Франк Тилье - Фантомная память Страница 9

– Ух ты, я и не видел!

– Нет, это невозможно! А сейчас, майор, начинаем работать, о’кей? – Люси нервно посмотрела на часы…

– У нас остается всего три часа… Надо считать, я уверена, что надо считать…

– Честно говоря, мне неохота. У меня и так уже глаза от усталости лопаются.

Она снова присела на корточки и провела пальцами по тонким деревянным палочкам:

– «И отыщи среди спичек то, что мы собой являем». У Манон здесь своя роль, он воспользовался ею, чтобы привлечь наше внимание, привести нас сюда в тот самый срок, который сам же и назначил…

Люси резко поднялась. Она вдруг поняла, почему похититель освободил свою жертву.

Это же так очевидно!

Манон и есть ключ. Ключ к пониманию послания.

Люси вышла на крыльцо. Вокруг по-прежнему враждебно шумел лес. Жандармы одновременно бросили окурки на землю.

– Вы прикасались к спичкам? – спросила их лейтенант Энебель. – Брали их?

Тот, что с пузом, – снова он – с удивлением посмотрел на нее:

– Ну да, две-три. Нам показалось… прикольным прикурить от них. Надо же было как-то скоротать время до вашего приезда.

– Так сколько? Две? Три?

– Да вы что? Откуда я знаю? Две, три, восемь, двенадцать! Какая разница? Там их еще тысячи! Не станете же вы плакать из-за нескольких спичек? На свете есть дела поважнее, верно?

Люси достала мобильник:

– Придется будить командира бригады, пусть разберется с прокуратурой Валансьена, чтобы дать нам подмогу и начать юридическую процедуру.

– Вы совсем, что ли, или как? Зачем вызывать подкрепление?

Жандарм глянул на своего коллегу:

– Да и вообще, мы тут ни при чем, это ваше дело. Это у вас под ногами земля горит, а не у нас…

Люси не отреагировала.

– Господа, я взываю к вашей доброй воле и прошу вашего сотрудничества. Как только наши коллеги-криминалисты возьмут образцы, надо будет сосчитать спички, учитывая и те, что брошены в грязь. И без ошибок.

– Вы нас разыгрываете?

Люси рассердилась. Теперь она значительно повысила голос:

– Разве это похоже на розыгрыш? Я делаю свою работу, только и всего! Перед нами преступник, который похитил женщину, а нам ставит ультиматум! Вы что хотите? Торчать здесь и ждать?

Жандармы молчали. Люси повернулась к двери:

– Грё, с этого момента следи, чтобы никто ни к чему не прикасался! Я возвращаюсь в больницу! Манон – это наш ключ!

Майор, которого она вытащила из постели, поначалу довольно резко ответил на ее звонок. Однако, почувствовав ее настойчивость, очень скоро понял, что дело серьезное. Он знал, что в любом расследовании первые часы – самые важные. Следовало действовать быстро. Через полчаса здесь будут криминалисты.

Закончив разговор, Люси бегом бросилась в лес.

Ей надо было поскорее добраться до больницы, чтобы увидеть Манон.

Какое чудовищное количество спичек… Сосчитать… действительно ли это решение? Или пустая трата времени? Может, это ловушка, чтобы впустую отвлечь внимание, монополизировать силы полиции?

А главное, что должно произойти в 4:00?

10

Взвизгнув тормозами, автомобиль Фредерика Муане припарковался на стоянке клиники имени Роже Салангро. Он хлопнул дверцей «БМВ» последней модели и исчез за дверью отделения неотложной помощи. После проверки документов ему сообщили номер палаты, в которой находилась его сестра. Он побежал по коридору, за его спиной шурша развевался длинный серый плащ.

Фредерик вошел в слабо освещенную ночником палату. Мужчина, сидящий под прикрепленным к стене телевизором, поспешно поднялся, чтобы представиться. Доктор Ванденбюш.

– Спасибо, что позвонили, – произнес Фредерик, пожимая неврологу руку. – Но почему вы ничего не захотели сказать мне по телефону? Что случилось? Как она себя чувствует?

От волнения Фредерик вспотел. Этот человек держался только силой воли. Иссиня-черные, зачесанные назад волосы еще больше подчеркивали его сходство со стремительным болидом, выпущенным со скоростью сто километров в час.

– Не беспокойтесь, она хорошо себя чувствует, – с легким бельгийским акцентом подбодрил его доктор. – Она спит, ей дали транквилизатор.

Фредерик достал из внутреннего кармана куртки чехольчик кремового цвета:

– Нашел… он лежал возле компьютера у нее в квартире.

Врач с заметным облегчением прислонился к стене.

– Слава богу…

Фредерик вытащил «N-Tech» из кожаного футляра и положил на прикроватную тумбочку. Собеседник увлек его вглубь комнаты. Врач был растрепан и совсем не походил на того безукоризненного Ванденбюша, которого привык видеть Фредерик.

– Послушайте, господин Муане… Вашу сестру обнаружила полиция. Она бродила по улицам Лилля. Насквозь вымокшая, в спортивном костюме, абсолютно потерянная.

Медленно выдохнув, Фредерик закрыл лицо руками. Потом сощурился:

– Как? Но… Она не может заблудиться в Лилле! Это город ее детства, она знает в нем каждый уголок!

– Она не то чтобы потерялась… Она выбилась из сил…

Ванденбюш откашлялся. Казалось, он смущен.

– Я пока мало что знаю, но она… похоже, ее похитили и насильно удерживали. На запястьях и лодыжках мы обнаружили характерные следы. Следы веревок.

Фредерик мгновенно напрягся:

– Насильно удерживали! Надеюсь, вы шутите? Я видел ее еще сегодня утром.

Он подошел к сестре и нежно погладил ее по голове. А потом вновь обратился к доктору:

– И вы по-прежнему будете говорить мне, что эта проклятая рекламная кампания не представляет никакого риска?

У Ванденбюша был подготовлен ответ. Фредерик Муане всегда яростно противился тому, чтобы его сестра стала лицом «N-Tech».

– Если бы мы предполагали, что экспонирование ее портрета поставит Манон под угрозу, то не поступили бы так. И вам это известно.

– Тогда о чем мы говорим? О совпадении? Мою сестру похитили сразу после начала кампании случайно? В этом нет никакой случайности, господин Ванденбюш!

Врач схватил его за локоть, чтобы не дать подойти к кровати, и спокойно ответил:

– Ограбление произошло больше трех лет назад, причем в Кане! Как вам могло хоть на мгновение прийти в голову, что тот же преступник нападет на ту же жертву просто потому, что увидел ее фотографию на рекламном плакате? В этом нет никакого смысла!

Он посмотрел Фредерику в глаза и продолжил:

– Вот уже два года, как я занимаюсь Манон! Я знаю, и вам тоже это известно, что лечение необходимо продолжать! «MemoryNode» – программа, принципиально важная для нее. Для ее равновесия.

– Главное, она важна для вашей карьеры! Моя сестра не марионетка!

Невролог вздохнул:

– Давайте не будем опять возвращаться к этому спору. Не здесь… Тот факт, что Манон не помнит о большей части своих поступков, вовсе не значит, что она невменяема. Она сохранила все свои интеллектуальные способности, каждый день она делает успехи и справляется лучше, чем кто-либо другой. И она пришла к такому решению самостоятельно. Она приняла предложение «N-Tech». И деньги. Так что хватит об этом.

Фредерик с досадой покачал головой:

– Мне пришлось продать наше семейное предприятие, чтобы переехать сюда, чтобы… обезопасить ее от обидчика. Я увез ее из Кана, города, где была убита наша сестра, города, где Манон спустя полгода потеряла память! Я живу вместе с ней, в одном доме, я помогаю ей бороться с недугом, забыть… Профессора… И вот теперь…

– Я вас прекрасно понимаю. Но Манон является моей пациенткой, и сейчас она находилась в самой лучшей форме. «MemoryNode» приносит ей огромную пользу. Программа буквально преобразила ее. Вы не можете этого отрицать.

Фредерик промолчал. Ванденбюш потер переносицу, стараясь скрыть внезапное замешательство.

– Фредерик, вы должны мне кое-что объяснить. Один интригующий факт, который… не дает мне покоя.

– О чем вы?

Врач подошел к Манон и осторожно приподнял простыню, а затем зеленую сорочку:

– Эти шрамы…

Фредерик напрягся.

– Так я и думал, – продолжал невролог. – Вы в курсе… Вот эта надпись: «Отправляйся к Глупцам, неподалеку от Монахов» – сделана левшой. – Он указал на часы на правой руке Фредерика. – А вы левша.

– Да, так же как и вы…

– Шрамы имеют память. Если рассматривать эти надрезы с близкого расстояния, по направлению кожных краев можно догадаться, в какую сторону были прорезаны буквы. Это очень сложно, особенно в данном случае, когда текст написан зеркально. Однако это можно заметить по округлым элементам. В частности, по букве «о». Да, я сам левша или, точнее, амбидекстр, поэтому такие детали от меня не ускользают… О чем это говорит?

Фредерик взорвался:

– Вы не должны были это видеть! Кто дал вам право вторгаться подобным образом в личную жизнь моей сестры? Если была нарушена врачебная тайна, я…

– Доктор Флавиан ни в коей мере не нарушил врачебную тайну. Он был уверен, что я в курсе. А я должен был бы быть в курсе!

– Это еще почему? Я помог ей сделать эти надрезы, потому что она буквально умоляла меня, вот и все!