Айзек Адамсон - Разборки в Токио Страница 9

Мне всегда нравилась атмосфера большой пустой аудитории перед самым началом крупных молодежных соревнований. Зал вскоре заполнится гибкими и потными тинейджерами, в которых от перевозбуждения так и играют гормоны и адреналин. Застучат друг о друга костыли в жестокой схватке. Заскрипят инвалидные коляски, грациозно маневрирующие, крутясь и уклоняясь. Густо зазвучат вопли взволнованных родителей, которые вторят выкрикам кия юных воинов. Но пока все тихо, только лампы гудят и слабо шуршат потолочные вентиляторы. Остатки наркоты, конечно, усилили мое благоговение, но в такие моменты я знал: нет занятия лучше, чем писать для журнала «Молодежь Азии».

Слава богу, я один. Наконец-то я наедине с собой – впервые с тех пор, как я вошел в «Пурпурный невод», а в мою жизнь вошла гейша. Я вспомнил, как она нарисовалась в дверном проеме, а в полутемный бар ворвался свет с улицы. Кроваво-красная помада размазана вокруг рта, будто она подкрашивала губы на американских горках.

Может, якудза гнались вовсе не за ней. Может, она не гейша, а просто чокнутая девчонка, которая ищет приключений. Может, дом Сато и впрямь сгорел случайно, как пишут газеты. Может, я просто параноик.

Без явной провокации я затеял две драки и был вышвырнут из лав-отеля «Ётаё». А все потому, что вбил себе в голову, будто загадочная женщина – гейша.

Я вспомнил дзэнскую притчу, в которой ученик признается учителю, что ему снятся кошмары об ужасном и могущественном враге. Учитель говорит, что пусть в следующий раз, когда ученик столкнется во сне с врагом, он пометит живот врага огромным крестом. Ночью, когда во сне к ученику приходит враг, ученик поступает, как ему было велено. Внезапно враг испаряется. Наутро ученик просыпается и видит огромный крест, выцарапанный на его собственном животе.

Видимо, я уже на себе в крестики-нолики играю. Но это лишь инь ситуации. Ян – в интуитивном ощущении, что противодействующие мне силы вполне реальны. Интуиция часто выводила меня из ситуаций, в которых холодный расчет свел бы в могилу.

Просчитывая возможности, в дальнем углу спортзала я заметил трех неприятных типов.

Они уставились прямо на меня. В деревнях, где бледнолицый – такая же диковина, как дружественный туземец в Нью-Йорке, это нормально. Но здесь Токио, и на любопытство такой взгляд не спишешь.

В основном у якудза в одежде два дресс-кода – стильный, как с картинки, гангстерский костюм и прикид бандита на курорте. Со щеголями я встретился накануне в баре «Пурпурный невод»: броские итальянские костюмы, солнцезащитные очки, напомаженные волосы, побрякушки для компенсации комплекса неполноценности. Второй тип предпочитает более традиционную одежду: черные, грубо выделанные хопи, распахнутые до пояса, чтобы видны были татуировки, налобные повязки хатимаки с националистическими символами типа Восходящего Солнца и сандалии гэта на ногах. Конечно, любой наряд – униформа, способ показать миру свое место в обществе, и к гангстерам это относится в первую очередь. Они ненавидят двусмысленность.

Вот поэтому трудно было распознать этих парней в другом конце зала.

Ни в одну из вышеупомянутых групп они не вписывались. Они вообще не принадлежали ни к одному известному мне социальному слою. Костюмы одинаковые, все черные и плохо сидят. Даже через зал было заметно, что ботинки у них истрепаны, а каблуки сбиты. Один мужчина был в темных очках и федоре, у двух других – непримечательные стрижки. Все трое – точно агенты Секретной службы после нескольких бюджетных сокращений.

По-солдатски держа руки по швам, они стояли, как приклеенные, плечом к плечу, не говоря ни слова и не глядя вокруг. Вдруг, точно единый организм, они, глядя в пол. разом двинулись через зал коротким задумчивым шагом.

Они выглядели настолько странно, что я понял: ребята пришли по мою душу.

Зал они пересекали целую вечность, но потом вдруг сразу оказались у открытой трибуны. Тот, что в очках и шляпе, стоял прямо передо мной, а по бокам и на полшага сзади стояли его товарищи. Я почтительно кивнул и отдал ему право первого хода.

– Разрешите сесть? – спросил он. Говорил он медленно и сухо.

– Конечно, – сказал я. – Свободных мест полно.

Он кивнул, направился вверх по трибуне и выбрал место непосредственно слева от меня. Его дружки, подождав, пока он сядет, тоже поднялись по проходу и сели плечом к плечу у нас за спиной.

– Господин Билли Чака, для человека, который провел столь богатый событиями вечер, выглядите вы просто замечательно. – Он говорил так, будто у него черный пояс по этикету.

Я ответил глупой улыбкой. Я на это мастер.

– Не хочу зря тратить ваше время, господин Чака, но при данных обстоятельствах, я надеюсь, вы простите мне такую прямолинейность.

– Бурэй-ко дэ ханасимасё, – ответил я. Поговорим без формальностей.

– Отлично. Ее зовут Флердоранж. Ее надо найти.

Я был немного разочарован тем, что у такой обольстительной и коварной гейши такое заезженное и скучное имя. Прямиком из комиксов. Я ожидал чего-то поэкзотичнее, ну, скажем… только не Флердоранж.

– В духе взаимного сотрудничества, полагаю, будет лучше, если мы объединим наши усилия, дабы продуктивнее поработать над достижением нашей обшей цели. Мы считаем, эти поиски для вас тоже будут небесполезны. Что касается нас, само существование нашей организации зависит от того, найдем ли мы эту женщину.

Видимо, дух коллективизма – и в самом деле реальная сила на всех уровнях японского общества. Я хотел было еще поиграть в несмышленыша, но рано или поздно придется задавать вопросы.

– Извините, господин…

– Мое имя не имеет значения.

– А какую организацию вы представляете?

В ответ мужчина достал металлический портсигар с необычной эмблемой, выгравированной черным цветом на крышке. Я такого гангстерского герба не знал и почти не сомневался, что прежде нигде эту эмблему не видел. Он позволил мне взглянуть, затем несуетливым движением опустил портсигар в карман.

– Я должен угадать, чем вы занимаетесь?

– Чем занимается наша организация не суть важно, – ответил он. – Важно, чтобы мы достигли определенного соглашения.

– Я уважаю ваши задачи, – вежливо ответил я, – но без тех глубоких знаний, которыми вы, несомненно, располагаете, я решительно не понимаю, чем могу помочь вашей организации.

Мужчина ободрительно кивнул, снова продемонстрировав высокий класс манер. Я взглянул на двух парней позади нас. Их веки тяжело нависали над мутными глазами, будто они медитировали на природу скуки.

– Как у любой организации, наши ресурсы ограничены. Непредвиденные чрезвычайные обстоятельства бывают весьма затратны. Плюс к тому юридические и этические каверзы, политические и религиозные аспекты, которые следует учитывать. Так что мы посовещались и выбрали вас.

Вряд ли якудза будут не спать по ночам из-за юридических и этических каверз. Я совсем запутался и не знал, что и сказать.

– Мы очень избирательно подходим к решению вопроса о том, где являть себя. И вот тут вы можете нам помочь. Мы навели справки о вас и установили, что вы довольно известная в Японии личность, особенно дпя гайдзина.

– С парой-тройкой людей знаком. Но в последнее время мне попадаются сплошь нелюди.

– В ближайшем будущем это вряд ли изменится. Флердоранж крутится в таком обществе, вам и не снилось…

– Пусть мои сны вас не беспокоят. Я повидал достаточно, так что пищи для сновидений хватает.

Мой собеседник и бровью не повел, что было бы поразительным проявлением живости по сравнению с двумя другими парнями. Те сияли не ярче восковых кукол.

– Очень хорошо. Значит, мы договорились. Вы ее находите и приводите к нам.

– Погодите. Я еще ни на что не соглашался. Может, мне не интересно.

– Интересно, интересно и мы это знаем. Она гейша. Она еще много кто, но и этого достаточно, чтобы вас заинтересовать. Мы знаем вас, господин Чака.

– Если так, вы должны знать, что я не люблю, когда меня принуждают. Конечно, мне нравятся гейши – но мне нравится и многое другое. Скажем, самому принимать решения.

Человек в Шляпе улыбнулся и покачал головой.

– Ну что ж, буду с вами откровенен, господин Чака. Ваше поклонение гейшам сравнимо с тягой алкоголика к спиртному. Ваша страсть существенно подавляет ваше благоразумие. Ваша самостоятельность в данном вопросе сводится к тому, как именно вы решите искать Флердоранж. Проигнорировать ее вы просто не в состоянии. Всё это мы знаем. Мы предлагаем наилучший вариант и укрепим ваши шансы на успех в этом предприятии.

Я был оскорблен, но, пожалуй, он прав – я бы все равно стал искать Флердоранж. Мне не понравился тон этого парня, для которого одержимость всей моей жизни – просто сухой факт. И все же не помешает узнать, насколько сильно она им нужна.