Григорий Бабаков - Тигр наступает Страница 12

— Тигр! — выкрикнул Иван Лукич Дремов. Но больше ничего не сказал.

«Чего доброго, попадут мои «тигры» в историю», — подумал Алексей Иванович, вспоминая заседание исполкома.

Из переулка показались ребята: Сергей Антонов, за ним Наташа с Виктором. Наташа была задумчива, а Виктор, жестикулируя, то и дело забегал вперед и что-то горячо доказывал Сергею.

— Наконец-то пожаловали, — ответив на приветствие, с шутливым недовольством проговорил Алексей Иванович. — Зову, зову… Или на каникулах вы со мной уж и не считаетесь? Проходите, проходите смелее! Теперь долго не отпущу!

В комнате учителя было тесновато. У окна, обращенного в сторону фруктового сада, стоял письменный стол, заваленный книгами и рукописями. У одной стены широченный диван, у другой — книжный шкаф до потолка. Виктор так и зашарил глазами по корешкам книг. Но большинство из них было произведениями ученых-математиков: Алексей Иванович преподавал математику. Правда, Виктор заметил и целую полку маленьких томиков — «Библиотечки поэта». Так много поэзии Виктор еще никогда ни у кого не видел. Он потянулся было к зеленому аккуратному томику Ивана Бунина, но получил ощутимый толчок в спину и поспешно отошел к дивану.

— Веди себя прилично, — шепнула ему Наташа.

— Это, Виктор, одно из первых изданий Бунина. Посмотри. Там очень любопытные произведения, — проговорил Алексей Иванович, пряча улыбку. — Мне нравится Бунин. Это был настоящий певец природы. Вы помните?

Тепло и влажный блеск. Запахли медом ржи,На солнце бархатом пшеницы отливают,И в зелени ветвей, в березах у межиБеспечно иволги болтают…

— Да, «беспечно иволги болтают»… — повторил он задумчиво. — Вот она, южная Россия, Орловщина. Наш край суровее, но он не менее прекрасен. Только мало поется о нем песен, мало пишется стихов. А они нужны. Нужны, чтобы не только уральская рябина, но и сами Уральские горы, и серебристые хариусы в речках, и варакушки — наши соловьи, подобно бунинским иволгам, стали известны всей стране, стали богатством общерусским.

— Слыхал? — многозначительно спросила Наташа Сергея. — А ты еще на Виктора нападаешь.

— Кстати, коль уж зашла речь о стихах… — Учитель порылся в груде газет на столе. — Нате-ка, прочтите!

Наташа взяла в руки газету. Сергей и Виктор заглянули через ее плечо. Все трое про себя читали стихотворение Николая Агеева «Чусовая».

— Вот это здорово! — не выдержал Сергей.

Чусовая гулко катит водыИ бурлит в проемах меж камней:Посмотри, от каждого заводаВодостоки вывели ко мне…

— Витька, ты чувствуешь? — Сергей выхватил у Наташи газету и стал читать вслух:

Я смотрю с сыновьим сожаленьемНа тебя, уральская река…Пусть мои стихи,Как заявление,Разберет президиум ЦК.

— Вот это сила! Вот это поэзия!

Мало-помалу со стихов перешли к летнему отдыху, к съемкам фильма о природе.

— Сергей не помогает, — пожаловалась Наташа. — Все раскритиковал! Вы помните первоначальный замысел?

— Поэма о природе нашего края?

— Ничего не осталось от поэмы! Сергей разгромил наш сценарий! Теперь мы снимаем браконьеров, порубщиков и всякую прочую нечисть.

— Он, пожалуй, прав, — согласился Алексей Иванович. — Природу надо охранять активно. А критика фактами — действенная вещь.

— Критика?! — Наташа даже вскочила. — Пленки у меня кот наплакал! Надо было предлагать это раньше.

— Пленку раздобудем! — вмешался Сергей. — На премиальные деньги купим.

— Премиальные? Откуда? За что? — удивился Алексей Иванович.

— Волчий выводок в Камышном болоте ликвидировали, — небрежно, но в душе гордясь объяснил Виктор. — Волка и волчат взяли, а волчица скрылась!

— Поздравляю, поздравляю! — Алексей Иванович был искренне доволен успехом. — Выводок?! Уж не после этого ли рейда карикатура в БОКСе райкома комсомола появилась? Кого это вы там изобразили? Не наши как будто?

— Толстый и тонкий, длинный и короткий! — подхватил Виктор.

— Туристы-любители! Аполлон Мясников и Василий Дремов!

— Родственник Ивана Лукича?

— Племянник! Утят сетями ловили!

Наташа рассказала о первой встрече с Василием Дремовым и Аполлоном Мясниковым, о их поведении в городском саду, где они демонстрировали «провинции» новые модные танцы.

— Комсомольский патруль вчера вывел их с танцевальной площадки! А Дремов даже распространяться начал о том, что-де передовое всегда с трудом пробивает себе дорогу. Дурак! — заключила Наташа. — Гонору много, а вот смелости…

— Зато у вас ее хоть отбавляй, — деловым тоном заметил Алексей Иванович. — Об этом-то я и хочу поговорить. Знаете ли вы, что в нашем районе действует какая-то таинственная организация, именующая себя «Тигром»? Наименование, как видите, очень привлекательное, а дела…

— И дела… — Виктор хотел возразить Алексею Ивановичу, но Сергей так взглянул, что Виктор поспешно умолк.

— По имеющимся сведениям, — продолжал учитель, — «тигры» натворили… много такого, что граничит с хулиганством.

— Деятельность «тигров» не должна вас беспокоить, — твердо и резко проговорил Сергей. — Они поступают справедливо. Я могу за это поручиться! Это мы, Алексей Иванович, называемся «тиграми», — смущенно добавил Сергей. — Так мы называем наш боевой отряд. У нас уже человек тридцать…

Наступило неловкое молчание. Учитель раньше догадывался, что все это проделки Сергея, но — отряд!.. Это было для Алексея Ивановича новостью: раньше были только разговоры на эту тему и туманные планы, которые ждали подробной разработки после согласования с руководством района.

— Могу ли я поступить в отряд? Примете? Или по возрасту не подхожу? — наконец проговорил он.

— Мы принимаем всех, кто разделяет наши взгляды. — Сергей повернулся к Виктору. — Клятву!

Не без торжественности Виктор вытащил переплетенную в пластмассовые пластины тетрадь-книжечку. На ней была выгравирована клыкастая морда тигра. Под рисунком четко выведено:

оТряд

лИквидации

уГрозы

пРироде.

Выделенные крупные вторые буквы каждого слова даже при беглом взгляде читались четко: «Тигр».

Алексей Иванович взял книжечку в руки.

«Я, — громко начал читать он, — с этого момента принимаю под свою охрану великое наследство, которое оставили мне предки. Это наследство — чудесная природа нашего родного Урала!

Понимая ответственность перед грядущими поколениями, я клянусь беречь, пестовать наши реки и озера, горы и долины, леса, поля и луга.

Я клянусь охранять животный и растительный мир Урала.

Я клянусь восстанавливать загубленное и создавать новое, чтобы природа нашего края стала еще богаче и прекраснее, под стать наступающей эпохе коммунизма.

Я клянусь беспощадно, энергично, инициативно и творчески бороться с браконьерами, злоумышленниками и всеми, кто сознательно или невольно стал врагом природы!»

— Где ставить подпись? — спросил Алексей Иванович.

Взрыв на воде

Коротки летние ночи. Выи слушаешь две-три побывальщины какого-нибудь рыбака, и уже зорька тебе подмигивает — за дело браться велит.

Иван Лукич любил поговорить, ошарашить неискушенных слушателей потрясающей историей из своей «бродячей жизни». После ужина он сел на своего конька и стал рассказывать байку за байкой. Шофер, которому все эти похождения были давно известны, курил, время от времени сплевывая на угли. Василий из вежливости слушал дядюшку. Аполлон спал.

— Странный у тебя приятель, — заметил Иван Лукич, когда храп Аполлона заставил его повысить голос. — Молчит, как пень.

— Он и на экзаменах молчит, — ответил Василий. — Даже профессора удивляются.

— Ладно, утром развеселим. Небось, и ты еще не видел настоящей рыбалки.

И шофер, и Василий заснули. А Иван Лукич не спал почти всю ночь. Он то подкладывал хворост в огонь, то вновь принимался пить крепкий чай, то прислушивался к сонным голосам обитателей озера. Озеро плескалось совсем рядом, за узкой каймой прибрежных тростников. В глубокой лощине меж лесистых холмов протянулось оно километров на двадцать в длину и на четыре-пять в ширину. На озере было множество небольших каменистых островов с довольно поэтическими названиями: Соколиный, Черемуховый, Боец, Синий. Все они поросли буйным лесом. Само озеро звалось Долгим.

Из Долгого вытекала единственная речушка. У истока этой речки Дремов и остановился. Здесь был наилучший подъезд к берегу и, главное, глубочайшая яма. Не в первый раз Иван Лукич приезжает на эту яму.