Илья Деревянко - Бойцы Страница 9

«Чего я психую? – мысленно вопрошал себя Ривкин. – Нет ровным счетом никаких причин для беспокойства. Канал утечки информации ликвидирован, а с не в меру шустрым частным детективом разберется Кознов». За спиной послышался слабый шорох. Григорий Ефимович хотел обернуться, но не успел. Железные пальцы перекрыли сонные артерии, и господин Ривкин потерял сознание...

Ривкин ошибался, считая свою систему охраны верхом совершенства. Нечаев пробрался в дом без особого труда. Правда, пришлось вырубить троих охранников и для верности вколоть каждому дозу специального психотропного препарата, стирающего память[29]. Когда мордовороты очнутся, то при всем желании не смогут вспомнить, что с ними произошло. Конечно, проще было бы их прикончить, но Иван не хотел лишней крови. Чем виноваты эти гориллы в пятнистых камуфляжах?! Они просто охраняют вверенный им объект и наверняка не знают о грязном бизнесе работодателя. Внутри дома находился еще один. Сидя в холле на первом этаже, он самозабвенно таращился в телевизор и не замечал ничего вокруг. Его Нечаев отключил резким ударом ребра ладони в основание черепа[30]. Ивана бугай не заметил, и потому Нечаев не стал тратить попусту наркотик. Пощупал пульс, убедился, что охранник жив, и отправился наверх, за Ривкиным. Уж эта-то сволочь заслужила смерть, однако Иван решил сперва выслушать исповедь Григория Ефимовича. Тщательно связав Ривкина, Нечаев заткнул ему кляпом рот, взвалил на плечи, бегом преодолел освещенное прожекторами пространство и перебросил через забор бесчувственное тело. Затем перепрыгнул сам и понес Григория Ефимовича к оставленной неподалеку машине...

Кознов и несколько оперативников всю ночь просидели в засаде на тридцатом километре Н-ского шоссе, но Нечаев не появился. «Учуял, гад, подвох», – понял майор и витиевато выругался. Уязвленное самолюбие ныло, как больной зуб. Валеру бесило, что Иван постоянно опережал его как минимум на один ход.

– Сваливаем отсюда, – грубо бросил он подручным в семь утра. – Даром время теряем!

Те послушно забрались в машины, мысленно проклиная начальника и кидая на него полные скрытой ненависти взгляды.

«Взбалмошный кретин! – думали они. – Сереге ни за что ни про что челюсть сломал, гондон! Жизнь собачья! С таким козлом приходится работать!»

Майор Кознов, не обращая ни малейшего внимания на кислые физиономии коллег, уселся в свою «девятку» и поехал домой. От бессонной ночи гудела голова, слипались глаза. – Доберусь я до тебя, Ванечка! – злобно хрипел Валерий. – На части разорву паскуду!

Внезапно майор резко затормозил. Померещилось ему, будто в лобовое стекло смотрит покойный Андрей Николаевич Моргунов. Смотрит с презрением и отвращением.

– Тьфу, черт! – пробормотал Кознов. – Нервы совершенно расшатались! Нужно взять отпуск и как следует отдохнуть на курорте. Вот только с Нечаевым разделаюсь! Довел, сволочь, до ручки, да и Рыжего ослушаться нельзя! Чревато последст-виями!

Благополучно добравшись до дому, майор не раздеваясь прилег на диван и крепко, без сновидений уснул...

Ривкин, в придачу ко всему получивший сотрясение мозга в результате полета через забор, пришел в себя не скоро. За это время Нечаев успел отвезти его в глухое, безлюдное местечко в пятидесяти километрах от Кольцевой дороги, выгрузить из машины и даже выкурить две сигареты.

– Очнулся, голубчик, – усмехнулся Иван, заметив выпученные от страха глаза Григория Ефимовича. – Так вот ты какой, Рыжий!

– У-бу-бу! – давясь кляпом, ответил белый как мел Ривкин.

Разговор происходил в лесу, на небольшой поляне. В прояснившемся небе появилась луна, дававшая достаточное количество света. До проселочной дороги, где Нечаев оставил машину, было не менее двух километров.

– Сейчас ты ответишь на все мои вопросы! – сказал Иван. – Тогда, может быть, останешься жив. Согласен?

Григорий Ефимович утвердительно закивал головой. Нечаев вытащил кляп.

– Кстати, орать, звать на помощь бесполезно, – добавил он. – Никто не услышит, а мне придется вырвать тебе язык. Уразумел?!

– Да-да, – простонал Ривкин.

– Прекрасно. Итак, приступим! Для начала обрисуй в общих чертах сферу деятельности фирм «Бригантина» и «Гиппократ».

Рыжий дрожащим голосом начал рассказ. К концу его Нечаев сделался мрачным как туча, хотя и ожидал услышать нечто подобное. «Гиппократ» для отвода глаз действительно приторговывал медикаментами, однако основным источником дохода являлись люди, вернее, их внутренние органы, предназначенные для трансплантации зарубежным богатеям, а также кровь для переливания. Особенно ценилась детская. Сперва Ривкин использовал в качестве сырья бомжей, но среди них немногие обладали хорошим здоровьем, поэтому Григорий Ефимович обратил свои взоры в сторону стран «ближнего зарубежья». Вот тут-то и пригодилась «Бригантина», до сих пор занимавшаяся под прикрытием торговли товарами широкого потребления ввозом в Россию наркотиков.

Агенты «Бригантины» предлагали русским, замордованным местными националистами, работу и жилье. Те, разумеется, соглашались и чуть ли не молились на «благодетелей». Все они потом бесследно исчезали, но это никого не беспокоило. Гражданами России без вести пропавшие не являлись, а самостийным властям и подавно было наплевать. Кстати, помимо русских, в сети «Бригантины» угодило немало украинцев, досыта наевшихся «прелестями» независимости. Попадались и люди других национальностей. После развала империи процветали только новоиспеченные удельные князьки и их холуи, остальным же приходилось несладко.

Благосостояние господина Ривкина стремительно росло. Он перечислял миллионы долларов на счета швейцарских банков, скупал недвижимость за границей. Не забывал Григорий Ефимович и о своей безопасности, прикармливал чиновников высокого ранга, завел прочные связи в милиции. Валерий Кознов являлся всего лишь одним из многих, но последнее время Ривкин уделял ему особое внимание, поручал наиболее сложные задания. Профессионалы такого уровня на дороге не валяются!

– Та-ак, понятно, – протянул Нечаев, передергиваясь от омерзения. – Теперь скажи, куда подевался Витя Смирнов?

– Он случайно узнал от одного из своих любовников об основной деятельности «Гиппократа» и попытался меня шантажировать. Пришлось убрать. Болтливого любовника тоже...

– Отправили на «склад»?

– Нет, у них все внутренности оказались гнилыми. Просто прикончили, а трупы спрятали...

– Почему убили Митина?

– Разыскивая Смирнова-младшего, он слишком близко подобрался ко мне...

– Через Жору?

– Да...

– Кто убийца?

– Кознов. Мы опасались связей Митина и решили имитировать самоубийство. К сожалению, не получилось. Как вы догадались?

– Не твое собачье дело, – отрезал Нечаев и вплотную подошел к Ривкину. – Сейчас ты, паскуда, прогуляешься в ад. Тебя там давно заждались!

– Но вы обещали сохранить мне жизнь! – взвизгнул Григорий Ефимович.

– Я пошутил, – усмехнулся Иван, схватил Ривкина обеими руками за отвороты рубашки и, используя их в качестве упоров, вторыми суставами указательных пальцев зажал сонные артерии, одновременно надавив большими пальцами в основание кадыка[31]. Потом он снял с трупа веревки (пускай менты, если найдут Ривкина, поломают голову, от чего наступила смерть. В данном случае это практически невозможно), сбросил тело в небольшой грязный овраг и тщательно замаскировал грудой хвороста и опавших листьев. Подступы к оврагу Нечаев присыпал так называемой «индийской смесью»[32]. Затем быстрым шагом направился к машине. Близился рассвет. Следовало поторапливаться...

ГЛАВА 9

Бесследное исчезновение Рыжего не на шутку встревожило майора Кознова. Больше всего настораживала таинственность произошедшего. Охранники абсолютно ничего не помнили, только мучились жуткой головной болью, следы борьбы в доме отсутствовали, а Григорий Ефимович будто в воду канул. Причем все три его машины («Мерседес», «Вольво» и «Порш») остались в гараже, так что сам он уехать не мог. Впрочем, Кознов и не надеялся на это. Едва взглянув на охранников, Валерий сразу уяснил – головы у амбалов болят вовсе не с похмелья. И насчет потери памяти они не врут. Просто их молниеносно и основательно отключили. «Нечаевская работа», – с ненавистью подумал майор. Внезапно его охватил страх. Кознов догадывался, кто следующий на очереди. Сам не зная зачем, он набрал номер Нечаева. «Я уехал отдыхать. Вернусь через месяц. Нужную вам информацию оставьте после гудка», – отчеканил автоответчик.

Бросив трубку, Кознов грязно выругался...

Примерно на неделю Нечаев затаился. Нужно было досконально продумать план дальнейших действий. К тому же пускай приутихнут страсти по поводу исчезновения Ривкина, да и Валерка немного понервничает. Иван обосновался на даче Зарубина в тридцати километрах от Москвы. Добротный, но без выкрутасов двухэтажный дом стоял немного наособицу от дачного поселка. Чуть дальше начинался лес. Целыми днями бродил Нечаев среди деревьев. Он не обращал внимания ни на сырость, ни на периодически моросящий дождь. Грусть и тоска переполняли сердце. Во что превратился бывший друг детства?! В скользкую гнусную гадину, питающуюся человечиной, убившую по приказу хозяина-вурдалака Костю Митина, подстраивающую ему, Ивану, коварные ловушки! Каково сейчас на том свете Андрею Николаевичу? Бедный старик! Недаром он просил уничтожить ядовитый побег. Моргунов прав. Кознов чрезвычайно опасен для общества. Беспринципный, продажный тип, владеющий страшными приемами УНИБОС, по сравнению с которыми дрыганье ногами американских и китайских кинозвезд просто детский лепет. Профессиональный убийца, обученный не оставлять следов. Кознова необходимо убрать. Но как это лучше сделать? Нечаев предпочел бы открытый, честный поединок, однако Кознов, хотя силы их примерно равны, притащит за собой целую свору легавых. Для подстраховки, так сказать, чтобы наверняка! Ну что ж, господин Кознов, раз дуэли вы не желаете, придется с вами поступить иначе!.. К концу недели план был разработан до мельчайших подробностей...