Ли Чайлд - Убедительный довод Страница 9

– Почему мы не нашли в архивах его пальчиков? – спросил Элиот.

– Все данные о нем стерли, – сказал я. – Как будто Куинна никогда не было.

– Почему он остался в живых?

– 22-й калибр с глушителем, – объяснил я. – Оружие стандартное для тайных операций. Но не слишком мощное.

– Этот Куинн до сих пор представляет собой опасность?

– Только не для армии, – сказал я. – Это уже дело прошлое. С тех пор прошло больше десяти лет. Бронебойно-подкалиберный снаряд скоро отнесут в музей. Как и танк «Абрамс».

– Тогда зачем же он вам нужен?

– Потому что в зависимости от того, что именно Куинн помнит, он может быть опасным для того, кто его брал.

Элиот кивнул, ничего не сказав.

– Куинн произвел на вас впечатление важной персоны? – спросила Даффи.

– В субботу? В машине Бека?

– Определенно, он выглядел человеком состоятельным, – сказал я. – Дорогое кашемировое пальто, кожаные перчатки, шелковый шарф. Он произвел на меня впечатление человека, привыкшего к тому, что его возит личный шофер. Он просто сел в машину, словно это было что-то само собой разумеющееся.

– Он поздоровался с шофером?

– Я не заметил.

– Нам необходимо точно определить его место, – сказала Даффи. – Попытайтесь восстановить весь контекст. Как вел себя этот Куинн? Он пользовался машиной Бека. При этом он вел себя так, будто машина была его по праву? Или как если бы кто-то сделал ему одолжение?

– Он вел себя так, будто машина была его по праву, – подумав, сказал я. – Будто он пользуется ей каждый день.

– Значит, он ровня Беку?

Я пожал плечами.

– Возможно, он босс Бека.

– В лучшем случае партнер, – возразил Элиот. – Наш парень из Лос-Анджелеса не отправился бы в такой дальний путь лишь для того, чтобы встретиться с чьим-то подручным.

– Не могу себе представить Куинна чьим-либо партнером, – заметил я.

– Что он представлял из себя?

– Был нормальным человеком, – сказал я. – Для офицера военной разведки. В основном.

– Но только он стал шпионом, – заметил Элиот.

– Да, – согласился я. – Он стал шпионом.

– А также он чем-то провинился, и его решили убить втихую.

– И это тоже.

Даффи умолкла, напряженно думая. У меня возникло сильное подозрение, что она пытается придумать, как можно меня использовать. И я совершенно не возражал против этого.

– Вы еще задержитесь ненадолго в Бостоне? – наконец спросила она. – Где мы сможем вас найти?

Я сказал, что задержусь, и на этом закончился день номер пять.

Познакомившись в спортивном баре со спекулянтом билетами, я провел большую часть дней номер шесть и семь на стадионе, наблюдая за тем, как бейсбольная команда «Ред Сокс» пытается набрать форму в начале сезона. В пятницу в матче было одиннадцать периодов, и он закончился очень поздно. Поэтому почти весь день номер восемь я проспал, а вечером отправился к симфоническому залу, чтобы посмотреть на выходивших после концерта зрителей. Вдруг Куинн приобрел абонемент на сезон. Но он так и не показался. Я прокрутил в памяти то, какой именно взгляд он бросил на меня неделю назад. Такой взгляд мог бросить простой прохожий, недовольный толпой, запрудившей улицу. Но может быть, за этим стояло что-то еще.

Сюзен Даффи перезвонила мне утром дня номер девять, в воскресенье. Ее голос прозвучал совершенно иначе. Прозвучал как голос человека, который много думал. И придумал какой-то план.

– Вестибюль гостиницы, в полдень, – сказала она.

Даффи приехала в машине. Одна. У нее был «Форд торес», самая простая модель. Салон мрачный. Такие машины выдает своим служащим правительство. На Даффи были вытертые джинсы, дорогие ботинки и видавшая виды кожаная куртка. Вымытые волосы были зачесаны назад. Я сел рядом с ней, и она, проехав поперек через шестиполосную магистраль, нырнула в тоннель, ведущий к Масс-Пайку.

– У Захарии Бека есть сын, – сказала Даффи.

Машина быстро промчалась по подземному повороту, тоннель закончился, и мы снова очутились на бледном апрельском солнце.

– Он учится на предпоследнем курсе колледжа, – продолжала Даффи. – Какое-то захудалое заведение художественного толка, как выяснилось, находится здесь неподалеку. Мы поговорили с однокурсником этого сынка. Он многое нам поведал в обмен на обещание замять дело о марихуане. Сынка зовут Ричард Бек. Всеобщей любовью на курсе не пользуется, вообще парень со странностями. Похоже, его психику очень травмировало одно происшествие, случившееся около пяти лет назад.

– И что это было?

– Его похитили.

Я промолчал.

– Видишь? – продолжала Даффи. – В наши дни часто похищают детей обычных людей?

– Нет, – подтвердил я.

– Теперь этого больше не происходит, – сказала она. – Это вымирающий вид преступлений. Значит, похоже, мы имеем дело с преступными разборками. Похищение мальчишки практически доказывает, что у его отца рыльце в пушку.

– Это только предположение.

– Ну хорошо, однако доказательства весьма убедительны. Заявления о похищении не было. В ФБР о нем нет никаких данных. Все было устроено тихо, с глазу на глаз. И не слишком хорошо. Однокурсник утверждает, что у Ричарда Бека нет уха.

– И?

Даффи ничего не ответила. Она просто ехала дальше на запад. Вытянувшись на сиденье, я краем глаза следил за ней. Посмотреть было на что. Она была высокая, стройная и красивая, и в ее глазах горела жизнь. Косметикой Даффи не пользовалась. Она принадлежала к тем женщинам, которым это абсолютно не требуется. Я был очень счастлив, что она катала меня на машине. Но на самом деле она меня не катала. Она меня куда-то везла. Это было очевидно. Она приехала за мной, имея план.

– Я изучила твой послужной список, – снова заговорила Даффи. – В мельчайших деталях. Ты произвел на меня впечатление.

– Ты мне льстишь.

– И у тебя большой размер ноги, – продолжала она. – Это тоже хорошо.

– Почему?

– Увидишь.

– И все же скажи.

– Мы очень похожи друг на друга, – сказала она. – Ты и я. У нас много общего. Я хочу подобраться к Захарии Беку, чтобы вернуть своего агента. Ты хочешь подобраться к нему, чтобы найти Куинна.

– Твой агент мертва. Прошло восемь недель, можно надеяться только на чудо. Ты должна взглянуть правде в глаза.

Даффи промолчала.

– И мне наплевать на Куинна.

Мельком взглянув на меня, она покачала головой.

– Неправда, – сказала она. – Он тебе нужен. Я это чувствую. Этот Куинн гложет тебе душу. Он для тебя незавершенное дело. А ты, насколько я успела понять, терпеть не можешь незавершенные дела. – Она помолчала. – Ну а я буду исходить из предположения, что мой агент до сих пор жива – до тех пор, пока ты не представишь мне убедительных доказательств обратного.

– Я? – переспросил я.

– Своих людей я использовать не могу, – объяснила Даффи. – Это ведь ты понимаешь, правильно? С точки зрения министерства юстиции вся эта затея противозаконна. Так что все свои дальнейшие шаги я буду делать как частное лицо. А ты, как мне кажется, как раз тот человек, который прекрасно разбирается в подобных делах. И не имеет ничего против. Больше того, по-моему, ты даже предпочитаешь работать сам по себе.

– И?

– Мне нужно, чтобы мой человек попал в дом к Беку. И я решила, что этим человеком будешь ты. Ты станешь моим «бронебойно-подкалиберным снарядом».

– Как?

– Тебя туда введет Ричард Бек.

Даффи свернула с магистрали милях в сорока к западу от Бостона и направилась на север в глубь Массачусетса. Мы проезжали мимо живописных селений Новой Англии. Пожарные в депо у дороги начищали до блеска свои машины. Щебетали птицы. Фермеры засевали поля и стригли кустарники. В воздухе висел запах костров.

Мы остановились у одинокого мотеля, затерявшегося в сельской глуши. Безукоризненно чистое местечко с аккуратными кирпичными фасадами и ослепительно-белыми наличниками. На стоянке стояли пять машин, перегораживавших двери пяти крайних номеров. Все машины были служебными. В среднем номере нас ждали Стивен Элиот и пятеро других мужчин. Они притащили с собой стулья из своих номеров и расселись полукругом. Даффи провела меня в номер и кивнула Элиоту. Я предположил, что этот кивок означал: «Я ему все рассказала, и он не ответил нет. Пока». Пройдя к окну, Даффи развернулась лицом к собравшимся. Ее силуэт четко вырисовался на фоне яркого солнечного света. При этом черты ее лица потерялись в тени. Даффи кашлянула, прочищая горло. В номере воцарилась тишина.

– Так, ребята, не будем терять времени и сразу перейдем к делу, – сказала Даффи. – Напоминаю последний раз, что то, чем нам предстоит заняться, не санкционировано законом. Мы будем заниматься этим в свое свободное время, на свой страх и риск. Если кому-то это не нравится, еще не поздно выйти из игры.