Джеймс Паттерсон - Ведьма и колдун Страница 9

Я инстинктивно отпрянула. А потом, словно змея, совершающая бросок, черный кожаный хлыст с шипением рассек воздух и больно меня ударил.

— Эй!

Боль была ледяная, а потом место удара стало жечь. Я ловила ртом воздух, хватаясь за грудь.

— Нет, ведьма, даже и не думай, — приказала Смерть. — Дни, когда ты властвовала над людьми и предметами благодаря своей черной силе, прошли. Теперь здесь я. Я твой Посетитель.

ГЛАВА 26

Уит

Когда этот злобный трусливый урод ударил Уисти по руке своим змееподобным хлыстом, я чуть не бросился на него. Я был готов драться с ним насмерть. Никто не смеет бить мою сестру.

Уисти прижала руку к груди и храбро взглянула на него, плотно сжав губы.

Я пристально и сердито смотрел на этого мерзкого Посетителя, пытаясь отвлечь его.

— Попробую угадать. Никто не любил вас в детстве. Да и позже, когда вы стали взрослым. Видимо, хороших щелбанов наполучали.

А потом — фьють! Я ахнул: хлыст ударил меня по лицу, рассек кожу. Ощущение было словно от ожога. По щеке заструилась кровь.

— Это твой первый полный день в Больнице, колдун, — произнес Посетитель. — Поэтому я проявлю к тебе мягкость. Но ты больше не будешь разговаривать со мной или с Матроной в таком тоне. Мы — единственное, что стоит между тобой и твоей судьбой, которая гораздо хуже смерти.

— Значит, бывают вещи хуже, чем когда вас похищают среди ночи, сажают за решетку, приговаривают к смерти на смехотворном судебном заседании, а потом запирают в Богом проклятой больнице в компании двух садистов? Будет еще хуже?

— Ты закончил? — спросил он спокойно.

Я пожал плечами и как раз думал, что сказать дальше, и тут вдруг хлыст возник из ниоткуда и ударил меня в левое ухо, а потом в правое, затем в подбородок.

— Даааа. Гораззздо хуже, — прошипел Посетитель. — Согласно твоему личному делу, ты не блещешь умом. Как бы там ни было, тебе бы лучше усвоить следующее: это, — он вздохнул и обвел рукам нашу отвратительную, сырую камеру, — твой новый дом. У нас здесь вооруженная охрана, камеры видеонаблюдения, электронные датчики по периметру всего здания и множество смертельных ловушек — я не имею права их с вами обсуждать. Кроме того, у вас не будет возможности вывести из строя какие-либо из этих систем при помощи ваших фокусов. Это здание перестроили так, чтобы оно гасило вашу энергию, и здесь вы бессильны. Короче говоря, с той минуты, как вы перешагнули порог этого дома, вы действительно стали нормальными.

Мы с Уисти переглянулись, и взгляд этот значил: «Если не считать свечения». Клянусь, мы могли читать мысли друг друга.

— Что же касается приятных особенностей этой комнаты — прошу обратить внимание: одно из окон выходит на запад, и через него вы можете полюбоваться чернотой вентиляционной шахты глубиной в десять этажей, дно которой оснащено турбиной, способной менее чем за десять секунд перерубить в фарш голубого кита. Не стесняйтесь, можете в любой момент броситься туда.

Подобно распорядителю в отеле, он продолжал расписывать наш номер-люкс для смертников.

— Еще у вас есть почти отдельная ванная комната, где вы обнаружите туалетную бумагу, произведенную по особой технологии — такую воздушную, будто ее там и вовсе нет.

Я заглянул в закуток без двери, служивший туалетом: там стоял унитаз без сиденья, вокруг которого валялся мусор, и убедился, что туалетной бумаги действительно нет.

Посетитель посмотрел на нас вдоль линии своего длинного, крючковатого носа.

— Я буду периодически возвращаться, чтобы проверить, все ли у вас в порядке, — заявил он. — Если будете плохо себя вести, — он сделал паузу и одарил нас улыбкой, которая бы украсила крокодила, — назначу вам наказание.

Ссст! Хлыст снова рассек воздух и попал мне в скулу, близко-близко от глаза.

— Скоро увидимся… Обещаю.

Он ушел, и замок за его спиной защелкнулся.

— Я его не слишком боюсь, — сказала Уисти. — А ты?

ГЛАВА 27

Уит

А потом Уисти вкратце изложила наше положение — в свойственной ей манере, четко и без экивоков.

— Дело — дрянь, — сказала она.

Я задумался. С синяками, ушибами, порезами, следами побоев и в рваной одежде мы походили на людей, которые только что выдержали схватку с росомахой, находясь с ней в одной клетке.

А еще мне оставалось жить меньше месяца.

— Да, это даже слишком оптимистично, — проговорил я. — Ты ведь всегда пытаешься видеть в происходящем светлые стороны, да?

Я стал слоняться по комнате, пытаясь отвлечься от жгучей боли в ушибленных местах. Но мне с трудом удавалось сформулировать мысли… В голову лезли лишь мучительные образы сочных бургеров и молочных коктейлей с шоколадом… и пирогов с сыром. Никогда в жизни я не был таким голодным.

А потом я заметил, что Уисти сидит на матрасе и беззвучно шевелит губами.

— Ты уже разговариваешь сама с собой? — поинтересовался я.

— А почему бы нет? Мы ведь в сумасшедшем доме, — улыбнулась она и робко взглянула на меня. — Вообще-то, если хочешь знать, я пытаюсь произнести какое-нибудь заклинание. Ну, понимаешь, такое, которое помогло бы нам выбраться отсюда. Если я ведьма — значит, могу произнести «Сезам, откройся» и отворить для нас эту дверь.

— Они сказали, здесь наша сила не действует. Ты невнимательно слушала, что говорил Тот, у Кого Хлыст.

— Правда? Тогда объясни: откуда появилось радиоактивное свечение? — парировала она.

— Ладно, твоя взяла, сияющая девочка, — согласился я. — Так что, думаешь, заклинание нам поможет? Ну тогда давай.

Она махнула рукой в сторону двери и крикнула:

— Сезам!

Клик! И дверь действительно распахнулась.

ГЛАВА 28

Уит

— Вы, оба… — В дверном проеме возникла фигура Матроны, напоминающая Снежного человека. — Пошли со мной, паразиты. Пожалуй, вам пора узнать, где доставать еду и воду.

В своих могучих руках эта женщина держала два потертых пластмассовых ведра, которые протянула нам. Интуиция подсказывала, что ничего хорошего это не предвещает. Однако я был готов на что угодно, лишь бы раздобыть воды. Раковина в нашей «ванной комнате» не работала… а вода в унитазе не была… мм… питьевой.

Каждый из нас взял по ведру, и мы последовали за Матроной, которая шумно затопала куда-то по темному коридору, при этом на каждом шагу ключи ее звякали, а неестественно огромные ноги пружинили в плотных белых башмаках, напоминая сосиски.

Постепенно я начал различать звуки, доносящиеся оттуда, куда мы направлялись: они были какими-то… звериными. Рычание, фырчанье, высокий, пронзительный визг заполонили мой слух.

— Что это? — хрипло спросила Уисти. — Что еще?

Матрона указала куда-то в конец коридора:

— Еда — вот там, вдалеке. И вода. Воспользуйтесь ведрами. — Она взглянула на свои огромные часы на стальном браслете. — У вас четыре минуты. Если вовремя не вернетесь, — ее черные глаза сверкнули, рот растянулся в жуткое подобие улыбки, — я буду знать, что вы отправились на тот свет. Насильственным путем.

Она развернулась и затопала обратно к посту медсестер, оставшемся позади на расстоянии ста пятидесяти метров.

— Осторожно, — крикнула она напоследок.

У меня уже вспотела ладонь, в которой я держал металлическую рукоять своего ведра. По обе стороны коридора перед нами стояли… какие-то животные, напоминающие собак. Бешеные псы? Волки? Гиены с черной шкурой? Голодные, злые, враждебно настроенные животные, прикованные цепями к стенам.

Нам предстояло каким-то образом пробраться мимо них и обратно за четыре минуты… Но только если мы хотели получить еду и воду.

Только если мы хотели жить.

ГЛАВА 29

Уисти

Любой человек, стоящий на пороге величайшего несчастья — возможно, даже смерти, — скажет вам, что в голове при этом проносятся самые что ни на есть обыденные мысли. Готовясь проститься с жизнью, отдать ее этим зверям, я вспомнила о злой собаке из нашего квартала. Когда я была маленькой, мы с друзьями всегда катались на велосипеде по противоположной стороне улицы, потому что собака казалась нам дикой и мы боялись, что она вырвется на свободу и укусит нас за попу.

Ее звали Принцесса. Это была собака породы ши-тцу. Сейчас она кажется мне похожей на мягкого плюшевого мишку, которого можно одеть в платье для куклы и взять с собой в гости.

— Это собаки? — спросил Уит хрипло, когда мы двинулись вперед по коридору. — Или волки?

Я покачала головой:

— Это какие-то адские псы.

— Как думаешь, может, тебе снова удастся загореться? — прошептал Уит.

— Не умею делать это по заказу, — недовольно проворчала я. — Я пытаюсь. Не получается.