Собачий триллер, или Привет от Царицы Савской! - Сергей Анатольевич Смирнов Страница 8

После второго бокала я, помнится, стал и вправду допускать некие возможности… а потом решил больше не пить, потому что увидел нечто странное. Я посматривал на ее палочки – и вдруг они стали раздваиваться. То есть их стало четыре. Они сделались очень похожими на ножки какого-то костлявого четвероногого существа, которое мялось на одном месте в тарелке. Я тряхнул головой, еще раз пригляделся, а потом…

Потом – бац! И затемнение…

Я очнулся от яркого белого света, сразу понял, что лежу на кровати, раздетый.

Первым делом страшно обругал себя: ну вот, только начались чудеса, а ты все равно сумел нажраться и все профукал… Да неужто дожил до того, что был готов всего с двух бокалов какого-то «кастелло»?!

…И однако же, заметил я во вторую очередь, очнулся совсем не дома.

Я резко поднялся, встал с кровати, хотел двинуться куда-то – и тут что-то очень уверенно потянуло меня за левую руку. В долю секунды уложилась догадка: так это я у Алисы? И она тянет меня назад в постель? Что, неужто так нажрался, что забыл самое интересное!?

Я посмотрел на руку – и проснулся второй раз. В мире ином. С моего запястья началось познание этого странного мира.

Мою левую руку держал браслет наручника, и от него на метр с небольшим тянулась к металлическому изголовью кровати натуральная железная цепь. Там она крепилась на кованом кольце-завитушке изголовья.

Я огляделся и понял, что нахожусь в подвале. Я сразу, безоговорочно догадался, что это подвал. Светлые стены, плафон с неоном внутри, металлическая лестница в дальнем углу.

Что было в непосредственной близости? Кованая кровать с очень свежим бельем, она стояла придвинутая одной стороной к стене. Рядом – напольная вешалка с моей одеждой. Столик, на нем большая бутылка минералки. У изголовья какой-то очень фирменный совмещенный био-санузел, напоминающий душевую кабину, начиненную кстати унитазом. Между ним и кроватью, на стене, раковина со смесителем и зеркало с полочкой. На полочке – мыльница, помазок, стаканчики, в них станок, зубная щетка и полный тюбик зубной пасты.

Особое впечатление произвела на меня новая щетка в еще нераспечатанном товарном футляре.

Страх? Не помню такого.

Хотя, конечно, мне было очень не по себе.

И сразу – прозрением – я уяснил для себя три вещи. Во-первых, я все-таки не в чеченском плену. Во-вторых, причины и следствия загадкой не представляются: как пишут, «причиной покушения стала его коммерческая деятельность». Я предполагал, что когда-нибудь могу потерять бдительность и меня накроют. Надо было завязать чуть раньше… Третье: раз такие условия, значит, мочить скорее всего не будут. Бить?.. Ну, уж наверно, сразу бы внушили… Поставят на деньги? Посмотрим… Мне терять немного.

Это затеяна какая-то игра, догадывался я. Небезопасная, может быть. Но ведь такие теперь в моде…

«Вот ты какая, Страна Чудес!» - подумал я злорадно и невесело.

От анализа обстановки и дальнейших выводов меня отвлек скрип. По лестнице в подвал спускался здоровый тип со стандартным обликом охранника. Накачанный. Черный костюм, белая сорочка, черный галстук, черные очки. Увидеть такого на улице, зная, что пройдет мимо, – только посмеяться.

Он шел ко мне с подносом. На подносе был стандартный континентальный натюрморт трехзвездного европейского отеля. Кофе в стальном чайничке, круасаны, тосты, сыр, яйца, бекон, мандарины.

Бритый терминатор поставил поднос на столик и двинулся обратно, а я пошел умываться, бриться и чистить зубы. Цепь погромыхивала.

Потом я надел штаны и сел завтракать. Аппетит был. Похмелья не было. Значит, накануне я не нажрался… Клофелином она меня, что ли, повалила?.. Чем точно, я так и не узнал.

Кофе был отличный, и он еще больше убедил меня, что все не совсем уж страшно.

Только я закончил, как снова появился терминатор и так же молча унес посуду на подносе, а я стал искать глазами глазок видеокамеры. Поиски были прерваны появлением Алисы. Она спустилась в подвал совсем без скрипа. В сером свитерке, джинсиках. От нее пахнуло дачным холодком, и я достроил картинку выше подвала: коттедж, коттедж за городом. Логично.

- Доброе утро, - беззлобно поздоровалась Алиса.

- Кто-то сказал, что утро не бывает добрым, - ответил я.

- Кому-то виднее, - согласилась она и встала передо мной так, что не дотянешься.

Я продолжал сидеть на кровати.

- Ты, я вижу, соображаешь, - вдруг перешла она на «ты», но совсем без угрозы.

- В общих чертах, - кивнул я. – Теплый подвал, спасибо.

Она достала из кармана мобильник-раскладушку и легким движением кинула мне точно в правую руку – не нужно было поднимать ее с постели.

- Один доллар СэШэА, - четко выговорила она. – Ровно один. Не больше, не меньше. Это твой выкуп. Звони родным, близким, друзьям… Предупреждаю, все номера милиции заблокированы.

- Догадаться несложно, - кивнул я и приметил свой пиджак, повешенный под пальто.

Без спешки и суеты я положил мобильник на одеяло и залез во внутренний карман пиджака. Бумажник был на месте. Документы, деньги достаточные, кредитка – все было на месте. По ходу дела не нашел своего мобильника и не особо удивился. Все было логично. Порадовало только одно – подвал не слишком глубок, раз ее мобильник может здесь ловить…

- Денег хватает, - сообщил я. – Могу еще полтысячи таких же дураков выкупить.

Она улыбнулась с удовольствием - ни одной злодейской искры в глазах! – и сказала ласково:

- Нет. Тебя должны выкупить. Это – главное правило игры. Тебя должен выкупить кто-нибудь из твоих. Один доллар СэШэА. Ты должен сказать, что ровно один.

И я вдруг понял, что звонить некому, а если бы и было кому, то бесполезно. В «один доллар СэШэА» никто бы никогда не поверил. Я представил себе такую «стрелку» за городом, на которой кто-то из моих знакомых – ну, не бывшая же моя жена и не нынешняя подружка! – отдает «один доллар СэШэА» этому громиле. Полный идиотизм! Никому не объяснишь – «меня украли за выкуп в $1,00». Никого не убедишь – «извини, старик, это серьезно». Никто не поверит никогда – «ты что, до первого апреля не мог подождать?» Вот что значит в буквальном смысле «пропасть ни за грош»!

Алиса с интересом следила за тенями на моем лице.

- Мне некому звонить, у меня нет никого из близких и даже дальних с таким чувством юмора, - признался я, смутно догадываясь, что