Константин Образцов - Культ Страница 9

Даниил с сомнением покачал головой. Их, может, и отпустят, но с отцом потом будет разговор, и не из приятных. К тому же он пока не представлял себе, как объяснит родителям такую позднюю прогулку.

– Во сколько пойдем? – уточнил он.

– Часов в десять вечера, чтобы наверняка. Ты сможешь?

– Да, постараюсь. В смысле, смогу.

Не отказываться же, в самом деле: всю неделю рассказывал про неолит, показал Венеру, а теперь останется дома. Как будто струсил.

– Ну все, значит, договорились. В десять встречаемся у Макса, от него ближе всего добираться, – подытожил Рома.

На том и порешили.

Приятелям Даниила было легко вот так взять и собраться куда-то идти на ночь глядя. Макс с детства болтался по Слободке до позднего вечера, мать его никогда не ограничивала и не интересовалась особо, где он и чем занят: гуляет с ребятами, и ладно. Строгий отчим был доволен, что парень не пьет, не курит, занимается спортом – ходит в секцию карате в Доме творчества юных «Синева» – и к отсутствию сына до полуночи, а то и позже относился лояльно. Дело молодое, сами такими были. У Жени тоже проблем с тем, чтобы отпроситься из дома, не возникало. Он жил в Городке, с матерью и старшей сестрой. Отец его был морским офицером, служил старпомом на СРЗК[2] и дома появлялся нечасто: раз в три месяца, а то и еще реже. Военных в Городке стало уже гораздо меньше, чем раньше, даже местная школа, «пятерка», закрылась лет десять назад, поэтому все товарищи Жени по компьютерным играм жили в других районах, преимущественно на Тройке. Иногда они собирались там целой командой, у кого-нибудь дома или в клубе, и мама Жени привыкла, что сын приходит домой поздно. Зато ничем плохим не занимается. А Рома… у него была своя ситуация. И ситуация эта предполагала, что он может уходить и приходить домой, когда сочтет нужным. Главное, чтобы предупредил: мама, сегодня буду поздно. В двенадцать, например. Ну, или еще позже. Хорошо, сынок, осторожнее только. И когда придешь, открывай дверь потише, дедушку не разбуди. О последнем можно было и не предупреждать: Рома разбудил дедушку только однажды, уронил ночью на кухне кружку с чаем, и после этого неделю ходил с большим багровым пятном на скуле. Рука у дедушки была жесткая и тяжелая.

У Даниила же существовал строгий распорядок жизни, нарушения которого если и допускались, то только в виде исключения. Подъем в семь; возвращение из школы до половины четвертого, в зависимости от количества уроков. С четырех до семи – самостоятельная подготовка. В семь – ужин, потом занятия спортом или свободное время. Если нет спортивных занятий, то в девять вечера – общение с родителями: рассказ о достижениях, планах, интересных событиях. Иногда отец по привычке называл их вечерние разговоры рабочими встречами. Потом обычно следовала игра в шахматы, причем сына Петр Маркович не щадил, поддаваться и не думал, играл в полную силу, даже очевидных «зевков» не прощал, так что из десяти игр Даниилу в лучшем случае удавалось одержать победу в одной да еще пару свести вничью, и то если отец отвлекался на что-то. В одиннадцать – отбой. Петр Маркович и сам подчинял свою жизнь железной дисциплине, и сына приучал к тому же. Даниил не понимал, почему его отец, который, по идее, мог бы ходить на работу когда вздумается, ежедневно отправляется в офис к десяти утра, а возвращается не раньше восьми вечера. Какой прок тогда в том, что ты хозяин компании? И сам Даниил, и все его сверстники полагали, что главная ценность и смысл своего дела заключается именно в том, что можно особенно не напрягаться: придумал идею, набрал себе людей, и все – занимайся чем хочешь, живи в свое удовольствие. А тут какая-то каторга. Не ограничиваясь одним лишь распорядком дня, Петр Маркович уделял внимание и гармоничному развитию сына, хотя тут налицо имелся пока явный перекос: если с чтением и кругозором все было в порядке, то вот со спортом как-то не ладилось. Сам Трок в юности увлекался футболом, потом занимался боксом, а сейчас, за отсутствием времени, регулярно тренировался в небольшом спортзале, который оборудовал прямо в квартире. Для сына он выбрал плавание: полезно, не травматично, отлично развивает мускулатуру. Даниил занятия в бассейне ненавидел, запах хлорки вызывал отвращение, вода казалась очень холодной, а еще постоянно попадала в нос, так что потом отвратительно щипало гортань. Тем не менее два раза в неделю, по вторникам и субботам, приходилось ездить на тренировки. Не отвертишься.

Как отнесется отец к просьбе отпустить его куда-то с друзьями до позднего вечера, и гадать не приходилось. Требовался веский повод. Шестым уроком в ту пятницу была история, и к моменту, когда прозвенел звонок, план созрел. Даниил дождался, пока все уйдут, и подошел к преподавателю:

– Аркадий Леонидович, можно с вами поговорить?

Новый историк Даниилу нравился. Да и остальным, в общем-то, тоже: не зануда, не истерик, рассказывает понятно, даже интересно. Внешность такая, что ни шутить, ни спорить с ним не хотелось: выше среднего роста, крепкий, широкоплечий и с бритым наголо черепом – но главным образом уважение вызывала спокойная сила, с которой он себя вел. Девчонки в классе сначала принялись хихикать, стрелять глазами и выпячивать грудь – ну, у кого уже было что выпячивать, – но историк на девочек подчеркнуто не обращал внимания, а от хорошенькой кореянки Вики даже шарахнулся, когда увидел ее в первый раз. Такая странная реакция могла бы вызвать не очень хорошие подозрения, но скоро все узнали, что новый учитель то ли женат, то ли просто живет с какой-то женщиной, неважно – главное, что не педик. Девочки строить глазки перестали, снова переключившись на несчастного школьного охранника, который только с тоской отводил взгляд, когда его дразнили созревшие старшеклассницы. В общем и целом в отношении историка все сходились на довольно высокой для учителя оценке «нормальный» и даже дали прозвище «Вин Дизель», что свидетельствовало об уважении. Могли бы и Шреком назвать. А то и Колобком.

Аркадий Леонидович повернулся к Даниилу на скрипнувшем кресле.

– Да, слушаю вас.

Еще одна особенность нового историка: он ко всем обращался на «вы». Наверное, привычка осталась с университета. Это было необычно, но приятно.

– По поводу олимпиады… я еще могу записаться?

На прошлой неделе Аркадий Леонидович сообщил, что в конце октября по инициативе городского комитета по образованию в Северосумске состоится большая межшкольная историческая олимпиада. Победителям обещали ценные призы и поездку на три дня в Михайловск для участия в областных соревнованиях. Никто особого смысла в таких олимпиадах не видел, но из их класса для участия в состязании по истории записались четыре девочки: одна из дочек мэра, Жанна, две подружки-отличницы Светка Быстрова и Надя Бородина, а еще та самая Вика, чем немало смутила Аркадия Леонидовича. Наверняка и из других классов участвовать будут одни девчонки.

– Да, еще можете, Даниил, – ответил Аркадий Леонидович. – Мы начнем подготовку с понедельника, будем собираться после уроков. И нужно определиться с рефератом. Вас какая тема интересует?

Готового ответа на этот вопрос у Даниила не было, и он сказал первое, что пришло в голову:

– Каменный век. Точнее, эпоха неолита.

Историк приподнял брови.

– Вот как? Очень интересный выбор. Ну что ж, добро пожаловать в команду. Рад, что к нам присоединится мужчина, разбавите этот женский батальон.

И улыбнулся.

Даниил почувствовал, что краснеет от удовольствия. Мужчина, так-то. Он даже пожалел, что пришлось наврать о своем намерении участвовать в олимпиаде. Но других вариантов в голову не приходило. Шахматы научили Даниила продумывать возможные ходы и варианты развития событий, и Аркадий Леонидович должен был подтвердить его участие в школьной команде, если бы отец вздумал это проверить.

Вечером, ровно в девять, он спустился из своей комнаты в гостиную. Нужно было поторопиться с решением вопроса, а отец имел обыкновение разговаривать долго, подробно и вдумчиво. Впрочем, сегодня и папа, и мама были чем-то расстроены и явно думали о своем. Во всяком случае, Даниил ожидал более жесткой реакции, когда попросил отпустить его сегодня из дома до позднего вечера к друзьям, чтобы вместе готовиться к олимпиаде по истории.

– Вот как, – задумчиво сказал Петр Маркович. – И во сколько ты намерен вернуться?

– До двенадцати, – ответил Даниил.

Когда-то он услышал, как отец говорит: «Всегда проси больше, чтобы получить необходимое». Реально Даниил собирался вернуться до половины двенадцатого.

– Исключено, – отрезал Петр Маркович. – Максимум до одиннадцати. Не забывай про распорядок дня.

Даниил собрался приступить к торгам, но тут неожиданно вмешалась мама.

– Петя, да пусть съездит, позанимается с ребятами, – предложила она. – Он и так постоянно дома сидит. Вы у кого собираетесь? Кто там еще будет?