном.

– Хорошо, – соглашается она, больше для того, чтобы успокоить Гаса. Она еще не готова к тому, что Гас скоро умрет. Он – ее единственный родной человек. Он ей нужен.

Лицо Гаса кривится от усталости и боли.

– Тебе что-нибудь принести? Я скоро уезжаю в колледж, – говорит Чарм. Ей ужасно не хочется уезжать, и вместе с тем она испытывает облегчение.

– Нет. Полежу немного с закрытыми глазами. Я нормально себя чувствую. Езжай по своим делам, – говорит он.

Она стоит в полутемной комнате, рядом с кроватью Гаса, смотрит, как поднимается и опускается его грудь, слушает шипение кислородного баллона.

Что я буду делать без него? Куда пойду?

Клэр

Клэр и Джонатан не рассказывают Джошуа всех подробностей того дня, когда он к ним попал. Они не говорят, как Клэр пристально смотрела на Джонатана, как Джонатан положил локти на стол и закрыл голову руками. Как он колебался, когда Дана сообщила им о брошенном младенце. Как Клэр пришлось внушать себе: «Потерпи, он привыкнет». Как, наконец, когда Джонатан поднял голову, она увидела красные полумесяцы у него на лбу, в тех местах, где пальцы впились в кожу. Как Клэр тогда хотелось подойти к нему, нежно поцеловать каждый полумесяц.

– Только до тех пор, пока они не найдут для него другую приемную семью, Клэр, – без особой уверенности произнес Джонатан. – Понимаешь? Не будем загадывать надолго. Лучше не стоит… Еще одного раза я не переживу. – Он покачал головой, как будто сам себе не верил. – Не смогу заново пережить все то же самое, что и с Эллой. Так нельзя, невозможно! Мы привязываемся к ребенку, а его в конце концов отбирают! В чем смысл приемной семьи? Чтобы дети в конце концов возвращались к родителям.

– Я тоже, – прошептала тогда Клэр. – Я тоже еще не пришла в себя после Эллы. – Но Клэр все же понимала, что на сей раз биологическая мать не вернется, не отберет у них своего малыша. Бог не может быть таким жестоким после всего, что они пережили.

За год до того на другом конце штата, на замерзшем кукурузном поле, нашли мертвого новорожденного младенца. После этого сенат штата Айова быстро принял Закон о безопасном убежище, согласно которому родители получили право оставлять младенцев не старше двух недель от роду в больницах, полицейских участках и пожарных депо, не опасаясь уголовного преследования. Врачи в больнице сказали, что мальчику, которого подбросили в пожарное депо, около месяца; вначале Клэр очень боялась, что полиция отыщет мать ребенка. Она быстро смахнула слезы. Этот малыш, этот мальчик, которого они заберут домой, стал первым, кого оставили в месте, отвечающем требованиям Закона о безопасном убежище. Он станет их ребенком!

Когда Дана передала Джошуа на руки Клэр, она как будто исцелилась. Словно не было многочисленных выкидышей и нескольких операций. Боль потери ушла, превратилась в смутное воспоминание. Сбылось то, о чем они мечтали, чего ждали столько лет! Теперь у них есть чудесный, красивый маленький мальчик!

По пути домой из больницы они заехали в магазин за самым необходимым. Накупили подгузников, бутылочек, детских смесей. У самой кассы Клэр схватила с полки книгу с детскими именами. Наконец-то – наконец-то! – она сможет дать ребенку имя. Имена в книге перечислялись в алфавитном порядке; приводилось происхождение имени и его значение. Клэр решила, что у их малыша имя должно быть особенное. Раз уж она не даровала ему рождение, она подарит ему имя, которое что-то значит.

Клэр понравилось имя Кейд, но оно означало «круглый, мешковатый». Джонатану понравилось имя Сол, которое значило «выпрошенный у Бога». Да, вроде бы подходит, ведь они столько лет вымаливали его! Имя Холмс означало «тихая гавань», но Джонатану оно показалось нелепым; он уверял, что в школе мальчишки будут дразнить его Шерлоком. Клэр пролистала страницы, и взгляд ее упал на имя Джошуа. «Спасенный Богом».

– Джошуа! – произнесла она вслух, привыкая к имени. Клэр улыбнулась Джонатану и повернулась на сиденье, чтобы посмотреть на малыша, который станет ее сыном. – Джошуа, – повторила она чуть громче, и тут малыш, не просыпаясь, тихонько вздохнул. Довольный. Невредимый. Спасенный.

Чарм

С тех пор как Чарм стала ходить на практику в больницу Святой Изадоры, не бывает дня, чтобы она не вспоминала о малыше. Хотя она знает, что его любят и о нем заботятся, она не может пройти мимо желтой вывески «Безопасное убежище» над больницей, не испытав заново грусти и облегчения – как тогда, когда она отдала его. Правда, он ведь был не совсем ее. Откровенно говоря, больше она испытывает облегчение. Если бы она тогда не отнесла его в пожарное депо, наверное, ей бы не удалось окончить даже среднюю школу, не говоря уже о колледже. Кроме того, ее мать нашла бы способ так или иначе испортить малышу жизнь.

Чарм бежит по улице, застроенной домами из красного кирпича. Здесь находится студенческий городок. Маленький частный колледж Святой Анны помещается в центре Линден-Фоллс и окружен старинными домами и узкими улочками, мощенными булыжником. Правда, булыжник уже начинает крошиться. Выбившись из сил, она догоняет своих однокурсниц. Все спешат на лекцию по «Новейшим направлениям в теории и практике руководства медицинским персоналом». Софи, высокая, тощая девица, которая хочет работать в отделении детской онкологии, как раз настаивает на том, что у них с матерью телепатическая связь.