Патрик Данн - Лилия прокаженных Страница 9

— Хоть сейчас составила бы ей компанию — в офисе жара невыносимая, — пожаловалась Мэрион.

— У нас не лучше. Пойду приму холодный душ. Хороших выходных, Мюриэл.

Только положив трубку, я сообразила, что забыла о первом гробе и не обсудила, какое отношение могла иметь к нему статуя. Напрасно мы занялись ею, не выяснив до конца, что же все-таки в нем находилось. Вдруг статуя полая — а похоже, так и есть — и скрывает какое-то органическое вещество? Или сама служит саркофагом? Не потому ли Бен Аделола испугался?

С другой стороны, Аделола не мог знать, что у нее внутри, и его страхи здесь ни при чем. «Успокойся, Иллон, у тебя просто воображение разыгралось».

Но как ни гнала я дурные мысли, подсознание нашептывало мне, что поступили мы крайне опрометчиво.

ГЛАВА 7

— Голубянки, — улыбнулся Финиан. — Со вчерашнего дня, куда ни пойдешь, — всюду порхают. Красавицы, правда? — Он поцеловал меня в щеку. — И крылышки — точь-в-точь цвет твоих глаз.

— Какой ты милый. — Я тоже его поцеловала. Долгим кружным путем мы направлялись к садовой беседке, и когда шли по «Призрачному саду», легкий ветерок поднял в воздух вихрь ярко-синих трепещущих лепестков. Я не сразу сообразила, что это бабочки.

Брукфилдский сад, творение Финиана, раскинулся на двух гектарах земли и был разбит на участки наподобие сложенной шахматной доски. У каждого была своя тема, свое настроение, свои растения и свои краски. Отведенный от реки, умиротворяюще журчащий ручей — гидрографическая деталь ландшафта — делил территорию пополам. Чего здесь только не было — от монашески аскетичного японского «сухого сада»[7] до естественного уголка леса с ручьем и пешеходным мостиком. Цветовая гамма охватывала весь спектр: от «Потока лавы» — пространства, покрытого ярко- и темно-красными растениями с вкраплениями пышущих жаром оранжевых и желтых оттенков — до моего любимого «Призрачного сада». В нем росли цветы холодных как лед тонов — белые, бледно-голубые, нежно-лиловые. Лунными ночами они испускали призрачное сияние и выглядели совсем иначе, чем днем. Участки разделяли куртины роз, бордюры из многолетних цветов и трав, живые изгороди, цветущие кустарники и аллеи деревьев местных пород.

Когда я приехала, Финиан вручил мне стакан игристого итальянского «Просекко», и теперь я шла рядом, со стаканом в руке, а он показывал мне цветы, которые только начинали распускаться. Когда не было работы в саду, Финиан обычно надевал что-нибудь черно-серое, в тон волосам и бороде. По сегодняшнему случаю на нем были черные джинсы и рубашка из набивной ткани с короткими рукавами. Примерно так выглядела бы гавайская в черно-белом фильме.

Я с нетерпением ждала, когда мы на несколько часов уйдем подальше от мирской суеты. Нередко иностранные дипломаты, путешествующие знаменитости, законодатели садовой моды из разных стран заранее договаривались о приватном посещении Брукфилда после окончания экскурсий для широкой публики. Хотя Финиана радовали такие визиты, в это первое после обручения лето самым дорогим для нас были вечера, проведенные вместе, ведь остальное время мы оба работали. И когда удавалось, он принимал частных посетителей между пятью и семью часами пополудни.

— Прости, не было времени поговорить с тобой днем — не представляешь, что здесь творилось, — извинился он.

— Я так и подумала. По крайней мере ты напомнил мне о Каслбойнской Мадонне. И когда отец Берк заявил, что наша статуя — она и есть, я знала, как себя вести. — Финиан выслушал мой рассказ обо всем, что произошло. — Хорошо, что теперь ею займутся другие. Не хочется портить отношения с человеком, который будет нас венчать.

Я держала Финиана под руку и сразу почувствовала, как он едва заметно напрягся.

— Что-то не так?

Мы все-таки решили венчаться в церкви, хотя Финиана вполне устраивала гражданская регистрация брака. Пришлось долго его уговаривать — упрямства моему жениху было не занимать, иначе бы он не осилил такой геркулесов труд, как Брукфилд.

Он разомкнул мою руку и опустил свой стакан на стоявший рядом садовый стул. Потом взял меня за плечи и заглянул в глаза.

— Мы ведь не условились о точной дате? — Из-за того, что раскопки совпали с разгаром сезона в Брукфилде, последний квартал года казался самым подходящим временем для свадьбы. Церемония будет скромной, приглашенных немного, и обычные в таких случаях заблаговременные приготовления не понадобятся. — Видишь ли, тут кое-что подвернулось… Мне предлагают работу. Я стараюсь, чтобы это не стало помехой, но кое-какие трудности могут возникнуть.

— Не стало помехой… трудности… что ты имеешь в виду? — Иногда Финиан консультировал тех, кто хотел обзавестись садом или улучшить то, что имел. На этот раз все выглядело серьезнее.

— Ко мне обратились из «Нэшнл траст»: предлагают принять участие в необычном проекте — сад, каким его увидел и описал в одной из поэм Александр Поп.[8] Все подробности в письме, которое еще в пути, так что ничего определенного сказать не могу. Насколько я понимаю, конкретная дата для тебя особого значения не имеет.

Я почувствовала облегчение.

— Если только в пределах разумного. Не хочу, чтобы ты уехал наутро после свадьбы, как солдат, которого отправляют на фронт.

Он поцеловал меня в щеку.

— До такого вряд ли дойдет… Ну-ка поглядим, что еще расцвело за последнее время… — Он снова меня поцеловал. — Кроме нашей любви, разумеется.

Я взяла его под руку.

В «Призрачный сад» мы вошли по галерее из только что распустившихся душистых лилий, а выходя из него, прошли под аркой из золотого дождя. На прошлой неделе сад мог похвалиться только зеленой листвой, а сейчас был увешан длинными гирляндами желтых цветов. В это время года все вокруг преображалось чуть ли не на глазах — всего за несколько дней одуванчики в окрестных полях уступили место лютикам.

Черные дрозды прыгали по газону перед деревянной беседкой. Пережевывавший свой ужин кролик не двинулся с места, пока мы не подошли вплотную, и лишь тогда юркнул под прикрытие живой буковой изгороди, да и то не особенно стараясь спрятаться — я хорошо видела его хвостик.

По ступенькам мы поднялись на деревянный настил ажурной постройки восьмиугольной формы, где собирались ужинать. После долгой экскурсии у гостей создавалось обманчивое впечатление, что они забрели очень далеко от главного дома, и тенистую беседку предусмотрительно поставили для отдыха перед продолжением прогулки. Отчасти так оно и было — посетители попадали сюда, осмотрев половину сада. На самом деле беседка служила продолжением внутреннего дворика позади дома, и к нему вел едва заметный проход в живой буковой изгороди.

Бесс, золотистый лабрадор Артура, приковыляла, чтобы со мной поздороваться, и я потрепала ее по холке. Стол был уже накрыт, две бутылки вина охлаждались в ведерке со льдом, стоявшем на садовом стуле из кованого железа.

— Как чувствует себя Артур? — поинтересовалась я. Прежде чем выйти в сад, я обычно перебрасывалась с ним парой слов.

— Все «грех жаловаться», как он любит выражаться. Беседует сейчас… — Финиан запнулся.

Тут я заметила, что стол накрыт на троих.

— Он что, ужинает с нами?

— Мм… не совсем. То есть ужинает, но не он.

— И кто же? — Никаких гостей Финиан вроде не упоминал. А может, я просто думала о своем и прослушала? Даже не принарядилась как следует — после душа переоделась в джинсы и бледно-розовый свитер, а туфли на высоких каблуках сменила на бело-розовые кроссовки.

— Малкольм Шерри.

Я не то чтобы рассердилась, просто не ожидала такого.

— Как… с чего вдруг…

— Он заходил расспросить отца о теле женщины, которое тот заметил в ручье, — может, еще что в глаза бросилось и все такое. Старик, видно, почувствовал к Малкольму расположение и попросил меня поводить его по саду. А дальше ни с того ни с сего пригласил Шерри на ужин — наш с тобой ужин! Не мог же я воспротивиться.

Неудивительно, что Малкольм Шерри произвел на Артура впечатление. Примерно моего возраста — еще нет сорока, — по внешнему виду и привычкам он был ближе к поколению Артура. В старые времена из него получился бы идеальный сельский доктор, каких сегодня увидишь разве что по телевизору, в воскресном сериале. Но вышло так, что как врач Малкольм имел дело лишь с покойниками — еще одна его особенность.

— Шерри говорил, что хотел бы с тобой повидаться.

— Неужели?

Финиан спустился по ступенькам и в сопровождении Бесс скрылся за изгородью. Пока он не вернулся вместе с нашим нежданным гостем, я налила себе немного вина, однако букет почти не ощутила — перебивал аромат роз, вьющихся рядом по стойке беседки. Он был настолько силен, что мне вдруг вспомнился тошнотворный запах, стоявший утром на кладбище. Я подумала о Терри — как он там? Наверняка все в порядке, иначе Кора Гейвин непременно бы позвонила.