Кот Тихон и новые знакомые - Маша Трауб Страница 10

Сам он радовался, что Нора не поворачивается, потому что ему приходилось то и дело ойкать и айкать. Ой – камень под ногой, ай – иголка, ой – стекло, ай – овод.

Тихон дрыгал лапами, будто шёл по горячему песку. Нора всё же повернулась и, увидев, как он двигается, начала хохотать. Но Тихону было не обидно, нисколечки. Он тоже начал смеяться. Его дурное настроение вдруг испарилось. Тихон в тот момент решил, что завтра же пойдёт с Вениамином на реку и поймает хотя бы одну рыбу. Или нароет штук десять червей.

Они хохотали, забыв обо всех горестях и бедах. И Тихон был благодарен Норе за этот смех, за этот бег, за лёгкость и веру в будущее, которые эта удивительная кошка ему внушила. И заставила поверить в то, что жизнь продолжается. Пусть такая, другая, непохожая на прежнюю, но жизнь.

Наконец, они добежали до берега реки.

– И что здесь? – Тихон задыхался от длительной пробежки. Нора же будто и не бежала вовсе. Дышала спокойно.

– Вон! Смотри! – показала лапой она.

Тихон увидел какое-то плавучее сооружение, которое было прикреплено к шаткому мостику. Сооружение качалось.

– Что это? – спросил Тихон.

– Ты что, баржи никогда не видел? – удивилась Нора.

– Баржи?

– Ну, это как корабль. Или лодка. Только на барже грузы перевозят. Это старая баржа, ржавая совсем. Но не дырявая, – объяснила Нора.

– И зачем мне баржа? – не понимал Тихон.

– Пойдём, сам увидишь.

Нора побежала к мостку и легко поднялась на борт. Тихон ступал осторожно, но даже под его лапами мост задрожал. Дерево было старым, и любая из деревяшек могла проломиться.

Тихон увидел, как Нора забежала в некое подобие комнаты.

– Это капитанская рубка, – сообщила она гордо, – а это – штурвал. Если бы мы могли до него дотянуться, то уплыли бы отсюда куда глаза глядят.

– На старом ржавом корыте по реке, которая не пойми куда течёт, – Тихон не удержался от ехидного замечания.

– Да, но река впадает в море, а море – в океан. А там… – размечталась Нора.

– Верная погибель. Что-то я не слышал о кошках-мореплавателях. Птицы вроде бы были у пиратов. Собаки тоже. Кошек точно на кораблях не держали, – заметил Тихон.

Он лихорадочно вспоминал все картины, которые висели в музее, и ни на одной не мог припомнить изображение кошки на корабле. Только в портах. Где ловили рыбу, выгружали грузы и можно было рассчитывать на дармовую еду.

– Ты и о барже никогда не слышал, – Нора совершенно не обиделась на его замечание и говорила так, что Тихон тоже не обижался. В ней была удивительная лёгкость. Эта кошка была чем-то неуловимо похожа на его маму – та тоже умела смеяться на пустом месте, не обижалась на слова, сказанные в запале или ссоре.

Тихон остановился. Где сейчас живёт мама? Всё ли с ней хорошо? Как она без музея, без своих подопечных котят, в которых вкладывала не только знания, но и любовь?

– Ты чего? – Нора подошла к нему.

– Ничего, так, просто задумался. И где сюрприз?

– Вот, прыгай сюда, на приборную доску, – Нора легко вспрыгнула на то, что было рядом со штурвалом. Тихон зацепился лапой за штурвал и рухнул на пол. Забраться получилось лишь с третьей попытки. Тихон поклялся, что завтра же после рыбалки начнёт тренироваться. Не хватало ещё перед Норой позориться.

– А вот это – мой сюрприз! – воскликнула кошка, дождавшись, когда Тихон окажется рядом. – То есть не только мой, но и Венин. Точнее, это Венин сюрприз. Это он вспомнил про старую баржу, а я сбегала и всё осмотрела.

– Ну, спасибо, – хмыкнул Тихон, – только я всё ещё не пойму, зачем мне баржа.

– Да нет же! – рассмеялась Нора. – Прости, я всё забываю, что ты вырос… ну, где ты там вырос… и ничего не знаешь о жизни.

– Я много чего знаю! – Тихон всё же решил обидеться, но Нора этого не заметила.

– Вот, смотри. Знаешь, что это? – она показывала лапой на один из приборов.

– Что?

– Компас! Это компас! Про который говорил Владимир Семёнович! Настоящий! Мы сможем расшифровать твою карту! – воскликнула радостно Нора.

– Половину карты. Я знаю только половину. Вторая была стёрта, – Тихон не мог заставить себя радоваться.

– Ну и что? Половина – это уже что-то! Разве не здорово? Ты только представь! Мы нашли компас! – Нора ждала, что Тихон разделит её радость, но он не мог себя заставить. Даже не пытался.

– Сломанный…

– Почему сломанный? – не поняла Нора.

– Потому что он на старой барже. Тут всё старое и сломанное. Ничего не работает. Даже вот, эта стрелка не двигается, – Тихон показал на компас.

– Ну конечно, она не двигается! Мы же стоим на месте! Компас начнёт работать, если мы начнём двигаться! Пойдём, например, на юг. И компас покажет, где юг.

– Спасибо большое, отличный сюрприз, – грустно сказал Тихон и начал выбираться из рубки.

– Почему ты не рад? Я не понимаю! – рассердилась Нора. – Я, между прочим, всё утро тут бегала, пока искала эту баржу. Мы так старались… А ты опять делаешь такую морду, будто тебе прокисшего молока в миску налили!

– Да, всё это очень здорово… я ценю вашу заботу… и всё такое… – пробурчал Тихон.

– А ну, стой! – Нора вдруг одним прыжком оказалась на выходе из рубки. – Не могу, когда вот так уходят, ничего не объяснив. Лучше сказать прямо, чем молчать!

– Нора, спасибо… я очень рад… только это всё бесполезно. Разве ты не понимаешь? Чему радоваться? Старому компасу? Да мы ни за что не сдвинем эту баржу с места! С чего ты вообще взяла, что её можно сдвинуть? Да даже если и так? Ну заработает компас, и что мы поймём? Только Владимир Семёнович умеет разбираться в значениях – долготе, широте, градусах, но он не захотел мне помочь. И какой тогда толк от этого прибора? Вы здесь застряли и радуетесь, если поймали рыбу или воробья. А я так не могу. Не могу жить, как вы. Это всё равно не жизнь, а выживание. Запасы на зиму? Да бесполезно всё. Мы никому не нужны. Нас бросили. Ты никогда не вернёшься в свой театр, а Веня не найдёт новых хозяев – кому нужны взрослые собаки? Всем подавай котят и щенков. А я