Эдуард Веркин - День повелителя пираний Страница 11

Буханкин принял значительный вид.

– В свое время, когда великий Вегенер[14] еще ходил в детский сад, тайные общества Германии культивировали идею полой Земли. Что будто бы наша планета не просто планета, будто внутри есть огромные пустоты и даже свое маленькое солнце. И что живут в этих пустотах древние потомки атлантов. Ну тех, кто в Атлантиде раньше были... А вход в эти пустоты расположен в районе Антарктиды.

Тоска хихикнула.

– В середине двадцатого века в районе Антарктики пропало несколько экспедиций, причем даже военных. Некоторые считают, что внутри планеты существует другая, вторая цивилизация...

– Ты еще про Землю Санникова[15] расскажи, – усмехнулся я.

– Земля Санникова существует, – авторитетно заметил Буханкин. – Просто она засекречена, вот и все. Там испытывают высокочастотные тесла-генераторы...

И Буханкин обрушил на наши несчастные головы лавину сведений из области запрещенной и тайной науки. Информации было так много, что я даже немножечко одурел. Буханкин на самом деле был знатоком, причем, видимо, знатоком высокого уровня.

– Так что насчет полой Земли я не был бы столь категоричен, – заверил Буханкин. – Вполне может быть, вполне...

– А как же принцип научности? – поинтересовался я. – Сдается мне, что теория полой Земли, как бы это сказать, слегка сказочная...

– Твердых научных опровержений этой теории нет, – заявил Буханкин. – А все, что не опровергнуто, может быть истинным – это широко известный факт! Так что вполне может быть, что эти рыбки просто приплыли к нам по тайным подземным рекам. А может, это полостные жители их запустили! С целью внедрения...

– Буханкин, – вздохнул я.

И мне даже стало немножечко стыдно, ибо еще совсем недавно сам я был похож на Буханкина. Да и сейчас похож, что уж тут говорить. Только маскируюсь.

– Буханкин, Буханкин, – я укоризненно покачал головой. – Нет там никакого карстового разлома. И подземного лабиринта нет. Там вообще глубина полметра, какие, к черту, разломы? А Озером Смерти оно называется потому, что раньше в этом месте был скотомогильник. Ты, Буханкин, вместо того чтобы пришельцев искать, лучше бы в школу ходил почаще. Вас что, в музей краеведческий не водили?

Буханкин не ответил.

– А нас водили. И в этом самом музее рассказывали, что в тридцатых годах здесь разразилась эпидемия ящура. Скот тогда забили, сожгли, а то, что не сожглось, здесь закопали. Так раньше часто поступали, такие скотомогильники можно найти возле любого более-менее крупного города. А потом уже все было, как говорил Буханкин, – вода набежала, озерцо образовалось. Только никто здесь, конечно, не топился, любой уважающий себя самоубийца предпочитает топиться в чистой воде, а не во всякой бурде с пиявками. Прозаичней все, Буханкин, проще все! К тому же там совсем рядом старое-престарое кладбище...

Так несколькими расчетливыми безжалостными ударами я развеял легенду. Люблю развеивать легенды.

– Там аномальная зона... – без особой энергии возразил Буханкин.

– Нет там никакой аномальной зоны. Просто лужа...

– Там все время появляются НЛО, – не сдавался Буханкин. – А это верный признак...

– Это верный признак того, что кто-то склонен из мухи делать слона. Даже не слона, слон – слишком мелкая живность, мамонта! Знаешь, Буханкин, у тебя каждый поломанный палец объясняется происками НЛО. Впрочем, мне неохота спорить, веришь в НЛО – верь. Просто сейчас мне хочется определить алгоритм наших действий...

– А чего тут определять? Надо идти туда ночью и дежурить. Вот и все. Если действительно центр распространения пираний находится в этом озере, то распространитель туда рано или поздно прибудет. Надо определиться с дежурствами...

Я поглядел на Тоску.

– А почему это я не могу пойти? – напряглась она. – Почему это?

– Объясняю наглядно. Знаешь загадку про волка, капусту и барана?

Тоска улыбнулась. Буханкин насупился.

– Что за тупые намеки? – спросил он. – Кто, собственно, баран?

– Я к тому, что с тобой Антонина определенно идти не захочет, потому что вы мало знакомы. Значит, ей придется идти со мной. Но ты, Буханкин, вряд ли откажешься от возможности поохотиться за тарелками. Получается конфликт интересов. Волк, капуста и баран.

– Пойдемте втроем, – предложила Тоска.

– Втроем нельзя, – возразил я. – Кто-то всегда должен оставаться в резерве, кто-то всегда должен знать, куда отправилась экспедиция. И если уж кто-то должен контролировать наши перемещения, то это должна быть девушка.

Судя по выражению лица, Тоска в этом сомневалась, но спорить не очень хотела.

– Вот и славно, – сказал я. – Ты, Тоска, остаешься в резерве, а мы через два часа встречаемся на трамвайной остановке. Ты, Буханкин, не против?

Буханкин был не против. И через два часа мы встретились на трамвайной остановке. А еще через час мы уже шагали по берегу речки.

Шагать по берегу было приятно. Я набрал с собой миндальных орехов и жевал их с большим удовольствием. Буханкин от миндаля отказался, сказал, что, как патриот, предпочитает плоды родной земли. И грыз семечки.

Передвигались мы не спеша – природа вокруг была хороша и успокаивающа. Много шиповника, много черемухи, боярышник, пчелы какие-то суетливые летают, жужжат. Даже идти никуда не хочется, хочется лечь под куст и поспать. Но, как сказал бы Буханкин, долг превыше всего.

Шагали мы не молча, Буханкин все время что-то рассказывал. В основном из своей богатой уфологической практики. Слушать это было интересно и в чем-то познавательно. Потом Буханкин, правда, излишне увлекшись опровержением бытующей теории черных дыр, прикусил себе щеку и взял тайм-аут. Пришлось мне развлекать Буханкина. Я не стал рассказывать про свои приключения, опасаясь, что Буханкин не упустит возможности поиронизировать над их «антинаучностью».

Поэтому я рассказывал Буханкину про детективы.

– Мой дорогой Буханкин, – говорил я. – Все детективы делятся на несколько разновидностей. Поскольку ты несведущ в этом вопросе, я постараюсь открыть тебе глаза. Есть детективы классические, есть детективы современные, есть психологические, есть... Да много разных есть, я бы мог книжку про детективы сочинить. Но начнем с классики. Классические детективы, или английские детективы. Это так называемые «детективы закрытой комнаты». Когда есть десять человек в замкнутом пространстве, в замке, ну или на острове. Есть труп или даже несколько трупов. Есть всякие полунамеки, которые детективщик расставляет по своему повествованию, есть тупая, но метко стреляющая полиция-милиция, есть мудрый следователь-любитель, как правило старичок или старушка...

– Или баба, – грубо вмешался Буханкин в плотную ткань моего повествования.

– Ну, это только в последних детективах, их трудно отнести к классическим. Да и вообще...

– У меня мамка все их читает, – не в тему сказал Буханкин. – С утра до вечера. Даже по ночам иногда... Продолжай.

Буханкин сорвал совсем недозрелого шиповника, принялся его жевать и опять-таки плеваться семечками. Я продолжил:

– Так вот, в классическом детективе все узнается почти на последней странице. И всегда оказывается, что убийца с самого начала находился среди действующих лиц. Есть детектив современный. Не очень интересный. Он характеризуется тем, что автор наталкивает в такой детектив целую кучу ложных подозреваемых. И объект подозрений постоянно меняется по ходу повествования. Ситуация быстро разворачивается, стрельбы много всякой. А в конце оказывается, что убийца тот, на кого никто бы и не подумал.

Буханкин сорвал гроздь недозрелой черемухи, принялся ее жевать и плеваться косточками.

Ничуть не опасаясь возможного запора.

– А полицейский? – спросил любитель подножного корма с набитым ртом. – Что такое полицейский детектив?

– Это самый простой детектив. Когда полицейский расследует преступление, а неизвестный преступник появляется уже ближе к концу. То есть когда читатель не может сразу угадать, кто он. Половина голливудских фильмов про маньяков построена именно по этой схеме. Вот я бы сказал, что у нас самый настоящий полицейский детектив. То есть вряд ли тот, кого мы ищем, наш знакомый.

– Все может быть...

Ничего недозрелого в пределах досягаемости больше не обнаружилось, и Буханкин подобрал с земли камень. Но есть его не стал.

– Все может быть, – сказал Буханкин и зашвырнул камень в реку. – А может, это ты? Может, это ты зачем-то разводишь пираний? Или Тоска?

– Или ты... – прошептал я.

– Я не могу быть им – я пострадал! Если бы я знал, что они такие кусачие, я бы что, в воду полез, что ли?

– Старый трюк, – я тоже поднял камень, – старый маньяцкий трюк! Нанести себе легкие телесные повреждения и тем самым отвести от себя подозрения. Я бы, напротив, к пострадавшим в самом начале относился с большим вниманием. Чего они так не до конца пострадали?