Хеннинг Манкелль - Мозг Кеннеди Страница 9

Раскрыла ежедневник за 2004 год, пролистала его до последней записи, за два дня до ее отъезда из Греции. Понедельник, 13 сентября. Попытаться понять. И больше ни слова. Что он хотел понять? Луиза пролистала странички назад, но записей за предшествующие месяцы оказалось немного. Проверила и те дни, которых он так и не увидел. Одна-единственная пометка: 10 октября. У Б.

«Я не нахожу тебя, — думала она. — По-прежнему не могу истолковать твои следы. Что же случилось в этой квартире? Внутри тебя?»

Внезапно ее озарило. Кто-то приходил сюда после того, как вынесли тело Хенрика и заперли дверь. Кто-то приходил сюда, так же как сейчас пришла она сама.

То, что она мучительно искала, вовсе не следы Хенрика. Ей мешали следы, оставленные другими. Стрелка компаса металась.

Луиза методично обыскала и письменный стол, и книжные полки. Но, кроме того письма от Арона, не нашла ничего.

Вдруг навалилась усталость. Он наверняка оставил какой-то след. И вновь в душу закралась та самая мысль. Кто-то побывал в квартире. Но кто приходил, чтобы аккуратно все прибрать и захватить с собой простыни с кровати? Очевидно, не хватает еще чего-то. Чего-то, что она не сумела обнаружить. Но почему простыни? Кто их взял?

Луиза начала проверять платяные шкафы. В одном наткнулась на несколько толстых папок, перевязанных потрепанным ремешком. На обложке Хенрик черной тушью вывел: «М. К.». Она разложила папки на столе. В первой находились компьютерные распечатки и фотокопии. Текст — по-английски. Пролистав содержимое, Луиза принялась читать. И пришла в недоумение. Все материалы касались мозга американского президента Кеннеди. Она читала, наморщив лоб, потом перечитала еще раз, более основательно.

Через несколько часов, когда она захлопнула последнюю папку, сомнений у нее не осталось. Смерть не была естественной. Катастрофу вызвали внешние причины.

Подойдя к окну, Луиза смотрела на темную улицу.

«Там есть тени, — думала она. — Они-то и убили моего сына».

На секунду ей почудилось какое-то движение и шорох у темной стены дома. И опять стало тихо.

В начале первого ночи она вышла из квартиры и отправилась в гостиницу. Время от времени она оглядывалась. Но за ней никто не шел.

5

В номере царила тишина. В комнатах с постоянно меняющимися жильцами воспоминания не накапливаются. Луиза смотрела из окна на Старый город, наблюдала за движением и думала, что сквозь толстые стекла не проникают никакие звуки. Звуковая дорожка действительности обрезана.

Она прихватила с собой несколько папок, самых толстых. Письменный стол был совсем маленький, и, разложив бумаги на кровати, Луиза начала читать заново. Читала чуть не всю ночь. Между половиной четвертого и четвертью пятого заснула среди папок, выплеснувших свое содержимое, точно бумажное море. Проснувшись рывком, она продолжила чтение. Ей пришло в голову, что лежавшую перед ней информацию о Хенрике она сортировала как археолог. Почему он так тщательно изучал случившееся с американским президентом Кеннеди более сорока лет назад? Что искал? Какие сведения там крылись? Как искать то, что искал кто-то другой? Она стояла словно бы перед одной из многочисленных разбитых античных ваз, столько раз проходивших через ее руки. Перед грудой разрозненных, неотсортированных черепков, которые ей предстояло возродить, как птицу Феникс из тысячелетнего пепла. От нее требуются знания и терпение, чтобы успешно завершить дело, не впасть в отчаяние от упрямых осколков, никак не желавших ложиться на место. Но что же ей делать сейчас? Как склеить черепки, оставленные Хенриком?

Ночью Луиза то и дело разражалась рыданиями. Или, может быть, она плакала беспрерывно, не замечая, что слезы время от времени перестают литься? Она проштудировала все непонятные документы, собранные Хенриком, в большинстве на английском языке, иногда фотокопированные отрывки из разных книг или подборок документов, иногда электронные письма из университетских библиотек или частных фондов.

Речь шла об исчезнувшем мозге. Мозге убитого президента.

На рассвете, почувствовав, что силы иссякли, Луиза вытянулась на кровати и попробовала мысленно собрать воедино важнейшие детали прочитанного.

В ноябре 1963 года, около 12 часов дня по центральному поясному времени, президента Джона Фицджеральда Кеннеди обстреляли, когда он вместе с женой ехал в открытом лимузине, сопровождаемом кортежем автомобилей, по центру Далласа. Было произведено три ружейных выстрела. Пули, летевшие с бешеной скоростью, превращали все на своем пути в кровавое месиво из мяса, сухожилий и костей. Первая попала президенту в шею, вторая прошла мимо, но третья пробила голову, образовав большое отверстие, из которого под сильным напором вытекла часть мозга. В тот же день тело президента переправили из Далласа самолетом ВВС № 1. На борту Линдон Джонсон принес президентскую присягу, рядом с ним находилась Джекки в окровавленной одежде. Затем на авиабазе произвели вскрытие трупа. Все происшедшее окружили покровом тайны, никто не знал, что случилось на самом деле. Много лет спустя будет установлено, что мозг президента Кеннеди — часть его, оставшаяся после выстрела и вскрытия, — исчез. Несмотря на целый ряд расследований, проведенных, чтобы выяснить, что же произошло, исчезнувший мозг так и не нашли. Вполне вероятно, Роберт Кеннеди, брат убитого президента, забрал мозговую субстанцию и захоронил ее. Но никто не знал точно. А через несколько лет убили и Роберта. Исчезнувший мозг президента Кеннеди так и не нашли.

Луиза лежала на кровати, закрыв глаза, и старалась понять. Что искал Хенрик? Мысленно перебирала заметки, сделанные им на полях разных документов.

Мозг убитого президента — словно жесткий диск. Кто-то боялся, что возможно расшифровать мозг так же, как добираются до информации жесткого диска, извлекая отпечатки текстов, которые по всем параметрам должны были быть удалены?

Хенрик не отвечал на вопрос.

Лежа на боку, Луиза разглядывала натюрморт на стене возле двери в ванную. Три тюльпана в бежевой вазе. Темно-коричневый стол, белая скатерть. «Плохая живопись, — подумала она. — Она не дышит, цветы не источают аромата».

В одну из папок Хенрик вложил исписанный листок, вырванный из тетради; он пытался объяснить, почему мозг мог исчезнуть.

Страх перед содержимым, страх, что найдется возможность высвободить сокровенные мысли покойника. Как с помощью дрели вскрывают сейф или крадут дневники из чьего-то потаенного архива. Возможно ли полностью проникнуть в личный мир человека, если не украдешь его мыслей?

Луиза не понимала, кто и чего боится. Какого рассказа Хенрик ожидал от убитого президента? Давным-давно законченного рассказа? Что за историю он ищет?

Скорее всего, след ложный. Сев на постели, она отыскала бумагу с заметками Хенрика. Написано явно в спешке. Неряшливый почерк, много зачеркиваний, пунктуация хромает. Кроме того, он, судя по всему, писал, ничего не подложив под листок, наверно на собственной коленке. И отметил слово трофей.

Скальп может быть главной добычей охотника, так же как рога лося или голова льва. Почему бы тогда и мозгу не стать трофеем? Итак, кто охотник?

Здесь появляется имя Роберта Кеннеди со знаком вопроса.

Третий мотив — неизвестная альтернатива.

Что-то, что даже представить себе невозможно. Пока мозг не найден, эта неизвестная альтернатива должна оставаться. Нельзя упускать из виду неизвестное обстоятельство.

В эти ранние часы на улице все еще было темно. Луиза встала, опять подошла к окну. Дождь, фары автомобилей мерцали. Ей пришлось прислониться к стене, чтобы не упасть. Что же он искал? Она почувствовала дурноту, надо выйти наружу.

В начале восьмого она упаковала бумаги Хенрика, расплатилась за гостиницу и с чашкой кофе расположилась в помещении, где подавали завтрак.

За соседним столиком мужчина и женщина репетировали диалог из какой-то пьесы. Мужчина, совсем старик, близоруко щурясь, читал по тетрадке с ролью, руки у него дрожали. Женщина в красном пальто монотонно произносила свои реплики. В пьесе речь шла о разрыве, сцена разыгрывалась в прихожей или, возможно, на лестничной площадке. Но кто кого оставил — он ее или она его, — Луиза определить не могла.

Допив кофе, Луиза вышла из гостиницы. Дождь перестал. Она зашагала вверх по улице к квартире Хенрика. Усталость опустошила ее, внутри саднило. Я не буду заглядывать далеко вперед, только на один шаг. Один шаг, не больше.

Она села за кухонный стол, избегая смотреть на хлебные крошки, по-прежнему рассыпанные там. Снова пролистала ежедневник. То и дело встречалась буква «Б». Она перебирала имена: Биргитта, Барбара, Берит. Нигде ни намека на объяснение. Откуда этот интерес к президенту Кеннеди и его мозгу? Что-то втемяшилось ему в голову. Реально ли то, что он искал, или только символ? Существует ли разбитая ваза на самом деле или это лишь мираж?