Серебряный остров - Николай Корнеевич Чуковский Страница 10

— Мы поступим юнгами на тот крейсер, где служил мой папа.

— А нас примут? — спросил Коля.

— Ты об этом не беспокойся, — сказал Стёпочка презрительно. — Это уж не твоя забота. Крейсером командует капитан второго ранга Василий Васильевич Перцов. Когда папа был убит, он прислал моей тёте письмо, в котором пишет, что сделает для меня что угодно.

— А тётя тебя отпускает?

Стёпочка свистнул.

— Я не сказал ей ни слова, — ответил он.— Знаешь женщин. Они ведь ничего не понимают! С тёткой говорить бессмысленно. Ты первый человек, которому я говорю.

Коля подумал и спросил:

— Где же ты возьмёшь денег на билеты?

— На какие билеты?

— На железнодорожные, чтобы доехать до Чёрного моря.

Стёпочка рассмеялся:

— Зачем нам железная дорога? У нас есть дорога получше.

— Где?

— Вот.

Он взмахнул рукой и показал на реку, блестевшую внизу.

Коля сам удивился, как это он не догадался сразу. Ведь он отлично знал, что их река впадает в реку, которая впадает в Чёрное море.

— По реке на парюходе? — спросил он.

— Нет, — сказал Стёпочка. — На шлюпке.

— Вот здорово! — воскликнул Коля, поражённый. — Сколько же нужно времени, чтобы на шлюпке добраться до Чёрного моря?

— Немного. Если мы будем грести, — три недели. Если мы просто поплывём по течению, — полтора месяца.

— Через полтора месяца будет осень, — сказал Коля.

— Чудак! — проговорил Стёпочка. — Это здесь будет осень. А там, на юге, в сентябре жарче, чем здесь в июле.

— Хорошо, — сказал Коля, — но где же ты достанешь шлюпку?

— Шлюпка уже есть. Ну, не шлюпка, а двухвёсельный бот Ну, не бот, а обыкновенный рыбачий челночок, но просмоленный, устойчивый, слушается руля, как бот.

— Где же он?

— Спрятан, — сказал Стёпочка уклончиво и многозначительно.

Коля задумался. Он представил себе, как плывут они со Стёпочкой в челночке по сияющей реке вдоль незнакомых берегов всё дальше и дальше. Привольная жизнь, полная приключений и неожиданностей. Что может быть лучше такой жизни!

— По ночам мы будем выходить на берег где-нибудь в пустынном месте и зажигать костёр, — продолжал Стёпочка. — Дым костра прогонит комаров. С рассветом — снова в плавание. Когда нам станет слишком жарко, мы будет купаться. Купайся сколько угодно, хоть десять раз в день. Если нам покажется, что мы движемся слишком медленно, мы попросим капитана проходящего парохода взять нас на буксир. Он нам не откажет, ему это ничего не стоит. Но это на крайний случай. Нам торопиться некуда, мы и без буксира обойдёмся, а то путешествие выйдет слишком коротким. Города мы будем проплывать мимо: города нам ненужны. Мы будем высаживаться в пустынных местах…

— А что мы будем есть? — спросил Коля.

— Всё обдумано, — ответил Стёпочка. — Я уже три недели сушу сухари…

— И много ты насушил?

— Кило два, — сказал Стёпочка, однако по голосу его Коля понял, что он не уверен, есть ли у него два кило сухарей. — Но у меня главный расчёт не на сухари, — поспешно добавил он. — Я унёс мешок картошки и спрятал его рядом с челноком. У меня есть красноармейский бачок, знаешь, с выгнутым боком, и мы будем варить в нём картошку… Но не на картошку у меня главный расчёт, а на рыбу…

— На рыбу? Ты берёшь с собой удочку?

— Две удочки: для себя и для тебя, — сказал Стёпочка. — Но удочка — это вздор, удочками много не поймаешь. Есть у меня две гранаты «Ф-1», ими можно глушить рыбу, но я хочу их поберечь: ведь нам необходимо оружие. Мой главный расчёт на невод. Я спрятал невод…

— Невод?

— Невод — прекрасная штука! — сказал Стёпочка. — Мы находим возле берега какую-нибудь заводь, раздеваемся, лезем в воду, протаскиваем невод один раз — и мы сыты вот так! — он провёл ребром ладони по горлу, чтобы показать, как они будут сыты. — Из крупной рыбы варим уху, а мелочь выбрасываем… Да что об еде беспокоиться! Там, в низовьях, всюду арбузы, дыни — вот такие!..

— Когда же ты думаешь тронуться в путь? — спросил Коля.

— В пятницу, — ответил Стёпочка, — Конечно, вечером, когда стемнеет. Первую ночь нам придётся провести в челноке, чтобы до света успеть уйти как можно дальше…

До сих пор, пока разговор о путешествии шёл вообще, стёпочкин план казался Коле замечательным и не имеющим никаких недостатков. Но теперь, когда Стёпочка сказал, что нужно ехать уже в пятницу, ему вдруг стало тоскливо. А как же мама? Останется совсем одна?

Мысль о том, что придётся покинуть маму, поразила Колю. Однако он промолчал.

— Хочешь, я покажу тебе отсюда, где спрятан челнок? — спросил Стёпочка.

— Покажи, — сказал Коля.

— Надо спуститься на край крыши. Идём.

Стёпочка встал и, гремя, пошёл по крыше вниз, к пропасти. Коля тоже встал и пошёл за ним. Чем ниже спускались они по скату, тем шире открывалась слева от них излучина реки перед мостом, скрытая углом крыши. Стёпочка, видимо, хотел показать Коле какое-то место на берегу этой излучины. Но они шли, пропасть всё