Лиза Скоттолине - Убийца (в сокращении) Страница 9

Мэри вышла из спальни и, миновав коридор, вошла в другую комнату, бледно-голубых тонов. У одной стены стояла узкая кровать, у другой — деревянный столик с ноутбуком. Это компьютер Триш! Мэри склонилась над ним и двинула мышью. Экран ожил. Она кликнула на электронную почту и стала смотреть список входящих сообщений. Семь последних пришли от Джулии, Мисси и Йоланды. Она посмотрела список сайтов, на которых Триш была в последнее время. Все они посвящались проблеме насилия в семье и защите прав женщины.

У Мэри заныло сердце, и она отошла от компьютера. Рядом со столиком был шкаф. Она поискала в шкафу пистолет. Не нашла.

Рядом с кроватью стоял белый ночной столик, а на нем — пузатая бутылочка крема для рук и пепельница. В ящике лежал «Пипл» за прошлую неделю. Сделав шаг, Мэри едва не наступила на шнур от зарядки мобильного телефона. Оставалось только сложить два и два.

Триш спала здесь. Они спали в разных спальнях.

Ни дневника, ни пистолета нигде не было. Пистолет она могла взять с собой, но где же дневник?

Остался последний вариант.

Выйдя из дома, Мэри открыла машину Триш, села в нее и захлопнула дверцу. Между сиденьями — ничего, кроме зарядника. В бардачке — Мэри от удивления заморгала — не меньше десятка атласов и карт. А под ними, на самом дне, тонкая книжечка в черном кожаном переплете. Вытащив ее и открыв, на первой странице она прочла: «Патриция Мария Гамбони».

Я знаю, ему это понравится, и жду не дождусь, как увижу его лицо, когда он ее откроет! В жизни не думала, что я буду такая счастливая!

Дневник! Мэри листала страницы, просматривая записи. Триш писала не каждый день, лишь время от времени.

Бог знает, что будет на День святого Валентина! Он опять пьет, и, когда я его одернула, он вышел из себя. Он стал кричать, что я лживая шлюха и что он убьет меня голыми руками.

Мэри перевернула страницу. Из дневника выпала полароидная фотография. Мэри подняла ее. Триш сфотографировала себя в ванной. Страшная красная ссадина на плече. У Мэри пересохло во рту. Вложив фотографию в дневник, она продолжала листать страницы, выхватывая то одно слово, то другое. «Испугалась». «В панике». «Закричал». «Сбил с ног». «Ударил». «Пистолет». Были и фотографии. Мэри бережно положила их между страницами. Полный набор доказательств для судебного разбирательства, которого никогда не будет. Она почувствовала боль и отвращение к закону, который бессилен, к суду, а более всего к самой себе. Она прочитала последнюю запись.

Я пошла к Мэри, но она ничего не сделала. И теперь я совсем не знаю, что делать. Кто бы вы ни были, если вы это читаете, то меня уже нет в живых. Но по крайней мере будет доказательство того, что это сделал он.

— Эй, Мар! — раздалось с улицы, и Мэри, захлопнув дневник, высунулась в окно. — Мар! — издалека кричала Джулия.

Мэри помахала им рукой, спрятала дневник в свою сумку и вышла из машины. По тротуару цокали каблуками Трудные-девочки, напоминая окруженный клубами дыма черный паровоз. И, похоже, в паровозе был пассажир.

Джулия, Йоланда и Мисси в гостиной Триш, сияя, стояли вокруг пожилого азиата в мешковатых штанах и клетчатой рубашке. Лицо у него было совершенно обалделое, волосы седые, редкие. Он не сводил глаз с Джулии. Точнее, с ее бюста, который приходился как раз на уровень его глаз.

— Смотри, Мар. — Джулия крепко обняла старичка, прижав к себе поближе. — Это Фанг Ли.

— Китаец, — подсказал старик с сильным акцентом.

— Мы обошли всю улицу, как ты и сказала, но никто ничего не видел, кроме Фанга.

— Отличная работа! — Мэри представилась и пожала руку Фангу, хотя все его внимание по-прежнему занимала Джулия.

Джулия улыбнулась, сверху вниз глядя на китайца:

— Фанг каждый вечер ходит в магазин на углу, чтобы купить лотерейный билет. Каждый вечер, в половине седьмого.

Фанг кивнул.

— Так вот, — продолжала Джулия, — я показала ему фото, и он узнал Ти: он часто ее встречает. Он живет за углом, с дочкой и ее мужем.

— Фанг, что вы видели вчера вечером? — спросила Мэри.

Но Фанг только бессмысленно улыбался и смотрел на Джулию, обхватив ее за талию.

— Расскажи ей, красавчик, — попросила Джулия, указав на Мэри. — Так надо. Она адвокат, ей положено быть занудой.

— Я видел женщину. С фото, — наконец заговорил Фанг. — Женщина очень красивая. Она с мужчиной. Уехала с мужчиной на машине.

— А какая была машина, не заметили?

— Черная.

— Кто-нибудь еще с ними был?

— Нет. Только женщина и мужчина. — Фанг снизу посмотрел на Джулию.

— Они выглядели счастливыми?

— Нет. Мужчина очень сердитый. Дверь закрыл — бум!

— Женщина плакала?

— Нет.

— Звала на помощь вас или еще кого-нибудь?

— Нет.

Мэри было не по себе.

— В котором часу примерно это было?

— В шесть тридцать точно. Я шел в магазин.

— У женщины была сумка? — Она показала на свою. — Сумка?

Фанг минуту подумал.

— Да.

— А чемоданы у них были?

Фанг нахмурился, он явно не понимал.

— Чемодан — это такая большая сумка. В отпуск ехать.

— Нет, — покачал головой Фанг.

Хорошо, значит, они не уехали в путешествие.

— Фанг, вы можете вспомнить что-нибудь еще?

— Нет.

— Ладно, спасибо. — Мэри вытащила из сумки визитную карточку и протянула ему. — Здесь мой номер телефона. Пожалуйста, позвоните мне, если еще что-нибудь вспомните.

Фанг взял карточку и с надеждой посмотрел на Джулию.

— Пока, крошка, — сказала Джулия и чмокнула его в щеку.

Через четверть часа они снова были в такси. Трудные-девочки втиснулись на заднее сиденье. Мэри села рядом с шофером и назвала адрес. Потом повернулась назад и взглянула на Джулию.

— Ты отлично поработала.

— Мы тоже помогали, — встряла Йоланда. Мисси кивнула.

— Вы все молодцы. Фанг зафиксировал точное время отъезда Триш и подтвердил нашу рабочую гипотезу. Кстати, вы знали, что они спят в разных комнатах?

— Да ты что? — Джулия вытаращила глаза.

— Серьезно? — заморгала Йоланда.

— А почему она нам не сказала? — подняла бровь Мисси.

— Это я должна у вас спросить.

— Я думаю, стеснялась, — предположила Джулия.

— Кстати, Триш вела дневник, — бросила Мэри.

— Не вела она никакого дневника, — сказала Джулия.

— А это что? — Она вытащила дневник из сумки, и Трудные-девочки тотчас потянули к нему свои акриловые ногти.

— Дай мне! — выкрикнула Джулия.

— А что она пишет обо мне? — спросила Йоланда.

— А обо мне? — в унисон ей произнесла Мисси.

— Простите, но… — Мэри убрала дневник в сумку. — Вы меня просто удивляете. Я думала, вы уважаете право Триш на частную жизнь.

— Ой, перестань, — фыркнула Джулия. — Сама-то ты его читала.

— Конечно, но мне можно. Это привилегия адвоката.

— Прочитай хоть отрывки, — умоляюще посмотрела на нее Джулия.

— Так нечестно, — протянула Мисси.

В душе посмеиваясь, Мэри обернулась к ним:

— Надо было лучше относиться ко мне в школе!

Глава 4

Через полчаса они подъехали к полицейскому управлению, которое в народе называли Круглый дом, потому что это действительно было круглое бетонное здание постройки 70-х. Такси остановилось у тротуара, и, пока Мэри расплачивалась, Трудные-девочки вылезли с заднего сиденья и достали сигареты.

— Послушайте, — сказала Мэри, стараясь стать с подветренной стороны, — со мной может пойти только одна из вас.

Джулия шагнула вперед, она явно была заместителем Триш — бессменного лидера этой компашки.

— О'кей, идем. Говорить буду я, — сказала Мэри.

— Я не докурила.

— Так погаси.

Мэри повернулась и пошла вдоль стоянки, которая гудела как улей. Шли бурные переговоры по рациям по поводу похищения ребенка.

— Мар, подожди! — крикнула Джулия.

Мэри подошла к дверям затемненного стекла, открыла их и остановилась у окошка охраны.

— Я хотела бы видеть детектива Бринкли.

— По поводу убийства? — спросил полицейский.

— Нет, я друг Мака, — сказала Мэри, называя детектива его прозвищем для посвященных. Полицейский скептически оглядел Джулию, которая появилась рядом с Мэри.

— А вы кто? — спросил он.

— Это моя помощница, — ответила за нее Мэри, подписала входной пропуск для них обеих и дернула Джулию за руку, направляя в рамку металлоискателя.

В вестибюле толпились полицейские. Мэри вызвала лифт и через пару минут уже сердечно приветствовала старого друга. Реджинальд Мак Бринкли был одет, как всегда, щегольски: коричневая куртка спортивного покроя, брюки цвета хаки и лакированные мокасины. Он приобнял Мэри и отпустил ее, широко улыбаясь, — эдакий высокий, стройный, чернокожий папочка.