Александра Сашнева - Наркоза не будет! Страница 8

Снова вернувшись на Васильевский, БМВ остановился около сфинксов. Альбинос переместил собакоголового на переднее сидение и стал ждать.

НА СЦЕНЕ НЕ ШИРЯТЬСЯ

«Шевроле» свернул с шоссе. Проехал по извилистой дороге в глубину заснеженного леса и затормозил на развороченной строительной площадке. На задворках старого обтрепанного здания красовался ряд машин. Чаще встречались БМВ. Иногда «Мерсы».

Остановились.

— Это что? — Растеряно спросила Рита. — Это кабак?!

— Хе-хе! — Мишенька загадочно улыбнулся. — Тут круто!

Компания покинула салон и, пройдя по тропинке, вытоптанной в грязном мокром снегу, уперлась в серую, загаженную цементом дверь.

— И что? — снова спросила Рита.

— Сейчас все узнаешь… Не суетись, — Анечка в нетерпении переступила с ноги на ногу.

Она так и не выпустила из рук газету.

— Ты что, жить будешь с этой газетой? — усмехнулась Рита.

— Ага… Она меня прикалывает. Ты же живешь с калейдоскопом.

Дверь распахнулась.

Огромный негр скользнул цепким взглядом и запустил внутрь.

Внутри было совсем по-другому. Хотя металлическая мебель и обитые дюралевыми листами стены со следами пальбы говорили о том, что хозяева готовы ко всему.

Табличка на стенке предупреждала:

Спасение убитых

дело рук

самих убитых

Рита покосилась на Анечку. Та в своей обычной манере пояснила:

— Ну тут очень весело и все такое… А если передоз, то они на машине вывозят и на улице кидают. Убитые, понятно, не на смерть, а от дури. Никому нет дела, как все потом. Им главное, чтобы тут никто не сдох.

— Что прямо так? — не особо удивляясь, спросила Рита.

— Да-а-а… прямо так и все такое… Заходи. Тут весело.

— Что, прямо в снег?

— Ну да… буб-бум… Заходи.

— Так ведь сдохнуть можно! — воскликнула Рита.

— Ага… Можно. Поэтому они поближе к городу кидают — может, кто подберет.

Они прошли через звенелку. Несколько раз. Анечка никак не могла покинуть этот атракцион. Она уже выложила на стол ключи — звенело, потом всю мелочь — звенело, сняла брелок — все равно звенело.

— Ну, я уже не знаю. — Анечка развела руки. — Ну, у меня еще спираль стоит.

— Что, от кипятильника? — охранник довольно осклабился.

Огромный черный амбал ощупал на предмет оружия. Так его, типа, не было. На стене в коридоре висела другая табличка:

Мебель умышленно не ломать.

Блевать в СПЕЦИАЛЬНО

отведенных местах.

Гардероба в клубе не предполагалось. Да и не жарко тут было.

Около танцпола красовалась еще одна надпись:

На сцене не ширяться!!!

Черные танцоры в белых плавках заученно томились на маленькой сценке посреди зала, отражаясь в черном стекле пола. Народу было не много.

— Пойдемте в тот милый уголок, — предложил Мишенька и первым направился к свободному столику.

Анечка устроилась у стены и снова раскрыла перед собой газету. Мишенька, отодвинул стул для Леры, потом хотел оказать любезность и Рите, но та уже позаботилась о себе сама.

Она вытянула ноги в сторону танцпола и закурила. К счастью, она уже достигла уровня, когда количеством напитков или травы трудно что-либо изменить. Мозг в таком состоянии довольно долго может служить верой и правдой. Только потом, если не протрезветь постепенно, а вырубиться окончательно, трудно что-либо вспомнить.

Подбежал официант — мальчик-гей с заячьим хвостиком на коротких штанишках. Протянул меню. Мишенька торопливо открыл папку, но тут же с нетерпеливой гримасой захлопнул и отдал Рите.

— Если хочешь, посмотри. Я в принципе знаю, чего хочу. Сразу текилы, да? По сто четыре. Да, Лера?

Та кивнула.

— Я посмотрю, — Рита с интересом уткнулась в меню.

В Москве она бывала в клубах, но все равно чуднее МГУшной общаги места она не знала. Там люди летали из окон, вешались, травились. Женились, рожали в малюсеньких клетушках. Ненавидели, любили, завидовали, мечтали. Играли в преф, строили планы на будущее. И очень гордились собой и своей будущей коркой. И Рита Танк гордилась. Еще она гордилась тем, что она коренная москвичка. Хотя последнее время начала сомневаться в некоторых преимуществах московского происхождения. Ее смущало, что простоватые провинциалки, быстро обкатавшись, обставляли ее на крутых поворотах карьерной гонки. Честно сказать, Рита погнушалась бы многими методами и ситуациями, которых девушки из деревни избегнуть никак не могли. Одно дело куролесить и заниматься непристойностями со школьной подругой и ее бойфрэндом, а другое — заниматься этим же с шефом по работе, чтобы не вылететь или занять место получше.

— Тут очень необычно, согласитесь? Да? — сказал Мишенька с милой улыбкой хорошего мальчика.

— А? — откликнулась Рита, возвращаясь в реал.

— Соглашусь, — кивнула Анечка. — К тому же здесь коксу можно нюхать прямо в зале, всем фиолетово. Интеллигентное место. По-моему, мы уже дозреваем. Лерик! Как ты насчет коксы?

— Кокса?! — удивилась Рита. — Дорого. И сердце садит. Хотя, конечно, сердце садит и многое другое.

— Не грузись! — утешил подругу Мишенька. — Страна наша летит в тартарары, и мы с ней летим. Надо погибать молодым. Погибать эстетно! Красиво! Как Рембо, как Бодлер или Оскар Уайльд! Ибо красота выше выгоды!

— За что тебя люблю, Майкл, — впервые за все время Лера выразила что-то похожее на человеческую эмоцию, — умеешь красиво сказать.

Мишенька скромно потупил глазки.

— Я хочу пирожного, там у вас была такая прелесть… э-э-э… — Анечка пошарила глазами по потолку. — Как-то она называлась. «Фалос Геракла». Да?

— Да… Есть такое, — кивнул официант. — Что-то еще?

— А мне эту, «Вагину Бешеной Нимфы», — Мишенька сглотнул набежавшую слюну. — Ну, Ритусь! Нашла что-нибудь?

— Ни фига не пойму, но красиво, — пробормотала она в ответ. — На свой вкус мне что-нибудь, плиз.

— О кей! Давай тебе «Печень Прометея», — сдалал Мишенька последний заказ.

— Давай…

Лера, словно ища кого-то, оглянулась.

— И орешков, орешков! — крикнула Анечка вслед.

Лера насыпала себе две дорожки на зеркальце, втянула по очереди тонкими ноздрями и, не дожидаясь заказа, отправилась на танцпол.

— У меня сейчас нет больше, — бросила она через плечо. — Но я позвоню — привезут.

Текилу принесли быстро.

Соль, лимон, мексиканская сивуха.

На сцену выпорхнул черный малютка в золотых трусиках под прозрачной газовой рубашечкой. Он обвивался вокруг шеста, то кидался на него, страстно закусывая губу и тараща блестящий черный глаз, то вскарабкавшись наверх, вдруг томно стекал вниз. Потом он скинул рубашечку и повернулся своей маленькой круглой попкой в зал, что тут же отметила воплями и хлопками все пребывающая публика.

Прискакал зайчик с подносом. Он мимолетно выгрузил на столик заказ, ничего не перпутав и никого не облив.

— Смотри! — сказала Анечка и надавила пальцем на золотистый, вылепленный из слоеного теста член. — Правда, мило?

Тесто упруго прогнулось и выпустило каплю заварного крема.

— Нехило! Вот ничего себе! — изъявила свой восторг Рита.

Мишенька толкнул ее в бок и плотоядно улыбнулся. На его блюде лежала огромная игривая вагина с ушками по бокам.

— Правда красиво? — Он медленно и сладострастно погладил «Вагину» указательным пальцем по румяному, добротно вылепленному клитору. — И чего геи находят в задницах? Не понимаю. Нет. Я не против, если им нравится, пожалуйста. Но я не понимаю.

— А где клубника? — спросила Рита.

— Не спеши! — воскликнул Мишенька и поднес пирожное к губам. Он лизнул его и в углублении появился красный блестящий сок.

— Это клубника… — сказал Мишенька томно.

Он вдруг протянул руку к Анечке и, найдя что-то под столом, задумался. Через некоторое время, они поднялись и побрели искать темный угол.

Рита осталась в одиночестве. От скуки она решила попробовать заказ. «Печень Прометея» оказалась всего-то куском шоколадного суфле. Рита поковыряла его без особого воодушевления, и оглянулась ища Леру. Но хозяйки «Шевроле» тоже не было видно.

Поисковый инстинкт побудил Риту к изучению помещения. Для начала неплохо было бы найти туалет. Она вышла из зала и, почувствовав запах, безошибочно направилась в нужную сторону. Не надо говорить, что во всех темных углах кто-то кого-то тискал и склонял к различным видам сексуальных контактов — это обычная, скучная клубная реальность. Для того они и есть — ночные клубы.

В коридоре, который выходил напрямую к даблам, а оттуда к кухне, горело несколько тусклых лампочек и было немного светлее, чем на лестнице. У стены, задрав острый измученный подбородок, неподвижно полулежал парень, обдолбанный в усмерть. Риту обогнали два дюжих, жующих жвачку охранника. Они умело подхватили парня и поволокли к черному выходу. Мимо туалетов, мимо столовой.