Андрей Курков - Закон улитки Страница 9

Виктор понял вдруг, что он живой и что о нем почти ничего никому не известно. Тот паршивый «крестик», написанный толстяком, в печать не попал по простой причине – не было покойника. То есть покойника искали, пока он был живой, но не нашли. И вот теперь выяснилось, что он действительно живой.

– Но уже не ищут? – с надеждой спросил Виктор.

– Не знаю, – пожал плечами седой. Потом достал из кармана мобильник. – Могу узнать?

– Не надо, – попросил Виктор.

– Понятно, – кивнул седой. – Значит, еще ишут. Но, наверно, не так усердно… Меня, кстати, зовут Сергеем Павловичем.

– Виктор Золотарев, – представился пленник.

– Ну вот и познакомились.

Джип выехал за ворота кладбища, разогнался. Теперь вся колонна ехала по улице Горького в сторону Московской площади. Виктор смотрел в окно и думал. Думал о Леше, о каком-то взрыве на кладбище. Он прокручивал обрывки состоявшегося десять минут назад разговора и выуживал из них информацию – «взрывчатка в гробу под головой покойника», «он его знает, или знал…». Это про Лешу. Сергей Павлович знал про взрыв, но не знал его точных последствий. По крайней мере, он не сразу использовал прошедшее время, упоминая о Леше. Оставалась надежда. Но охранник, возможно, знает больше.

И Виктор спросил охранника, сидевшего рядом с ним, о взрыве.

– Покойников не много, пять-шесть было, – припомнил тот. – Остальных ранило. Про этого Лешу говорили, что ноги ему оторвало. Может, и выжил – не знаю…

Охранник оказался немногословным, и в джипе снова стало тихо.

Проехали Московскую площадь. Свернули в частный сектор Голосеева. Мимо мелькнуло озеро с песочным пляжем и грибками-навесами.

Минут через пять вся колонна машин остановилась.

– Приехали, – сказал Сергей Павлович.

– Куда? – осторожно поинтересовался Виктор.

– На поминки, – седой бросил на Виктора прищуренный, задумчивый взгляд. – Пошли-пошли, раз уж ты на похоронах оказался, надо и усопшего помянуть…

8

Поминки для Виктора начались с того, что его обыскали. Вытащили все из карманов, сложили в кулек и унесли. Потом кивнули ему на дверь, мол, проходи.

Большая часть гостей посидела недолго за длинным столом в просторной гостиной с горящим камином, выпили за упокой и разошлись. Осталось человек восемь. К этому времени Виктор уже понял, что Сергей Павлович здесь хозяин, что покойный был мужем его дочери Наташи, которая сидела тут же за столом. Чем занимался покойный – так и осталось неизвестным. Из случайных разговоров стало ясно, что погиб он на охоте от «слепого» выстрела. Просто несчастное стечение обстоятельств – рядом охотились подвыпившие военные. Один из них и пальнул по покойному, не разглядев через листву, что это человек, а не лось.

– Ничего, несчастных случаев у нас на всех хватит, – проговорил Сергей Павлович, выпивая очередную рюмку «Гетьмана».

Потом один из обыскивавших Виктора охранников зашел в зал, первым делом нашептал что-то на ухо седому хозяину – Виктор сразу понял, что речь шла о нем, так как хозяин тут же посмотрел в его сторону. Потом охранник подошел к Виктору и вернул содержимое его карманов.

Просто передал ему кулек, куда Виктор не преминул тут же заглянуть. Все оказалось на месте: и доллары, и письмо от банкира, и кредитка, и два паспорта – польский и украинский.

Напротив сидела женщина лет сорока в обтягивавшем ее хрупкую фигуру черном жакетике. Кто она и как ее звать – Виктор не знал. Его здесь никому не представили, но, впрочем, особого удивления по поводу своего присутствия он среди поминавших не заметил.

Несколько скудных слов о покойном сказал сам хозяин, потом поднимались еще двое мужчин. Стесняясь своего косноязычия, они быстро проговаривали какие-то банальности, заканчивавшиеся неизменным «Пусть земля ему будет пухом!»

В какой-то момент уже изрядно охмелевший Сергей Павлович сказал: «Скучно сидим!» и тут же, вычленив строгим взглядом одного из сидевших за столом охранников, дал ему задание поехать на Крещатик и привезти «музыку из перехода».

Виктор уже тоже выпил немало. Закусывал он только голубцами – блюдо с голубцами стояло прямо перед ним. Услышав о «музыке из перехода», он удивился. Но все разъяснилось довольно скоро. Минут через сорок охранник вернулся и вернулся не один – привел с собой смущенного небритого парня с гитарой. Парень был слегка помятый, лицо его отличалось бледностью, и в глазах горел какой-то нездоровый огонек. Он лихорадочно осмотрелся в просторной гостиной. Взгляд его застыл на столе.

– У нас тут горе, – сказал ему громко Сергей Павлович, и парень вздрогнул, вскинул голову, посмотрел на хозяина.

– Ты грустные песни знаешь? – продолжил хозяин.

Парень кивнул. Охранник поднес ему стопку водки и кусочек черного хлеба.

– Ну давай! – скомандовал Сергей Павлович. – Вон там, перед камином стань и пой!

– На небе голубом горит одна звезда, – запел парень шершавым голосом. Сергей Павлович улыбнулся, кивнул сам себе и налил водки. Потом со стопкой водки в руке подсел к Виктору.

– Тебе тут с нами не скучно? – спросил.

– Нет, – ответил Виктор.

– Это хорошо… Ты, я вижу, человечек интересный… Скоро в Москву поедешь?

Виктор понял, что охрана прочитала письмо банкира своей жене и доложила шефу.

– Чуть позже поеду. Сначала надо пингвина Мишу отыскать…

– Знаешь, давай я помогу тебе найти твоего Мишу, а ты, раз уж все равно курьерничаешь, отвезешь туда кое-что и для меня. Добро? Раз тебе такие люди доверяют, значит – ты парень надежный, а это редкость…

– Тогда, может, вы узнаете, что с Лешей произошло? – попросил Виктор, почувствовав, что этот человек действительно многое может.

– Узнаю, узнаю я про твоего Лешу, – кивнул он, поднимая стопку. – Ну давай, за знакомство! – Виктор протянул свою стопку навстречу его стопке, хотел чокнуться, но Сергей Павлович отрицательно мотнул головой. – На поминках не чокаются!..

Выпили молча и залпом.

– Еще поговорим. – Сергей Павлович поднялся и вернулся на свое место.

Гитарист из перехода пел очередную песню, в этот раз про трудную судьбу наркомана. Время незаметно подкатилось к вечеру. За окнами стемнело. В голове у Виктора, правда, стемнело раньше, и он просто заснул. Хорошо, что перед тем, как опустить голову на стол, успел отодвинуть тарелку с недоеденными голубцами.

Разбудил его охранник. Пьяными сонными глазами Виктор обвел комнату, остановил взгляд на потухшем камине и понял, что за столом больше никого нет. Охранник отвел его на третий этаж в маленькую мансардную комнатку. Там стоял красный подростковый диванчик, накрытый полосатым черно-красным пледом. Виктор тут же, не раздеваясь, улегся. Накрылся пледом и опять провалился в сон.

Посреди ночи стало ему жарко, он поднялся и открыл маленькое окошко. Снова лег.

Через какое-то время услышал сквозь сон, как кто-то громко разговаривает во дворе. Поднялся, подошел к окну, но окошко было мансардным и смотрело под углом в сорок пять градусов в темное ночное небо. Правда, слова вдруг стали различимы.

«Только сделай так, чтобы он не обиделся!» – прозвучал голос седого хозяина.

«Гарантирую», – ответил незнакомый молодой голос.

Потом завелся двигатель, и было слышно, как машина уехала.

Заоконное пространство успокоилось, ни шумов, ни голосов. Но Виктор застыл в каком-то неудобном, полубодром состоянии. Почувствовал, что в горле пересохло. Включил свет, осмотрелся неуверенным заторможенным взглядом. Осмотрел себя и, поняв, что он до сих пор одет, решил спуститься, найти кухню и выпить воды.

Выходя из мансардной комнатки, оглянулся, пытаясь запомнить свои двери. Прошелся коридорчиком до довольно крутой деревянной лестницы. Спустился на второй этаж. Там лестница была уже пошире. На первом этаже Виктор сначала попал в уже знакомую просторную гостиную с камином. Потом нашел кухню. Через незанавешенные кухонные окна внутрь падал рассеянный свет уличного фонаря. Взгляд Виктора мгновенно упал на двухметровый холодильник. Подошел, открыл верхнюю дверцу, и тут же вспыхнувшая внутри холода лампочка вылила озеро желтого света на кухонный пол. Виктор на мгновение зажмурился, потом внимательно осмотрел полки. Вытащил картонную упаковку апельсинового сока и банку тоника.

– Закрой свет! – раздался вдруг рядом за спиной уставший голос.

Виктор обернулся и увидел в противоположном углу кухни уличного гитариста, певшего прошлым вечером грустные песни. Он сидел за маленьким угловым столиком. Перед ним стояла открытая консервная банка. Рядом стояла бутылка водки и стопка.

– Ну тебя же как человека просят! – повторил он.

Виктор закрыл холодильник и снова оглянулся. Теперь парня он не видел, надо было ждать несколько минут, пока глаза снова свыкнутся с полумраком кухни.